Газета "Своими Именами" №8 от 18.02.2014 - Коллектив авторов - Страница 23

Таким образом, по директиве от 18 июня в войсках ЗапОВО, как в других округах, приводились определенные мероприятия по повышению боевой готовности. Но если внимательно на эти факты посмотреть, то обращает внимание следующее.

Во-первых, вывод части 6-й кавдивизии к границе – это не занятие оборонительных позицией всей дивизией. В плане прикрытия ЗапОВО сказано:

“Для поддержки частей пограничной охраны до выхода к границе полевых войск при нарушении последней вооруженными отрядами или бандами в распоряжение командиров погранотрядов выделяются:

а) для 86-го погранотряда – стрелковый батальон от 345 сп 27 сд;

б) для 87-го [погранотряда] – 48-й кав[алерийский] полк от 6 кд…”. (Военно-исторический журнал, 1996 №3 с.15.)

То есть выход половины 48-го кавполка хоть и имеет отношение к плану прикрытия, но это всего лишь выход отряда поддержки погранвойск, а не развертывание на позициях всей дивизии.

Во-вторых, даже выходя в район своих позиций, войска участвовали не в операции по прикрытию границы, а всего лишь проводили учения. С одной стороны, учения, как указывал в своей директиве нарком обороны, должны были только прикрыть собой приведение войск в боеготовность. Но в ЗапОВО приведение в боеготовность свели к проведению учений. Выход к границе в 86-й стрелковой дивизии выполнялся без артиллерии. А без артиллерии можно учиться, но нельзя воевать. Поэтому выход войск без артиллерии вольно или невольно воспринимался командирами как тренировка и вовсе не настраивал их на мысль, что это подготовка к близкой войне.

То есть, получив приказ о введении боеготовности и необходимости маскировать это под учения, Павлов выхолостил суть мероприятия – вместо выполнения второго этапа плана прикрытия провел в войсках учения. Но придраться к нему было невозможно. Не сообщил подчиненным, что война будет со дня на день? Так в тот момент это почти нигде не говорили. Или что – вы хотите получить “провокацию” с войной на два фронта? А если подчиненные слишком сильно наседали на него из-за недостаточности проводимых мероприятий, то Павлов со своими заместителями отправляли их к Сталину:

«Знаю, уже сообщил, - повторил он. Знаю. Сверху виднее. Все!...   везде один ответ: «Без паники! Спокойствие! Хозяин все знает». (Старинов И. Г. с.188, 189.)

То есть тот, кто не хотел приводить в боеготовность войска, легко мог этот процесс заменить на учения, прикрывшись при этом еще и авторитетом Сталина. Мол, Хозяин все знает и не лезьте не в свое дело. Поэтому когда командующий ВВС округа со своим заместителем пришли к Павлову с просьбой начать, наконец, рассредоточение авиации на запасные аэродромы, то получили уже привычный ответ:

“Недальновидные вы люди …  Нельзя давать никаких поводов для провокаций! Выполняйте-ка лучше мои указания по подготовке к учению. Займитесь настоящим делом. (22 июня на Брестском полигоне намечалось крупное опытное учение)”. (Емельяненко В.Б. В военном воздухе суровом. М.: — Молодая гвардия, 1972.)

Выше приводились факты вывода артиллерии с полигонов и сосредоточении ее по своим соединениям в Прибалтийском и Киевском  военных округах заранее, за 3-4 дня до начала войны. То есть при подготовке к войне там заранее возвращали артиллерию в свои соединения (а в ПрибОВО – и выводили ее на позиции).

Раньше всех это выполнили в Одесском военном округе, причем поступили  просто. 15 июня штаба округа вообще отменил предстоящий выход на полигоны второй очереди артиллерийских полков и частей зенитной артиллерии, и оставил их в местах дислокации. (Военно-исторический журнал 1974 №6 с.94). Ни Тимошенко с Жуковым, ни тем более Сталин держать артиллерию в ОдВО там, где она была нужна, не запретили.

В КОВО командиры соединений по распоряжению командующего возвратили с полигонов и сборов свою артиллерию в расположение частей18-20 июня. Здесь уже, однако, было больше шероховатостей чем в ПрибОВО. Оставались на полигонах часть зенитных дивизионов бригадных районов ПВО, прикрывающих тыловые объекты. Но к 22 июня и они уже были приготовлены к переброске в районы дислокации. А если один из дивизионов какого-либо зенитного артполка все еще был на полигоне, то остальные находились в районе прикрываемого объекта.

Оставались на полигонах некоторые тяжелые артполки РГК, но по взглядам командования РККА они предназначались скорее для наступления, чем для использования в операции по прикрытию границы.

Оставалась на полигонах также часть артиллерии «глубинных» стрелковых корпусов второго оперативного эшелона. Но с ними сложилась непростая ситуация. К примеру, на Львовском полигоне находились 441-й и 445-й корпусные артполки 37-го стрелкового корпуса. Сам же корпус, ранее дислоцировавшийся в районе Староконстантинова (200 километров от Львова), по плану прикрытия с 17 июня выдвигался к границе в район Каменка-Магеров-Яворов, находящийся как раз в 20-40 километрах северо-западнее Львова. Поэтому когда поступила команда возвращать артиллерию в свои части, то возвращать те артполки было уже некуда, так как их корпус уже находился в пути, и они дожидались его на полигоне, в одном переходе от места развертывания корпуса, занимаясь боевой подготовкой. Но приграничные соединения 5-й и 6-й армий к утру 22 июня успели вернуть свою артиллерию.

Артиллерия ПрибОВО-СЗФ к утру 22 июня находилась на своих позициях. Если же часть дивизионов еще были в пути к позициям, то только из-за нехватки транспорта, а не отсутствия приказа. Зенитная артиллерия округа получила приказ занять свои позиции и быть в боеготовности еще 18 июня. Противотанковые артбригады 19-20 июня также развернулись на боевых позициях. То есть артиллерия фронта была приведена в готовность к боевым действиям.

Фактически в трех округах выполнили команду из Москвы привести артиллерию в боеготовность. А вот что получилось в ЗапОВО.

24-я стрелковая  дивизия входила во второй эшелон 3-й армии и стояла лагерем в районе г. Молодечно (220 км от границы). 22 июня оба ее артполка находились на полигоне в районе местечка Красное. Но в данном случае это не играло особой роли: полигон находился километрах в 20 от Молодечно, дивизия весь день 22-го готовилась к походу и выступила к границе только в ночь на 23 июня. (Галицкий К. Н. Годы суровых испытаний. М., «Наука», 1973, с.30.) Так что время прибыть в нужное место у них хватало. Но у приграничных дивизий первого эшелона 3-й армии этого времени не было. Им пришлось вступать в бой только с теми дивизионами (по одному от артполка), что вместе со стрелковыми батальонами строили укрепления на границе. Это треть артиллерии соединений, вся остальная находилась на полигонах. Если бы, считает К. Н. Галицкий, подобный приказ был отдан хотя бы на один-два дня раньше, обстановка сложилась бы иначе… Артиллерийские и зенитные полки вовремя вернулись бы с учебных полигонов в свои дивизии и во всяком случае заняли бы выгодные огневые позиции и изготовились бы к отражению огневых ударов. (Там же, с.35-36.)

В 10-й армии войну на полигонах и сборах встретила большая часть ее  артиллерии. 130-й и 262-й корпусные артполки 1-го стрелкового корпуса находились на окружном артполигоне Красный Бор близ г. Ломжа. Его 176-й озад – на сборах в районе Белостока. 8-я стрелковая дивизия этого корпуса отправила свой 62-й артполк на полигон Красный  Бор, 117-й гаубичный артполк – куда-то еще дальше на окружные стрельбы. (Мялицын И. А. Генерал Рубцов. Пермь, Пермское книжн. изд-во,1981, с.43). 86-я стрелковая дивизия: 342-й озад – окружные сборы зенитных частей под Белостоком, 248 и 383-й артполки – в Красном Бору. Поэтому они и войну встретили порознь, и отступали потом раздельно: стрелковые полки – без поддержки артиллерии, а параллельной дорогой – артиллерия без пехотного прикрытия. (Военно-исторический журнал 1992 №8 с.64) Отдельный зенитный артдивизион 7-й танковой дивизии проходил сборы на полигоне Крупки за Минском. Там же находился и зенитный дивизион 6-й кавалерийской дивизии. (Сайт военно-исторического клуба РУБОН, воспоминания кавалеристов.) О дислокации остальной артиллерии точно неизвестно, однако и так ясно, что в 10-й армии приказа артиллерии приготовиться к войне тоже не давали.