Королевский дракон - Эллиот Кейт - Страница 51
- Предыдущая
- 51/113
- Следующая
Единственное, что ясно было Алану, — то, что он должен быть постоянно при графе. Не это ли было его предназначением и долгом? Не потому ли позволили ему сдружиться со страшными питомцами графа и тем самым стать одним из его слуг? Должно быть, так. Агиус думал, что он графский сын. Почему тогда граф оставил сына у простого купца, а не отправил сразу на воспитание в монастырь? Антония, наверное, скажет, что он плод греха, совершенного девушкой с призраком принца эльфов. Но как, простите, можно забеременеть от призрака? А вот вождь народа эйка, должно быть, неверно исковеркав его слова, считает его наследником короля Генриха!
Алан знал, что сказала бы тетушка Бела: «Господь и Владычица всегда действуют не просто так». По мнению доброй и честной женщины, как и по мнению их диаконисы, Господь всегда делал что-то с умыслом, дабы покарать злых и вознаградить тех, кто верен, честен и трудолюбив. Конечно, она не усомнилась бы в том, что Господь часто прибегает к помощи чудес, и сразу поверила бы и в неувядающую розу, и в то, что видел Алан в даррийских развалинах. Но она сказала бы ему, что он должен проявить смирение и не возгордиться. «Если это и случилось, то только чтобы возложить на тебя ношу, кою ты обязан нести. Дать задание, которое ты, сынок, должен выполнить».
Это был ответ на все сомнения. Алан был единственным, кто знал, что граф творит зло не по собственному желанию, а выполняя волю других. Тех, кто околдовал его. Но единственное, что он мог сделать, — это присматривать за ним.
Вулфер вернулся из Фриласа две недели спустя и привез оттуда нерадостные новости.
Эйкийские пираты опустошили монастырь на Шипс-Хеде и отплыли на восток, чтобы присоединиться к основным силам. Дошли слухи, что их войско осадило большой портовый город Гент, бывший ключом к королевству Вендар и городом, где родился прадед нынешнего короля, тоже носивший имя Генрих. В соборе Гента сын Генриха Первого, Арнульф Старший, некогда обманул семилетнюю дочь Адельгейду и пятилетнего Луи. При этом сам Арнульф Старший, конечно, стал регентом. Затем он сумел обручить маленькую сестру Луи, Беренгарию, со своим наследником и будущим отцом нынешнего Генриха, Арнульфом Младшим. То, что король Людовик Варрийский оставил этот мир молодым, не имея наследников, было большой удачей для Арнульфа. Смерть Беренгарии в раннем возрасте только улучшила дело. Для королей Вендара Гент был символом их прав на престол Варре…
— Мы должны поспешить на восток, — говорил Вулфер, — в Гент. Увидеть, сколько правды в этих слухах. Сам король Генрих должен сидеть в столице. Слишком много разговоров о том, что планирует его сестра, принцесса Сабела. Некоторые уже поговаривают о начале междоусобицы. Хуже всего, что она затеяла заваруху именно сейчас, когда войско так необходимо на севере.
Он сидел в харчевне, положив тяжелые руки на стол. Перед ним стояла большая кружка эля. Говорил он, в основном обращаясь к Манфреду и Хатуи, но постоянно поглядывал на Лиат и Ханну, молча сидевших у края стола. Вечерело, и в харчевне собралось довольно много народа не только выпить, но, как знала Ханна, еще и поглазеть на «орлов», узнать новости из большого мира. Интерес к ним повысился особенно в последние дни, после того как Хатуи сломала нос одному молодому, подпившему и чрезвычайно назойливому крестьянину.
Ханне нравилась Хатуи — коренастая и сильная женщина, которая, по собственным словам, родилась далеко на востоке в Истфолле, стране кочевников, за которой лежат земли куманов, крылатых всадников, как называла их Хатуи. Эти дикари пребывали во тьме, вне Света от Круга Единства. Ее брат ушел к ним проповедовать, да так и не вернулся… «Тогда я и решила посвятить себя Повелительнице Битв, — говорила Хатуи, — и вместо того, чтобы оберегать их, сражаться с ними».
До того дня, как ей вручили кольцо «королевских орлов», Ханна и подумать не могла, что ей захочется повидать мир, лежащий за пределами Хартс-Реста, — прежде чем остепениться и осесть на одном месте. Раньше она не позволяла себе надеяться на то, что не может сбыться. Собственно, поэтому ее и привлекала работа в харчевне, ведь говорят, что трактирщик видит весь мир глазами гостей, что стучатся в его дверь.
Она могла уйти с Иваром в Кведлинхейм, увидеть там королевский двор. Могла уехать с Лиат в Фирсбарг. О, сейчас об этом думать не хотелось — вспоминался Хью.
— Что касается вас двоих, — добавил Вулфер, возвращая Ханну к реальности, — за то время, пока мы будем ехать, вам надо постигнуть все премудрости службы. Их немного. Я хотел послать вас… — Тут он прервался, отпив большой глоток эля и стукнув кружкой о стол с такой силой, что остаток выплеснулся через край. — Ладно, об этом после. Ты уже окрепла, Лиат? Если нет, можем оставить тебя здесь и…
— Нет! Я в порядке.
Ханна дотронулась до ее руки, успокаивая. Лиат было лучше, чем раньше, но она так и не смогла избавиться от постоянного чувства страха, с которым жила последние месяцы. Даже она, Ханна, несколько раз видела Хью во сне, много раз, сказать по правде. Подобные люди ей раньше не встречались, и лучше было бы совсем о нем забыть. Не тревожить себя мыслями о случившемся. Хотелось верить, что дорога поможет изгладить тяжелые воспоминания.
— Я добыл лошадок во Фриласе, — подмигнул Вулфер Манфреду и Хатуи. — Как думаете, они смогут поскакать?
— Что? — спросила Хатуи с понимающей улыбкой. — Лошади? Я их не видела.
Вулфер оскалился.
— Две лошадки, горячие и свежие. Ладно, детки, доверьтесь мне. Дорога в Гент будет трудной. Что мы там найдем и как быстро вернемся — сказать не могу. Говорят, войско эйкийцев возглавляет сам вождь, к тому же могучий чародей. Говорят, его нельзя убить. Если эти двое нас будут задерживать, оставим их во Фриласе или на нашем пункте в Стелесхейме.
Тут было о чем побеспокоиться. Ханна не была дворянкой, и ее не учили с детства держаться в седле. Она и с лошадьми-то имела дело лишь потому, что ее родители содержали харчевню. Она затаила дыхание. Лиат посмотрела на нее со страхом.
— Ханна держится в седле неуверенно, — резко проговорил Манфред. — Но думаю, с ее волей она преодолеет и эту трудность.
Вулфер приподнял брови.
— Что ж, Манфред, заслужить твое одобрение — дело нелегкое. Ну а ты, Лиат?
Девушка заволновалась, слыша свое имя. Вмешалась Хатуи:
— Лиат — хороший наездник, хоть и говорит, что не садилась на лошадь три года. Она слабовата, но в дороге окрепнет. Если до Стелесхейма этого не произойдет — оставим ее там.
— Вот и ладно, — сказал Вулфер. — Идите, дети, посмотрите новых лошадей — лучшее, что я смог достать за такое короткое время, седлайте их и едем.
Ханне при этих словах показалось, что ноги ее приросли к полу. Пока их отъезд был только словами, все было чудесно.
— Так скоро? — Ее голос дрожал. — Я думала, что хотя бы не сегодня утром.
Вулфер смотрел на нее с мягкой укоризной. Но она поняла, что добрым он был только до тех пор, пока не противоречили его приказам.
— Вы стали «орлами», девушки. На королевской службе задержек быть не должно. Понимаешь?
Она послушно встала. И правда, нельзя было поддаваться страху, особенно после того, что сделало это чувство с Лиат.
— Слушаюсь, сэр.
Он кивнул.
— Сегодня, кажется, день святой Эзеб? Шестой день авриля, лучший день, чтобы начать службу. — Он тоже поднялся с места. — Хатуи, собери еду. Лиат и Ханна, идите за мной в конюшни.
Ханне показалось, что его голос становился мягче, когда он смотрел на Лиат. Бедняжка! Ханна знала, что та вовсе не радовалась своей иноземной и печальной красоте. Ока положила руку на плечо подруге, и Лиат быстро встала, ударив по столу костяшками пальцев, как она всегда делала, когда выходила из задумчивости.
Во дворе Ханна увидела стройную белую лошадь, которую Вулфер предназначил для нее. Животное съело яблоко, поднесенное девушкой, и спокойно дало себя оседлать. Кобыла, отданная Лиат, оказалась более норовистой, и к тому времени, как хозяйка с ней справилась, другие лошади были давно готовы. Хатуи привела мула, груженного продуктами, которые даны были жителями в счет королевского налога. Затем они с Манфредом вывели всех лошадей.
- Предыдущая
- 51/113
- Следующая
