Ведите себя прилично, Арчибальд! - Эксбрайя Шарль - Страница 29
- Предыдущая
- 29/31
- Следующая
— Прошу вас, Арчибальд, замолчите! — воскликнула Рут. Слушая подобные разглагольствования супруга, она всегда чувствовала себя униженно. — Это просто бессовестно! Вы, кажется, совсем забыли, что Терри и его товарищи с риском для жизни защищают в том числе и ваши привилегии! Так будьте же по крайней мере благодарны!
— Мне бы очень хотелось, дорогая, чтобы вы хоть при посторонних разговаривали со мной другим тоном!
— Тогда ведите себя иначе! Что бы вы там ни думали, Арчибальд, но это не я, а вы нарушаете приличия!
Лаудхэм попытался разрядить атмосферу:
— Прошу прощения у вас обоих… Я никак не думал, что мои слова приведут к ссоре. У баронета своя философия, леди Лаудер. Нам остается лишь понять его и смириться с неизбежным. В конце концов, те, с кем мы постоянно живем бок о бок, не всегда самые близкие духовно люди… Между прочим, скоро одиннадцать… Не пора ли нам ехать к Фернсу?
Рут предложила мужу вернуться в «Кайзерин Элизабет» и ждать ее там, но баронет обиженно заметил, что обещал консулу приехать и не видит причин нарушать слово.
Они устроились в кабинете Фернса: Рут и Терри — рядом, напротив кресла консула, а сэр Арчибальд нарочно сел поодаль, подчеркивая, что его дело сторона. Часы уже пробили половину двенадцатого, а Фернс все не появлялся. Первой встревожилась леди Лаудер:
— Неужели он угадал, о чем пойдет речь?
— Ну что вы, это совершенно исключено! — возразил Лаудхэм. — Без ваших объяснений я бы до сих пор думал, что Малькольм покончил с собой.
— Тогда почему консула до сих пор нет?
— Понятия не имею.
Без четверти двенадцать баронет поинтересовался, не думают ли его спутники, что нет никакого смысла и дальше торчать в этом скучном кабинете.
Терри неуверенно поглядел на молодую женщину:
— По-моему, это полная безнадега…
— Не понимаю, что его так задержало!
— Признайтесь лучше, что вы боитесь сказать вслух то, что подсказывает сама логика!
— Это верно…
Наконец, когда украшавшие камин старинные часы пробили двенадцать раз, Лаудхэм встал.
— Я думаю, нам больше незачем упорствовать… В три часа я сюда вернусь и, коли окажется, что Фернс по-прежнему не подает никаких признаков жизни, позвоню в Лондон… А вас, леди Лаудер и сэр Арчибальд, я прошу оказать мне честь и согласиться выпить у меня по бокалу чего-нибудь освежающего. Я живу совсем рядом. А потом мы могли бы вместе пообедать.
Рут сказала, что это прекрасная мысль, и баронет не решился ей перечить. Тем не менее уходя, он сердито буркнул:
— Я должен проучить этого Фернса! Пусть знает, что с сэром Арчибальдом Лаудером не ведут себя столь неподобающим образом!
Баронет вытащил из бумажника визитную карточку, с раздражением нацарапал несколько слов и, найдя на столе чистый конверт, запечатал послание, а сверху написал просто «Фернсу».
— Надеюсь, это поставит его на место! — высокомерно заметил он.
Лаудхэм и Рут обменялись красноречивым взглядом. Бедный Арчибальд, похоже, он до конца дней своих останется несмышленышем, нуждающимся в материнской опеке леди Элизабет…
Терри Лаудхэм снимал уютную квартиру в старинном особняке, где некогда бывал Шуберт. Баронет похвалил хозяина за хороший вкус, а Рут украдкой пожала руку. Они выпили за Англию, за королеву и за решительное превосходство англичан над всеми другими народами. Наконец Лаудхэм, повинуясь настойчивым знакам леди Лаудер, откашлялся и начал заранее приготовленную речь:
— Может быть, мы воспользуемся случаем побеседовать начистоту и прямо сейчас поговорим о том, с чем я собирался прийти к вам в «Кайзерин Элизабет» в пять часов? Рут… Вы позволите мне называть ее просто по имени, сэр Арчибальд?
— Я бы предпочел, чтобы вы продолжали говорить «леди Лаудер», — сухо ответствовал баронет.
В воздухе потянуло холодком, и Рут немедленно бросилась на помощь своему Терри:
— Да ну же, Арчибальд, не ломайте комедию! Вы ведь сами согласились вчера вечером!
— Я согласился поговорить с мистером Лаудхэмом, но это не значит, что я готов принять его предложение.
— И к чему все это лицемерие?
— Такое, как вы говорите, лицемерие в порядочном обществе называется соблюдением приличий.
Терри совсем скис и тщетно ломал голову, каким образом приступить к самому главному.
— Вы меня очень смущаете, сэр Арчибальд…
— Правда? И однако я, кажется, нисколько не мешал вам, когда вы решили поухаживать за моей женой.
— В таком случае я просто не знаю, как вам объяснить…
— Что именно?
— …какие чувства связывают нас с Рут… то есть с леди Лаудер…
Баронет вставил в глаз монокль и недоуменно воззрился на собеседника.
— Простите за банальность, но нахальства вам не занимать, мистер Лаудхэм! И вы смеете говорить о своих чувствах мне? Согласитесь, что подобные речи по меньшей мере удивительны и могут шокировать кого угодно… Рут, дорогая, вы только представьте себе выражение лица мамы, если бы она нас сейчас увидела!
Лаудхэм лишь руками развел от бессилия:
— Ничего не понимаю!
Зато Рут поняла, что настал ее черед ринуться в бой.
— Не знаю, что за игру вы затеяли, Арчибальд, но раз вы не даете Терри объясниться, я сама расставлю точки над i! Мы с вами друг друга не любим. Наш брак был ошибкой. Последние испытания окончательно открыли мне глаза: вы не соответствуете моим представлениям о мужчине как надежном спутнике жизни, готовом в любую минуту биться насмерть за то, во что верит! Вы же и пальцем не способны шевельнуть, не узнав предварительно мнения своей мамочки! Поэтому я прошу вас отпустить меня и дать слово, что сразу по возвращении в Лондон мы разведемся и я получу возможность, выйдя замуж за Терри Лаудхэма, уехать в Дорсет.
Рут говорила с таким пылом, что, когда она умолкла, тишина показалась особенно гнетущей.
— Во-первых, дорогая, позвольте мне исправить вашу излюбленную ошибку, — спокойно отозвался баронет. — Вы, несомненно, меня не любите, но о себе я бы этого никак не сказал. Что же касается развода, то я категорически говорю «нет»!
— Вы не имеете права так поступать! — в бешенстве закричала молодая женщина. — Но почему? Почему?
— Просто я полагаю, что мистер Лаудхэм недостоин вас.
Терри угрожающе надвинулся на Лаудера:
— Думайте, что говорите, сэр Арчибальд!
— Я и так все тщательно обдумал, можете не сомневаться. Зачем вы придумали, будто ферму «Три березы» оставил вам в наследство дядя, хотя сами же купили в начале этого года, обратившись за посредничеством к дорсетскому нотариусу Эдварду Грэму?
— Кто вам позволил совать нос в мои дела, а?
— Мне хотелось лучше узнать будущего мужа моей супруги. Разве это не естественно?
— Какая разница, купил Терри эту ферму или получил в наследство? — возмутилась Рут.
— Мне всегда любопытно выяснить, зачем человек лжет, не имея на то видимых причин.
Только сейчас леди Лаудер вдруг заметила, как сильно изменились и тон, и поведение ее мужа. Молодая женщина смутилась и даже слегка струхнула, а в ее душу закралось подозрение, что происходит нечто непонятное, но очень и очень важное. Баронет вынул монокль и, аккуратно протерев платочком, вернул на место. Рут и Терри как завороженные следили за каждым его движением.
— И вот, дорогая, я пришел к выводу, что ваш донжуан секретных служб сочинил эту басню не просто так, а с очевидным намерением скрыть какие-то махинации. Поэтому я позволил себе обратиться в Лондон, к достаточно высокопоставленным друзьям, которые, хоть и не служат в МИ-пять, все же располагают собственными источниками информации. Простите, Рут, если я обманул вас, сказав, что хочу позвонить маме.
Подобные хитрость и двуличие со стороны наивного, не приспособленного к жизни баронета настолько потрясли Рут, что она предпочла промолчать.
— У вас солидный счет в «Маркет Дерхэм бэнк», в Эксетере, мистер Лаудхэм. Год назад там лежали крохи — всего двести пятьдесят семь фунтов, зато теперь — больше двадцати тысяч!
- Предыдущая
- 29/31
- Следующая
