Жгучая ложь - Пирс Энтони - Страница 26
- Предыдущая
- 26/81
- Следующая
Я посмотрел вперед. Деревья плотно обступили тропу, и их вид не сулил ничего хорошего. Всем известно, что растения могут оказаться не менее опасными, чем любое зверье, особливо ежели какая блажь взбредет им... не знаю куда, голов-то у них нет.
В сложившихся обстоятельствах я счел разумным использовать пункт первый Наставления по Стандартному Поведению Варваров:
— Ежели Что Не Так, предусматривающий угрозу нанесения увечья.
— Эй вы, деревяшки безмозглые, — заорал я, снова обнажив меч. — Только попробуйте швыряться сучьями да, камнями! Я вам живо ветки укорочу и кору пообстругаю!
Никакого ответа. Держа меч наготове и бросая по сторонам грозные взгляды — последнее тоже предписывалось Наставлением, — я направил Пуку вперед. Уши его настороженно поворачивались то в одну, то в другую сторону, но никто нас больше не трогал. Похоже, мне удалось нагнать на деревья страху. Пусть мне сколько угодно твердят, будто насилие порождает только насилие, и любой вопрос можно решить путем переговоров, я-то знаю, что кое-кто понимает только язык силы. Переговоры — дело хорошее, но, по моему, варварскому разумению, добрый меч — самый веский довод.
Мы выехали из сада, и перед нами в свете заходящего солнца показался замок Ругна. Настроенный подивиться величию и славе легендарной твердыни верховных правителей Ксанфа, я с трудом подавил вздох разочарования. Вместо грозной, сияющей цитадели, представлявшейся мне в мечтаниях, передо мной высилось ветхое, обшарпанное строение. Стены покрыты лишайниками и плесенью, сады заросли сорняками, а ров полон какой-то бурой, клейкой жижи. И это столица Ксанфа? По моим представлениям, так мог выглядеть замок повелителя зомби, да и то только снаружи. В чем же дело?
Подъехав ко рву, я убедился, что он вконец обмелел. Ровное чудовище дрыхло в склизкой грязи, и никак не реагировало на мое приближение.
— Эй, рыло неумытое! — негодующе воскликнул я. — Протри глаза!
Чудище протерло глаза кончиком хвоста, бросило на меня затуманенный взгляд, зевнуло и вновь погрузилось в сон. Ну и охрана — заходи, кто хочет, бери что хочешь. Смотреть противно.
В подавленном настроении я проехал по подъемному мосту, который разумеется, был опущен и никем не охранялся.
Конечно, по справедливости я должен признать, что, несмотря на небрежение, в котором он содержался, замок был самым грандиозным сооружением, какое мне доводилось видеть. Но когда настроился лицезреть блистательный королевский двор, подобное зрелище не может не огорчить. Какой уж тут блеск — у нас в Крайней Топи и то больше порядка.
Распахнулись внутренние ворота, и в проеме появилась приземистая немолодая женщина в грязном фартуке.
— Добро пожаловать, герой! — приветствовала меня она. — Заходи, мы тебя ждем.
— С чего ты взяла, будто я герой?
Как и всякий варвар, я падок на лесть, но обращение казалось мне необоснованным, а потому не совсем искренним. К тому же лесть, пусть даже неискреннюю, приятно услышать из уст молодой и красивой женщины. Те же слова, сказанные корявой неопрятной старухой, производят совсем другое впечатление.
— Пророчество, — пояснила она.
— Что еще за пророчество? — спросил я без особого энтузиазма, потому как сразу вспомнил о невеселом предсказании эльфийской пифии. Я не люблю, когда предрекают беду, и предпочитаю, чтобы пореже напоминали о всяческих неприятностях.
— Об этом тебе расскажет король Громден. А сейчас идем, — ужин стынет.
Я пожал плечами и спешился, несколько удивляясь тому, что деревья пытались меня остановить, тогда как эта женщина радушно приглашала в замок. Все непонятное кажется подозрительным, и я держался настороже, однако упоминание об ужине подействовало на меня наилучшим образом.
— А как насчет моего коня? — поинтересовался я.
В пути Пука оказал мне неоценимую помощь, и теперь, когда мы находились среди людей, настала моя очередь о нем позаботиться.
— Для него у нас найдется чудесное стойло с волшебной кормушкой, — ответила женщина, Пука навострил уши и радостно заржал. Видимо, упоминание о кормушке подействовало на него так же, как упоминание об ужине на меня. Не теряя времени, женщина провела нас к стойлу, где действительно находилась полная отборного зерна кормушка. Пука немедленно отведал его и с весьма довольным видом принялся уминать за обе щеки. Надо полагать, зерно было отменным, кормушка же и вправду оказалась волшебной — сколько мой конь ни ел, она оставалась полной.
— Не налегай ты так на еду, — предостерег я Пуку — будь осторожнее. Мы здесь никого не знаем.
Конь-призрак, продолжая сосредоточенно жевать, отмахнулся от меня хвостом. В уютном стойле рядом с волшебной кормушкой, он чувствовал себя как дома. Интересно, подумал я, неужто он до такой степени приручился, что стал домашней скотинкой. Меня это слегка тревожило. Животные, как и варвары, должны с подозрением относится к так называемым благам цивилизации и их носителям. Всем известно, что цивилизованные люди далеки от природы, им чужды простые, естественные ценности, общие для варваров и животных.
— Смотри, не объешься, — не унимался я. — Это зерно очень сытное, так недолго и желудок испортить...
Пука насмешливо фыркнул, давая понять, чтобы я не лез не в свое дело. Наверное, я поступил бы так же, вздумай он давать мне советы насчет того, как обращаться с женщинами, махать мечом, и тому подобного. Мы, люди, слишком высокого о себе мнения и любим поучать кого ни попадя без всяких на то оснований.
Оставив Пуку наедине со столь полюбившейся ему кормушкой, я проследовал за женщиной в замок. Внутренние покои содержались более или менее пристойно: пол чистый, стены скрыты пестрыми гобеленами. В большом пиршественном зале был накрыт стол, где меня дожидался великолепный ужин.
Во главе стола сидел толстый лысый мужчина с взъерошенными жиденькими седыми бакенбардами. По причудливому одеянию и нахлобученной на плешь короне я догадался, кто он таков, и слегка растерялся, не зная как к нему обратиться. К нам в Крайнюю Топь короли отроду не заглядывали, и придворный этикет не входил в программу обучения варваров. Однако молчание затягивалось, и, чтобы избежать неловкости, я ляпнул первое, что пришло мне в голову:
— Привет, король.
— Привет, герой, — моргнув глазом, откликнулся лысый толстяк.
— Хм... король, меня тут все называют героем, но я не уверен...
— Зато я уверен. Все дело в пророчестве. Оно возвещает, что в годину великой нужды в замок прибудет невежественный, но отважный воин, верхом на прирученном им коне-призраке. По всем признакам это ты и есть. А сейчас садись, пока все не остыло.
— Хм... спасибо, — смущенно ответил я. Похоже, это их пророчество и впрямь относилось ко мне. Все совпадало, разве что Пука категорически отказывался признавать себя прирученным. Но это, возможно вопрос времени. Правда, мне было не совсем понятно, как королевское пророчество соотносится с эльфийским. Однако вспоминать о словах пифии было неприятно, и, чтобы не портить аппетит, я попросту выбросил их из головы.
Я уселся за стол, и женщина принялась подавать нам с королем кушанья: фруктовый салат, свежее пиво, нацеженное из толстоствольной пивнушки, и драконье жаркое. Интересно, задумался я, как им удалось добыть дракона. Толстяк со старушенцией не выглядели великими охотниками, а больше в замке, похоже никого не было, Впрочем, решил я, припомнив недавнее собственное приключение, иногда и драконы дают маху. В любом случае мне было приятно жевать драконью отбивную, вспоминая о неудавшейся попытке этих тварей слопать меня со всеми потрохами.
— Эй, герой, — шепнула служанка, наливая пиво, — негоже начинать есть первым. Ты должен был дождаться короля Громдена.
— Мм... Мм...? — промычал я с набитым ртом.
— Все в порядке, — поспешно успокоил меня король и принялся за еду.
УЖИН был превосходен. Король не отличался чрезмерным аппетитом, так что большую часть поданного на стол умял я. Да еще и сунул в карман сочный кусок драконьей отбивной — вдруг к ночи проголодаюсь. Насытившись, мы с королем продолжили беседу.
- Предыдущая
- 26/81
- Следующая
