Мрак остаeтся - Энтони Марк - Страница 8
- Предыдущая
- 8/169
- Следующая
— Тебе запретили входить в конюшни, — продолжала королева сыпать острыми, как стрелы, словами, — однако сегодня ты снова сделал это. Твоя выходка вызвала такое волнение среди лошадей, что одна из них порвала поводья и убежала. Пытаясь догнать ее, помощник конюха упал и сломал руку.
— Так вы обвиняете меня в неповоротливости помощников конюха? — произнес юноша, не поднимая головы. От туники и до башмаков он был облачен во все черное.
Королева оставалась непреклонной:
— Не порицание имеет значение для благородного человека, лорд Теравиан, а ответственность. Твои действия причинили несомненный вред. Разве ты не собираешься взять на себя вину?
Молодой человек не ответил.
— Тогда у меня нет иного выбора, как принять вину на себя, — молвила Иволейна, — ибо я несу ответственность за тебя. Это и означает быть правителем. Леди Тресса, проследите, чтобы помощнику конюха и его семье должным образом выплатили компенсацию из моей казны.
Тресса кивнула и склонилась над столиком, чтобы сделать заметку на пергаменте.
Иволейна покачала головой:
— Что же я скажу твоему отцу?
В следующее мгновение юноша поднял глаза, и с его бледного лица упали волосы. Юный лорд обладал тонкими, почти идеально красивыми чертами. Его глаза, словно два изумруда, сверкали из-под черных как смоль бровей.
— А зачем что-либо рассказывать королю Бореасу? — спросил он, и тонкая линия губ изогнулась в презрительной усмешке. — Я знаю, он отослал меня сюда, чтобы навсегда забыть о моем существовании.
— Ты ничего не знаешь! — возразила королева.
Ее лицо приняло настолько строгое выражение, что юноша невольно сделал шаг назад, словно заново обдумывая свою дерзость.
— Теперь мне можно идти? — наконец спросил он.
— Ступай!
Молодой человек холодно откланялся, развернулся и с гибкостью опытного танцора направился к двери. Проходя мимо Эйрин и Лирит, он даже не взглянул на них.
Эйрин посмотрела ему вслед. Она хорошо помнила Теравиана с первых лет, проведенных ею в Кейлавере. Тогда единственный сын короля Бореаса являл собой замкнутого и несдержанного мальчика на четыре года моложе ее. Они почти не общались, за исключением тех случаев, когда тот время от времени донимал ее своими проказами. Например, он как-то раз наполнил одну из подушек мышами.
Затем, два года назад, Бореас отослал его в Ар-Толор. Таков обычай: королевских детей воспитывали при дворе другого королевства. Таким образом создавались, сохранялись и укреплялись союзы между доминионами. Эйрин вспомнила, что в тот день, когда Теравиан узнал, что его собираются отослать, с ним случилась истерика. С тех пор она больше ничего о нем не слышала.
Спустя несколько дней после их прибытия в Ар-Толор она разыскивала Теравиана, чтобы поприветствовать его на правах родственницы. Но когда они повстречались в саду замка, он даже не соизволил спуститься со стены, где сидел, и не сказал Эйрин ни слова, а лишь злобно расхохотался, когда она поскользнулась на гнилом яблоке. Казалось, Теравиан почти не изменился за годы, проведенные в Ар-Толоре, разве что стал выше ростом и еще бессердечнее. Порой Эйрин удивлялась, как он на самом деле мог быть сыном такого доброго и смелого человека, каким почитался король Бореас.
Королева подняла изящную руку:
— Что я упустила, Тресса?
Рыжеволосая женщина улыбнулась, но лицо ее все равно выражало печаль:
— Этот мальчик изо всех сил старается поскорее стать мужчиной. Не нужно искать других причин.
— Тем не менее другая причина существует, ведь так?
Тресса не ответила, и Эйрин очень хотелось понять, что имеет в виду королева. Но Иволейна заговорила прежде, чем та смогла открыть рот:
— Подойдите ближе, сестры. Не думайте, что я не заметила вас.
Женщины поспешно приблизились и присели в реверансе.
В королевстве считали, что Иволейна — самая прекрасная из всех Фаленгартов. Однако Эйрин знала, что существует одна женщина, чья красота способна затмить красоту самой королевы, женщина, которая сейчас находится очень-очень далеко.
Мне так не хватает тебя, Грейс!
Она все-таки надеялась, что Грейс и остальные сейчас в полном порядке.
— Очень мило с вашей стороны, что вы пришли, сестры.
— Мы поспешили сюда, как только получили от вас послание, Ваше величество, — ответила Лирит.
Глаза Иволейны недобро сверкнули:
— Так вы и сделали.
В покоях воцарилась тишина, и в душе Эйрин возник безрассудный порыв выболтать все о похождениях того дня. К счастью, Тресса заговорила прежде, чем девушка успела выразить это побуждение словами.
— Не желаешь ли выпить вина, дитя мое?
Эйрин кивнула, приложив все силы, чтобы не выхватить кубок из рук колдуньи и не осушить его одним глотком. Вино было холодным и приятно освежало. Эйрин отпивала его маленькими глотками, и постепенно ее нервы успокоились.
— Уже поздно, — промолвила королева, — а мне еще многое нужно сделать, прежде чем отойти ко сну. Поэтому перейду непосредственно к главному. Я созвала Верховный Шабаш. Колдуньи соберутся здесь, в Ар-Толоре, в следующую темную луну.
Эйрин нахмурилась. Никогда прежде она не слышала о Верховном Шабаше. Однако, судя по внезапному блеску в глазах, Лирит имела об этом представление. Темноволосая колдунья сжала кубок обеими руками.
— Могу я спросить, сестра? Мы все будем принимать в нем участие?
Иволейна кивнула.
— Я искренне надеюсь, что и ты, и твоя сестра Эйрин сможете уделить нам внимание.
— Это первый Верховный Шабаш, который созывается за последние семь лет, — сказала Тресса. — Приедут все наши сестры.
Губы Лирит растянулись в свойственной только ей таинственной улыбке.
Неподдающееся описанию волнение охватило Эйрин, и она больше не могла сдерживаться:
— Но что такое Верховный Шабаш?
Тресса нежно засмеялась:
— О, это нечто невероятное, дитя мое. В Ар-Толор сейчас направляются колдуньи из семи доминионов, а также из земель, расположенных за их пределами. Мы все соберемся под звездами, чтобы сплести общую паутину.
— А что будет обсуждаться на шабаше? — поинтересовалась Лирит.
- Предыдущая
- 8/169
- Следующая
