Военная клятва - Вон Элизабет - Страница 20

Эпор усмехнулся.

— Он дал дёру точно цыплёнок, решив, что мы враги. — Он лукаво усмехнулся. — Конечно.

Его усмешку я встретила жёстким взглядом. Эпор тут же стал серьёзным.

— Я попытался произнести все фразы, которым вы меня научили, но всё бесполезно. Я хочу оградить его, ради его и нашей же безопасности.

Айсдра нахмурилась.

— Мне надо было пойти с тобой и помочь.

Эпор подарил ей улыбку.

— Ах, но у тебя младенец на руках. Я понял, что ты меня бросишь в тот момент, как ты услышала плач с постели. — Он повернулся ко мне и посмотрел на меня печальным-препечальным взглядом. — Трофей, эти тряпки в носу действительно так необходимы? Они не хотят держаться!

— Да, необходимы.

— А если сделать так? — Он взял полоску бинтов из моего запаса и завязал ей рот и нос. — Если окунуть её в масло? Пожалуйста?

Я не смогла не улыбнуться его умоляющему тону.

— Должно сработать.

— Эпор, ты мой герой.

Айсдра вздохнула с облегчением. Они быстро сделали себе маски и приготовились уйти.

Старуха выбралась из-под одеяла и вцепилась в меня тонкими пальцами. Её ладонь была холодной и липкой.

— Они идут за Кредом? Скажите им, пожалуйста, чтобы не делали ему больно. Кред бредит, он сошёл с ума от пота. Он не понимает, что делает.

— Они его не обидят, — уверила я женщину. Перевела взгляд на Эпора и заговорила на его языке: — Она говорит, что он болен.

Эпор кивнул, посмотрел на старушку и заговорил на ксианском с ужасным акцентом.

— Не бойтесь.

Она лишь уставилась на него. Он выпрямился и заговорил на своём языке:

— Айсдра вам сказала? О мёртвых?

Я кивнула.

— Мы продолжили искать и нашли сумасшедшего. Поставил три скамейки перед дверью, трофей, и кричал при любой попытке войти.

Я кивнула и проводила его до двери.

— Нам также нужны припасы.

— В моих седельных сумках есть кавадж. — Айсдра кивнула в сторону вещей. – Пригодился бы котелок.

— Ах, да, — согласился Эпор, и они ушли. — Это будет долгая ночь.

Я вернулась в спальню и нашла старушку у кровати; женщина смотрела на моего пациента. Она подняла голову, в её глазах читалось горе.

— Он умирает.

Я взяла её за руку и повела обратно к креслу.

— Конечно, он болен, конечно.

Она опустилась в кресло, дрожа от изнеможения.

— Но ещё слишком рано…

— Нет, — отрезала она. – Думаете, я не знаю? Когда они лежат вот так и прерывисто дышат, это конец, это….

Она замолкла, задрожала и обняла себя, всхлипывая и трясясь.

— Всё изменилось, — прошептала она. – Всё не так как было раньше.

Она смотрела мимо меня. Бисеринки пота усеивали её лоб. Жиденькие волосы слиплись.

— Все они, все...

Я поправила одеяло.

— Даю слова целителя, он точно ещё не умирает. При правильном уходе, он…

Старуха закрыла глаза, волосы упали на её лицо, пот а, может быть, слёзы потекли по щекам.

— Я целитель, и мы все умрём.

Она закрыла лицо руками и завыла от отчаяния.

Эпор и Айсдра вернулись уже в темноте.

— Сумасшедшего нигде не видно. Если кто-то ещё есть, то они прячутся.

Эпор сложил кипу одеял у очага.

— Солнце полностью село. Возобновим поиски утром.

Я провела пятернёй по волосам, откинув назад выбившиеся завитки. Эпор и Айсдра разбирались с вещами, а я пока ухаживала за нашими тремя пациентами. За последние несколько часов мы переделали довольно много дел.

Айсдра вошла с ведром воды и глиняным кувшином под мышкой.

— Малышка?

— Спит. — Я взяла у неё воду и поставила к остальным запасам. — Я снова её покормила, так что она должна немного поспать.

Айсдра рассеянно кивнула и подошла к ребёнку, который спал на подушке из одеял. Эпор и я обменялись удивлёнными взглядами, пока Айсдра проверяла малышку, не довольная моей уверенностью. Айсдра улыбнулась ребёнку, её угловатое лицо смягчилось в свете огня.

— Я нашла козье молоко.

Поставив кувшин, Айсдра встала и потянулась в своей обычной манере. Передавая Эпору кавадж, я заметила, как он смотрит на неё, и быстро отвела взгляд.

Айсдра тоже взяла каваджа и устроилась на полу, недалеко от ребёнка. Оружие она пристроила под бок, под рукой. Ребята «совершали набеги» на близлежащие дома и нашли еду, поэтому вместо запасов, которые мы привезли, на ужин у нас были два цыплёнка на вертеле, кипящий на очаге бульон, хлеб и сыр. Воду можно было набрать без проблем из колодца. На заднем дворе лежало множество дров. Постельного белья с одеялами хватало для всех. Эпор даже принёс ещё одну кровать из дома целительницы. Кровать оказалась жутко тесной, но сегодня ночью она сослужит нам хорошую службу. Того мужчину мы так и не смогли словить, поэтому Эпор с Айсдрой решили дежурить всю ночь.

Эпор сел у огня напротив Айсдры, тоже устраивая своё оружие под рукой. Он выглядел уставшим, и, должна признать, я сама измоталась. Эпор потянулся к воде умыться, как я поинтересовалась:

— Ты не кричал остальным, Эпор?

Он посмотрел на меня, вытаращив глаза, а затем рассмеялся.

— Мы говорим «подать сигнал», трофей. Да, я сообщил всем, что всё хорошо.

Эпор поставил пустое ведро между собой и Айсдрой, и налил нам воду, чтобы умыться.

— Кто ответил?

Я постаралась сделать вид, что меня не волнует ответ.

Но от этих двоих ничего не утаишь. Айсдра покосилась на Эпора, но он посмотрел на меня с проницательным взглядом.

— Жоден.

Я ничего не сказала, просто села вместе с ними. Мы умылись, и они стянули маски, чтобы поесть. Я убрала ткань изо рта, и Айсдра сняла цыплят с вертела. Эпор отломил ломоть хлеба и протянул мне.

— Остальные?

— Спят.

Я оглянулась на уснувших.

— Вы уже определили врага?

Айсдра поделила птицу, и часть отдала мне. Себе она взяла куриную ножку.

— Нет.

Я впилась зубами в тёплое мясо.

Старуха чуть не упала без чувств от слабости после признания, что она целительница. Мне удалось отвести её к постели и успокоить настолько, что она уснула. Я хотела бы оставить все вопросы на утро. Она говорила о Потнице, но о таких симптомах я никогда не слышала. Завтра пойду к ней домой: посмотрю, чем она лечила, и возьму все лекарства и ингредиенты, что смогу.

Я решила звать мужчину, которого мы нашли на стене, — Лучником. Он был так глубоко без сознания, что я не смогла заставить его проглотить ни капли жидкости. Мне удалось лишь намазать немного лекарства от лихорадки ему на нёбо, надеясь, что сколько-то попадёт в горло. Он дышал прерывисто, но без кашля, и жар, казалось, спал.

К счастью, младенец пыхала здоровьем. Во время ужина Айсдра то и дело улыбалась спящему ребёнку. Эпор передал мне ещё еды, упрашивая хорошо поесть. Мы молча ужинали, наслаждаясь тишиной момента.

После того, как мы обглодали косточки, Эпор откинулся назад и тихо рыгнул. Айсдра налила себе ещё каваджа. Я выпила горькую жидкость и заговорила:

— Завтра я хочу сходить в дом целительницы, Эпор. У неё есть лекарства, которые  мне пригодятся.

— Нам стоит начать разбираться с мёртвыми, иначе нас затопит грязь этого места, — ответил Эпор.

Айсдра сморщила нос.

— Уже. Я увидела достаточно и твёрдо решила: никогда не буду жить в каменной палатке. На каждом углу только грязь и мышиный помёт. — Она махнула рукой для выразительности. — Палатку можно почистить, встряхнуть и свернуть. А как ты сохранишь «дом» в чистоте?

Эпор усмехнулся, но я возразила:

— Айсдра, эти люди болели. Может быть, у них не было сил на уборку.

Айсдра пожала плечами.

— Не надо, трофей.

— Трофей, вы предаёте своих мёртвых земле, да?

Я повернулась к Эпору.

— Да, мы хороним наших мёртвых. А какой у вас обычай?

— Мы отдаём себя обратно элементалям, как и всё остальное. Огню, земле или воздуху. Реже всего воде, но и это бывает. Каждый выбирает сам.