Мрак остаeтся - Энтони Марк - Страница 42

• Предыдущая
• 42/169
• Следующая

— Черт возьми, Дейдра, я говорю не о Тревисе Уайлдере. Я грворю о тебе. Ты, разрази тебя гром, самый лучший Ищущий, когда-нибудь входивший в группу. Сейчас ты нужна нам больше, чем когда-либо.

Наконец Дейдра обратила на него взгляд:

— Когда мы впервые встретились, Адриан, я полагала, что сделаю все что угодно, лишь бы понять тайны, о которых ты говорил. Я думала, что заплачу любую цену. Но цена оказалась слишком высока. Я потеряла друга.

— Неужели?

— Что ты хочешь сказать? Что я не предала Тревиса?

— Нет, я хочу сказать, что он, возможно, никогда и не приходился тебе другом. Друзья не отворачиваются просто так и не убегают. Они прошают нам наши ошибки.

Дейдра покачала головой. Ты ошибаешься, хотела сказать она. Но губы не двигались, она не могла произнести ни слова.

— Пожалуйста, Дейдра. Нет необходимости принимать решение прямо сейчас. Просто вернись со мной. Всего лишь час, это все, о чем я прошу тебя. Потом, если захочешь, сможешь уехать. Мы оставим тебя в покое. Клянусь Книгой.

Коротенькие волосы на шее Дейдры встали дыбом. Почему Фарр делает ей предложение в такой манере? Это на него не похоже. И вдруг яркая вспышка озарила ее затуманенный зеленой жидкостью разум. Дейдра поняла.

— Что-то случилось, — пробормотала она и выпрямилась. — Что? Рассказывай.

Фарр втянул побольше воздуха и кивнул:

— Она позвонила.

Даже в покрытом цементом сердце города Тревис Уайлдер всегда мог сказать, когда подует ветер.

Он повернулся спиной как раз в тот момент, когда песчаный порыв ветра со свистом пронесся по Шестнадцатой улице. Сила ветра увеличилась, когда он помчался между стеклянными и каменными стенами каньона центральной части Денвера. Двух женщин в ярких юбках и теннисных туфлях швырнуло в вышедший из границ уличный фонтан, и они пронзительно закричали, когда вокруг них вспенилась вода. Несколько подростков прильнули друг к другу, тщетно стараясь прикрыть от пыли только что сделанный пирсинг. Безногий мужчина воздел трясущиеся руки и разразился беззубым смехом, когда вокруг его инвалидной коляски, словно яркие бумажные эльфы, закружились и затанцевали клочки мусора.

Ветер стих так же внезапно, как начался. Фонтан вернулся в пределы своего резервуара, освобождая из плена двух женщин. Бумага улеглась обратно на тротуар, снова превратившись в безжизненный мусор.

Тревис возобновил движение. Он десятки раз бывал на этой улице, и каждый раз не видел никаких признаков их присутствия. Но все равно знал, что нельзя прекращать поиски. Что еще ему оставалось делать?

Краем глаза Тревис уловил какое-то движение: высокая бледная фигура в черном широкими шагами передвигалась по улице на длинных и тощих ногах. В груди вспыхнул внезапный огонек надежды, и Тревис обернулся. Он все понял и смог наконец перевести дыхание.

Тревис приблизился к окну из зеркального стекла. Даже спустя два месяца он все еще не узнавал человека, отражающегося в поверхности окна. Высокий и почти тощий, а плечи намного шире, чем представлял себе Тревис. Тот, другой, несмотря на яркий день конца сентября, одевался во все черное: в джинсы, футболку и теплую полушинель. Кожа на лице и на руках гладкая и белая, словно припудренная, глаза скрываются за темными очками. Голова начисто выбрита, серьезную линию губ обрамляет короткая рыжеватая эспаньолка.

Ты так долго ищешь его, что уже и сам становишься на него похож, Тревис. На брата Сая.

Вряд ли Тревис мог выбирать, как он будет выглядеть. Новая кожа, спаленная и возрожденная в горячем пламени Крондизара, все еще была мягкой и чрезвычайно чувствительной. Приходилось постоянно защищать ее; даже в такие ясные дни Тревис не снимал пальто, приобретенное на распродаже ношеных вещей.

С глазами случилась та же история. В тот первый день, когда они с Грейс вернулись на Землю, Тревис обнаружил, что больше не нуждается в коррекции зрения. Он по-прежнему мог носить очки старого стрелка, но они все искажали и придавали вещам причудливый вид. Последнее время Тревис носил их в кармане как память о Джеке Грейстоуне, как будто ему требовалось еще какое-нибудь напоминание, кроме тайной руны, что украшала ладонь его правой руки.

Как и кожа, глаза Тревиса обладали высокой чувствительностью. Яркий свет причинял им боль, хотя он обнаружил, что может превосходно видеть ночью. Тревис купил за три доллара у уличного торговца пару изогнутых солнечных очков и никогда не снимал их с рассвета до заката, а порой носил и в темное время суток.

Что касается лысой головы, этот выбор он сделал сам. Вскоре после возвращения волосы стали снова отрастать и распространились почти по всему телу, как и раньше, за исключением лишь того, что теперь они были немного рыжее. Однако жутко огненные завитушки не имели ничего общего с его старыми рыжевато-коричневыми волосами.

Для Тревиса это оказалось слишком сильным напоминанием о том, что с ним случилось. Поэтому он взял бритву и наголо обрил голову. По крайней мере у его черепа не было лунной поверхности из кряжей и кратеров. Это отличало Тревиса от брата Сая.

Несколькими неделями позже появилась эспаньолка. Тревис никогда в жизни не носил бороды; с другой стороны, раньше он никогда не носил и это тело, так что перемена казалась к месту. А относительно висящих в каждом ухе серебряных колец, что ж, Тревису трудно пришлось, когда он объяснял их происхождение Грейс.

В некоторых кварталах, где я провожу поиски, люди не примут тебя за своего, если у тебя нет пирсинга, Грейс.

Она приняла это объяснение, но Тревис не был уверен, что вел себя с ней до конца откровенно. Вряд ли он действительно понимал причину, по которой в салоне тату позволил мускулистому парню с серьгой в носу уговорить себя.

— Не важно, хочешь ты их или нет, — сказал он, проводя рукой по гладкой голове Тревиса. — Они тебе нужны.

Быть может, парень прав. Огненный Камень уничтожил Тревиса, затем выковал его заново. И хотя он все еще оставался человеком, а не богом и не чудовищем, он не был до конца уверен, что является все тем же человеком, что и прежде. Он все еще носил имя Тревиса Уайлдера. Все еще обладал его мыслями, воспоминаниями, его страхами. И ладонь его правой руки все еще украшал выжженный магический символ. И все равно внутреннее чутье подсказывало Тревису, что каждая молекула его тела совершенно новая. Так или иначе, новая внешность помогала легче перенести таинство перевоплощения.

• Предыдущая
• 42/169
• Следующая