Искатель следов - Эмар Густав - Страница 7
- Предыдущая
- 7/88
- Следующая
А между тем время шло. Что тут делать? Каким образом, не принося себя в жертву, спасти человека, подвергающегося такой большой опасности?
Мексиканец думал очень долго. Уехать и не оказать помощи этому человеку, которому грозила верная смерть, — это казалось невозможным дону Мигелю.
Мысль эта, уже много раз приходившая ему в голову, казалась ему такой чудовищной, что он сейчас же отказывался от нее.
Наконец он решился, во что бы то ни стало, спасти неизвестного ему человека, так как по законам пустыни каждый, наверное, в глубине своего сердца считал бы его убийцей, если бы он не помог этому человеку избавиться от грозившей ему опасности.
Положение незнакомца было тем более критическим, что, спеша укрыться от нападений своих врагов, он выронил ружье, которое лежало теперь под деревом, а следовательно, и не имел возможности сам уничтожить пекари или заставить их удалиться.
Несмотря на отлично развитое обоняние, пекари не почуяли приближение дона Мигеля, который, по счастливой случайности, проник в лес не с подветренной стороны.
Мексиканец, вздохнув, слез с лошади, погладил ее и затем с обычной быстротой снял с нее сбрую.
Благородное животное, принимая эти ласки, терлось головой и смотрело на своего хозяина большими умными глазами.
Дон Мигель снова вздохнул, и по его загорелым щекам заструились слезы. Конь был его верным товарищем, почти другом, и он решился с ним расстаться; но дон Мигель делал это для того, чтобы спасти жизнь человеку, и потому постарался заглушить в своем сердце волновавшие его чувства.
Он накинул аркан на шею лошади и, несмотря на ее упорное сопротивление, заставил ее продвинуться вперед до входа на прогалину, где были пекари.
Хрупкая завеса из лиан и листьев одна только скрывала теперь лошадь от их глаз.
Дойдя до этого места, дон Мигель остановился и снова пережил тяжелую минуту раздумья, а затем, схватив кусок предварительно зажженного трута и продолжая в то же время ласкать бедное животное, всунул трут в ухо лошади.
Лошадь заржала от боли и как безумная ринулась на прогалину, тщетно стараясь освободиться от трута, догоравшего в ее ухе и причинявшего ей ужасные страдания.
Дон Мигель отпрыгнул в сторону и с тревогой стал следить за результатами этой попытки, сделанной им для спасения незнакомца.
При виде лошади пекари все сразу поднялись и, образуя одну компактную группу, ринулись в погоню за лошадью, по-видимому, совсем позабыв о сидевшем на дереве человеке.
Лошадь под влиянием боли и страха, при виде свирепых врагов, летела с быстротой стрелы, преследуемая по пятам пекари.
Человек был спасен!
Но какой ценой!
Дон Мигель заглушил в себе последний вздох сожаления и бросился на прогалину.
Незнакомец уже спустился с дерева, но испытанное им волнение было так сильно, что он не мог стоять и сидел на земле почти без чувств, прислонясь спиной к стволу.
— Скорей, скорей! — крикнул ему дон Мигель. — Уходите скорей! Нам нельзя терять ни одной минуты, пекари могут спохватиться и вернуться назад каждую минуту.
— Это правда, — глухим голосом прошептал незнакомец, с испуганным видом оглядываясь кругом. — Идем, идем!.. Скорей… скорей!..
Он сделал над собой усилие, взял карабин и приподнялся.
Дон Мигель только теперь разглядел человека, которому он спас жизнь, и при этом не мог подавить в себе невольного чувства отвращения и недоверия, пробудившегося в нем при ближайшем изучении внешности незнакомца.
Асиендадо, благодаря жизни на границе, очень часто приходилось иметь дело с охотниками и трапперами, далеко не всегда отличавшимися симпатичной наружностью, но до сих пор ему ни разу не приходилось сталкиваться с такой отталкивающей личностью.
Но асиендадо, конечно, не высказал своих ощущений вслух и пригласил незнакомца следовать за собой.
Последний не заставил повторять себе приглашение два раза: он тоже желал как можно скорее покинуть место, где был так недалек от смерти.
Мексиканец как местный житель отлично знал все окрестности и, благодаря этому, двое мужчин через какой-нибудь час подходили уже к берегу Рио-дель-Норте, как раз напротив самого поселения.
Они шли так быстро и были так сильно заняты каждый своими мыслями, что за всю дорогу не обменялись ни одним словом.
Спешили они так потому, что боялись нового нападения пекари, но, к счастью, ничего подобного не случилось, и они благополучно достигли берега.
Дон Мигель нес в руках снятую им конскую сбрую, которую, подойдя к берегу, бросил на землю, а затем стал осматриваться кругом в надежде отыскать кого-нибудь, кто помог бы ему переправиться через реку.
Надежда его не замедлила оправдаться: как раз в ту минуту, когда они подходили к броду, какой-то погонщик собирался перегонять на ту сторону реки свою вереницу мулов и со свойственным всем мексиканцам великодушием предложил доставить их обоих в Пасо.
Пешеходы поблагодарили погонщика за любезность, сели каждый на мула и через полчаса были уже в деревне, а следовательно, и в полной безопасности.
Дон Мигель дал погонщику несколько реалов23 в награду за оказанную услугу, а затем снова взял в руки сбрую своей лошади и хотел было уже удалиться, но его удержал незнакомец и грубым голосом с сильным английским акцентом сказал ему:
— Мы должны здесь расстаться, кабальеро, но, прежде чем проститься с вами, позвольте мне выразить вам мою глубокую благодарность за ваш благородный и великодушный поступок — вы спасли мне жизнь, рискуя своей собственной.
— Сеньор, — отвечал мексиканец, — я исполнил только свой долг и больше ничего: в пустыне все люди — братья и обязаны защищать один другого; поэтому не благодарите меня, прошу вас, за то, что не стоит никакой благодарности… всякий другой на моем месте сделал бы то же самое.
— Очень возможно, — продолжал незнакомец: — но, все-таки, будьте так добры сказать мне ваше имя, чтобы я знал, кому обязан жизнью.
— Это совершенно бесполезно, — возразил дон Мигель, улыбаясь, — но, если я не ошибаюсь, вы иностранец и поэтому позвольте мне дать вам совет.
- Предыдущая
- 7/88
- Следующая
