Дмитрий Медведев. Человек, который остановил время - Дорофеев Владислав Юрьевич - Страница 4

«То, чем я занимался в кремлевской администрации до ноября 2005 г., вполне укладывалось в схему закрытой, непубличной деятельности. В Белом доме круг моих обязанностей изменился. Все мы немного самонадеянны, вот и я считал себя человеком, подготовленным к любой работе, поскольку успел попробовать силы в науке, бизнесе, правовой практике, на госслужбе. Однако новый опыт не шел ни в какое сравнение с прежним. Президент верно предупреждал: „Даже не представляешь, насколько изменится твой угол зрения“.

Президентство меня изменило. Однако я надеюсь, что „в человеческом плане“ не так сильно».

«Я бываю жесток, потом себя за это корю. Знаете, с другой стороны, все-таки придется снова себя похвалить (смеется). Я стал в целом более спокойным и лояльным, безусловно, именно из-за того, чем в настоящее время мне приходится заниматься. Я научился терпимее относиться к каким-то человеческим поступкам, к слабостям. Наверное, если бы я не стал таковым, то не смог бы работать».

«Карьера – та же дорога. Лейтенант думает о маршальском жезле, а избравший административно-политическую стезю стремится максимально высоко подняться по служебной лестнице. Но это всего лишь линейная схема, действительность куда сложнее. Переезжая в 1999 г. в Москву, я не мог и предположить, что буду баллотироваться на пост президента».

«Мне позвонил Игорь Сечин и сказал, что Владимир Владимирович хочет побеседовать. Я сказал: „Хорошо, приеду“. Это была суббота, и Путин выглядел очень уставшим после каких-то поездок. Тем не менее у нас состоялся разговор, в ходе которого он сделал мне предложение возглавить Федеральную комиссию по рынку ценных бумаг».

«Я бы не хотел, чтобы все нас с Владимиром Путиным в какой-то момент начали воспринимать как престарелых руководителей Политбюро ЦК КПСС, которые когда поднимались на трибуну Мавзолея в одинаковых пальто и шапках, то сразу трудно было понять, кто из них Леонид Ильич, а кто Михаил Андреевич».

«Мама вместе со своей сестрой – они близнецы – окончила филологический факультет Воронежского университета. Где-то году в 64-м приехала в Ленинград, в аспирантуру, но ее научная карьера сложилась иначе, чем у отца. После того как они встретились, через некоторое время мама забеременела, и в 1965 г. появился я. Впоследствии мама предпринимала разные попытки вернуться к работе. Работала и в школе, и в Педагогическом институте им. Герцена – преподавала русский и русский как иностранный. Потом появилось еще одно хобби – она окончила курсы и стала экскурсоводом. Работала в Павловском дворце. Этот период я хорошо помню. У нас никогда не было дачи, но каждое лето мы снимали маленький деревянный дом в Павловске на три месяца. Дом – это, наверное, очень громко сказано, на самом деле это были одна или две комнаты. И мама каждое утро вела экскурсии по дворцу и по парку. Я часто ходил с ней – мне это нравилось, особенно хороши были экскурсии по парку».

«И, к чести моих родителей, я ни разу от них не слышал нытья на тему, что им чего-то не хватает, жить тяжело и все пошло не тем путем. Меня поражало в отце желание узнавать новое (он был старше матери на 12 лет – я поздний ребенок, ему было под 40, когда я родился)».

«Отлично помню, как ходил на почту, выписывал огромное количество журналов и газет. Все читалось с большим удовольствием. Все, чем зачитывалась тогда страна. Начиная с журнала “Коммунист” и заканчивая “Огоньком”, “Аргументами и фактами”, “Экономической газетой”. А “толстые” журналы – какие они были! Просто прорыв…»

«В 9–10-м классах я даже вел дискотеки – так мне это было интересно. Учителя всегда смотрели список композиций, которые можно было поставить. А мы разными обманными способами убеждали их, особенно завуча по воспитательной работе, что все в порядке. Это было довольно смешно, когда мы объясняли, что это хорошо, что это не пропаганда чего-то там. Вы знаете, кстати, в каком-то смысле это были мои первые навыки общения с аудиторией».

«У меня получилось так, что первое самое сильное чувство связано с моей женой. Было это в 7-м классе, на зимних каникулах. Я отлично помню то время. Мы и раньше виделись, но тут как-то лучше познакомились во время совместных прогулок, и нас это захватило и повело. Мне было 14 лет. Она училась в параллельном классе. Так началась большая, отдельная страница в моей жизни».

«Я не могу сказать, что возможность президентства так уж обрадовала моих близких, во всяком случае, когда я говорил с сыном. Жена, она человек взрослый, понимала, чувствовала, к чему может привести переход на другую позицию. Илья, конечно, был поражен. И немножко, как мне кажется, расстроен. Потому что я ему сказал, что у него в этом случае жизнь тоже кое в чем изменится. И появятся какие-то ограничения. Но потом он пришел в себя».

Супруга президента и его сын бремя быть женой и сыном главы государства переносят «неплохо, нормально». «Они ведут себя, по-моему, прилично. Ко мне не пристают. Но в то же время, конечно, это сказывается и на их жизни. Это не самая сладкая жизнь, потому что есть определенные ограничения, о которых раньше не было и речи».

«Пусть сам решает. Я не буду ему навязывать свою точку зрения. Я насмотрелся, как родители запихивают ребенка в вуз, а потом человек страдает. Не надо учиться ради родителей, надо учиться ради будущего».

«В мои планы не входит втягивать друзей в политику. У каждого своя жизнь и свой выбор».

«Я себя специально никак не подталкивал и не готовил. Просто это как-то вошло в мою жизнь, а примерно к 25 годам я почувствовал, что нечто меняется и тема веры и Бога не кажется мне чужой, искусственной. И в какой-то момент я принял решение креститься.

Мы с товарищем крестились в одном из больших старых соборов Петербурга – Спасо-Преображенском. Не могу сказать, что моя жизнь сразу же изменилась. При том, что я был морально готов принять веру, вначале я не часто появлялся в церкви. Затем потребность в этом стала расти, что, наверное, является абсолютно нормальным, потому что у каждого человека свой путь к Богу.

Надеюсь, что с течением времени я смог приблизиться к пониманию веры. И это дает мне основание появляться в храмах не только по праздникам, но и в другие дни как человеку, которому это нужно. Верующему человеку».

«После 8-го класса я заработал свои первые деньги. Проходил практику на ремонтно-механическом заводе, трудился учеником слесаря и честно заслужил червонец. Никогда прежде такого богатства в руках не держал! Родители если и давали на карманные расходы, то полтинник, рубль. А тут сразу десятка! Позвал приятелей, мы поймали такси и поехали на Невский. С шиком подкатили к кинотеатру, зашли в кассы, купили самые дорогие билеты на вечерний сеанс – по 70 копеек! – и отправились поглощать мороженое в промышленных количествах. После фильма снова на такси вернулись домой. Червонец закончился быстро, зато воспоминания остались надолго…»

«Вот я 8 лет просидел в совете директоров „Газпрома“, и каждый год я принимал решение о том, чтобы выплатить сотни тысяч долларов в качестве вознаграждения за участие в совете директоров. Но сам из этих сотен тысяч не получил ни рубля, потому что как госслужащий не имею на это права. У меня нервы крепкие, но я подозреваю, что не для всех такая простая ситуация».