Содержательное единство 2001-2006 - Кургинян Сергей Ервандович - Страница 46

Зязиков: Я, конечно, не приемлю ничего, связанного с тем, что сейчас сказал этот уважаемый человек. Никто никакой прокурорский контроль не отменял, закон никто не отменял. Если кто-то задерживается, должно быть совершенно очевидно, кто задержал, за что задержал, когда задержал и где этот человек находится, кто бы это ни был, как бы он ни обвинялся…

Оздоев: Я однозначно могу сказать: если бы боевики, или бандиты, или как еще там называть, по крайней мере, были бы уверены, что руководство республики в состоянии отстоять интересы населения, они бы никогда сюда не сунулись. И, Мурат Магомедович, вы прекрасно знаете, до какой степени ваш рейтинг и авторитет упал в этой республике, и связано это, в первую очередь, с тем, что в свое время в 2002-м году после наводнения, когда были в республику направлены огромные средства, они были разворованы, хотя заявляется о том, что построено три тысячи домов, а на самом деле их и трехсот нет…

Зязиков не выдерживает и задает вопрос: почему, что бы ни произошло – наводнение ли на юге России или еще какая-нибудь напасть, виноват во всем оказывается президент Ингушетии?

Шустер (успокаивая Зязикова): То, что мы дали оппозиции слово, – это часть политической игры, это часть цивилизованного общества. Президент несет ответственность, это же понятно.

Зязиков (примиряюще): Я хотел бы, чтобы Вы дали полминутки присутствующему в студии (той, в которой находится Зязиков) сенатору Исе Костоеву – учитывая нашу с вами давнюю дружбу.

При последних словах Зязикова Шустер, ухмыляясь, возводит глаза к небу, так что всем становится очевидна абсолютная неуместность слов Зязикова о дружбе. Тем не менее, Шустер дает Костоеву "полминутки".

Костоев заявляет, что акция, проведенная в Ингушетии, была акцией мести силовым структурам Ингушетии за ликвидацию десятков серьезных преступных группировок. А далее Костоев говорит, что федеральные органы оказались беспомощными, что ингушам пришлось действовать фактически в одиночку, поскольку силовые структуры Северной Осетии и Грозного, несмотря на приказ, пришли в Ингушетию только под утро.

В этом месте Шустер предлагает С.Гончарову отреагировать на заявление Костоева о "бессилии федеральных спецслужб". Шустеру явно не хватает очень важного голоса – этакого русского империалистического, да такого, чтобы показать ничтожество Зязикова и прочих пророссийских "северокавказцев". Эту роль Шустер предписывает президенту Ассоциации ветеранов спецподразделения "Альфа". И, к сожалению, С.Гончаров ведет себя в соответствии с прогнозом С.Шустера. Что и говорит о том, какой барьер не могут взять наши спецслужбисты. Сколько бы они ни публиковали книг об информационной войне и правилах информационного противодействия.

С.Гончаров: Переход зоны ответственности в Чечне от одной силовой структуры к другой силовой структуре никакого положительного результата и эффекта не принес, а принес дезорганизацию в спецслужбы нашего государства… Мы сделали две ошибки… Первая – Хасавюртовский мир… и вторая – вывод федеральных войск. Это – ошибка, что косвенно опять подтвердило [заявление президента РФ], что мы будем наращивать наши федеральные силы и в Чечне, и в Ингушетии. То есть мы признали свою ошибку, что не надо было выводить федеральные войска.

Это следствие. Теперь каковы причины.

Первая. Русский офицер, русский солдат, находясь на территории Чечни, находится, говоря военным языком, на вражеской территории. Вести террористическую войну, диверсионную, партизанскую – как хотите называйте – в течение десяти лет невозможно без поддержки и участия местного населения. Это факт и закономерность. Какие референдумы мы в Чечне ни проводили – основная масса чеченского населения негативно настроена к федеральным войскам.

Второе. Те события, которые сейчас произошли в Ингушетии, еще раз доказывают, что чеченцы смогли перенести силовые свои структуры с территории Чечни на близлежащие республики – в частности, Дагестан, Ингушетию, в какой-то части, наверное, и в Северную Осетию. И поэтому правоохранительная система этих республик не могла, а если хотите, и не хотела давать должный отпор этим бандитам, и они смогли организовать на этой территории поддержку местного населения и те базы, которые позволили им сделать эти вылазки, что сейчас констатируем на территории Чечни. Поэтому в любом случае, наверное, внутренние службы МВД и, наверное, спецслужбы этих республик не отвечают требованиям, которые нужны для воюющих республик…

Шустер дает возможность ответить Таусу Джабраилову, председателю Госсовета Чечни, который говорит о том, что чеченский народ и на референдуме, и на выборах президента Чечни и России доказал свою лояльность федеральному центру. Затем слово берет Руслан Ямадаев – депутат ГД от "Единой России". Ямадаев пытается опровергнуть заявление Гончарова о том, что федералы чувствуют себя как на вражеской территории, однако Гончаров резко обрывает чеченцев словами: "Можно продолжить?" – и заявляет, что ему неинтересно то, о чем они говорят.

Гончаров: Третий пункт. Что бы мы с вами ни говорили, те сепаратисты, которые воюют против России, или те, которые, как нам говорят, настроены пророссийски, – и те, и другие воюют за деньги, поэтому война для этих людей бизнес. Те, которые воюют против России, используют деньги врагов России. Те, которые находятся на пророссийских позициях, получают деньги наших налогоплательщиков из России…

Вопрос "что же делать" – основной… Мне не хотелось бы еще раз, чтобы чеченские граждане участвовали в очередном выборе президента Чечни. Мне кажется, что в этой ситуации необходимо ввести прямое президентское правление на территории Чечни, президент должен назначить указом, как хотите называйте, наместника, генерал-губернатора – русского человека по национальности, военного, который знает менталитет чеченцев и их обычаи. После этого можно как-то стабилизировать обстановку. Без этого ничего хорошего в Чечне не будет, и мы получим пылающий Кавказ.

Прервемся на минуту. Что делают, с одной стороны, ингушская оппозиция, а с другой, Гончаров, демонстрирующий пренебрежение к пророссийским "северокавказцам" – Зязикову, Джабраилову, Ямадаеву? Как уже было сказано выше, они берут Зязикова в "клещи". Эти "клещи" призваны "выдавить" Зязикова (рис.2).

Но если вместо Зязикова (или другой северокавказской прорусски настроенной компромиссной фигуры) должно образоваться пустое место, то на это освобожденное место должен кто-то войти. Кто? (рис.3)

Рис.2

Рис.3

И вот Вольский, как бы парируя жесткое выступление Гончарова, вводит тему переговоров. Вольский призывает не чернить ингушей и чеченцев и не говорить о "русском губернаторе". Далее он рассказывает, что просидел 64 дня за столом переговоров с Имаевым, Масхадовым, Гелаевым и другими и дело кончилось подписанием соглашения – с точки зрения Вольского, "идеального". Как выясняется, этот договор Вольский даже принес с собой в студию.

Шустер предлагает Хинштейну дать оценку данному договору. Хинштейн уклоняется.

Вольский заявляет, что готов снять слово "идеальный". Пусть не "идеальный". "Но это нормальный договор. Это был мир".

И тут Хинштейн подает голос: "Но худой мир всегда лучше доброй ссоры".

Дальше Вольский говорит о том, что его замечательный договор был сорван, а вместо этого появился плохой Хасавюртовский договор от Березовского и Лебедя.

Но как только появляется тема переговоров – следующим тактом на арену выводится Масхадов. Понимает ли С.Гончаров, успевший к этому моменту своими высказываниями консолидировать всех чеченцев против России, что разговорами о русском губернаторе он запускает альтернативные разговоры – о необходимости сесть за стол переговоров с чеченцами? То есть разговоры в пользу Масхадова.