Мы еще увидимся, детка! - Эксбрайя Шарль - Страница 21
- Предыдущая
- 21/33
- Следующая
— Это шотландец, Джек…
Патриция резко подняла голову.
— Вас это, кажется, очень волнует, Пат? — насмешливо спросил наблюдавший за ней Дункан и, не ожидая ответа, повернулся к Питеру: — Ну? Чего он хочет?
— Парень только что из Ярда.
— Что?!
Дэвит рассказал о приключении Мак-Намары с полицейскими.
— Вы не находите, что он становится несколько… ну, скажем, слишком заметным, что ли?
— Да нет… чем больше этот тип чудит, тем меньше шансов, что его в чем-нибудь заподозрят.
— Вы уверены?
— Но его же отпустили!
— Да, зато оставили у себя Сэма…
Джек вскочил.
— И вы не сказали мне сразу! Черт возьми, вот это действительно паршиво! Я нисколько не доверяю Блуму. Если эти джентльмены начнут расспрашивать… с пристрастием, он не выдержит.
— Ну, не так уж и много он знает.
— Слишком много. Боюсь, с Сэмом все-таки придется покончить.
— Что ж, остается улучить удобный момент.
— Опять убийство? Еще одно… — застонала Патриция.
— На вашем месте я бы помолчал, дорогая, — сухо заметил Дункан.
— Иначе меня ждет судьба Сэма?
— А почему бы и нет? Питер, позвоните адвокату. Скажите, что я еду к нему. Только Билл Морс способен аккуратненько выдрать Блума из лап этих господ!
Оставшись вдвоем, Патриция и Дэвит долго молчали. Потом Питер вкрадчиво спросил:
— Похоже, у вас с Джеком сейчас нелады?
— И вы еще спрашиваете? Я никогда не скрывала от вас, что ненавижу Джека!
— Так почему же тогда не пытаетесь сбежать?
— Боюсь.
— Не понимаю.
— Я боюсь, что он найдет меня везде… куда бы я ни скрылась.
— А если он умрет?
Патриция изучающе посмотрела на Дэвита.
— И вы… это сделаете?
— А почему бы и нет?
— Хватит с меня крови, убийств… хватит… хватит… хватит!
Перегнувшись через стол, Питер взял девушку за руку.
— Я тоже устал от этой жизни, Патриция! Я люблю вас, вы давно об этом знаете… Бежим вместе? Клянусь, я сумею обеспечить вам вполне безбедное существование!
— А как же Джек?
— У нас с ним старые счеты, пора подвести итог.
— У меня нет ни пенни, если не считать драгоценностей, и вы сами, Питер…
— Мы сбежим, прихватив с собой много тысяч фунтов.
— Где же вы их возьмете?
Дэвит понизил голос.
— Послушайте, Патриция, я доверю вам все свои планы… Если предадите меня — подпишете мой смертный приговор. Но без вашего согласия я не стану ничего предпринимать.
— Я вас слушаю.
— Дункан вам наверняка рассказал, что прибыли десять кило героина… он отправит за ними шотландца… это целое состояние. Я должен буду следить за парнем и в случае чего — помочь. Если вы согласитесь бежать со мной, я перехвачу Мак-Намару…
— Что вы под этим подразумеваете, Питер?
— Не беспокойтесь, просто пугану как следует.
— Вы серьезно думаете, что способны его испугать?
— Ну, короче, найду способ отобрать пакет. И мы будем богаты!
— Неужели вы воображаете, будто Дункан…
— С Дунканом я справлюсь, бояться надо не его, а того, другого!
— Кого?
— Хозяина… если бы мне только удалось узнать, кто он такой! Я бы сдал голубчика в полицию, и путь был бы свободен!
— Вы законченный мерзавец, Питер!
— Патриция!
— Подлец! Можете не сомневаться, если я когда-нибудь и попытаюсь бежать из этого ада, то уж никак не с вами!
— Может быть, с этим овечьим сторожем? — злобно прорычал Дэвит.
— Если бы этот «овечий сторож» узнал, какое вы мне сейчас сделали предложение, он бы превратил вас в бифштекс!
— Запомните, Патриция, сильных мужчин я убиваю с особым удовольствием…
В конце концов под натиском адвоката Билла Морс инспекторам Блиссу и Мартину пришлось отпустить Сэма. Прожженный законник не пользовался особым уважением коллег, но никто не оспаривал его юридические познания, ум и ловкость. Блум вернулся в Сохо, мучимый самыми мрачными предчувствиями. Сэм не сомневался, что, невзирая на все ухищрения адвоката, Ярд теперь не будет спускать с него глаз и однажды какая-нибудь из бесконечных полицейских ловушек сработает. Блум знал, какими упорством и хваткой обладает полиция, и не видел ни малейшего шанса ускользнуть. Приближаясь к дому, Сэм с каждым шагом все горше оплакивал себя и свою судьбу. У него не было друзей, все его ненавидели и презирали. Ведь только потому, что никто не захотел протянуть руку помощи, Блуму пришлось бросить отцовскую лавку портного и пойти в услужение к торговцам наркотиками. Но и тут из-за невзрачности и хилости, из-за жалкого вида, унаследованного от многих поколений несчастных, избиваемых то теми, то другими, и, наконец, из-за того, что он привык жить в грязи и прекрасно себя там чувствовал, хозяева держали его вечно в черном теле, не доверяя никаких серьезных поручений. Сэм так всегда и оставался в подчиненных. Он с этим смирился, но в душе глубоко страдал и воображал всякие апокалипсические способы отмщения.
В «Нью Фэшэнэбл» хозяина встретил Эдмунд, как всегда усталый, погасший, сломленный.
— Так, значит, вас отпустили?
— Тебе какое дело?
— О, вы ведь знаете, а? Если я что говорю, то так только, чтобы что-то сказать, а на самом деле мне на все глубоко наплевать.
Сэм горько усмехнулся:
— Твоя преданность мне известна, Эдмунд!
— Она равна заработку, хозяин!
— А ну-ка, пойди сходи наверх да поищи меня там.
— Конечно, хозяин, с радостью, я ведь твердо знаю, что вас там нет!
Блум продолжал держать Эдмунда на службе, несмотря на его грубость и лень, во-первых, потому что почти ничего ему не платил, а во-вторых, только один Эдмунд и был еще жальче Сэма, лишь его одного на всем свете хозяин «Нью Фэшэнэбл» мог ругать в свое удовольствие. Ведь человек соглашается постоянно терпеть колотушки только в том случае, если ему есть на ком отыграться.
Добравшись до конторки и удобно устроившись, Сэм всерьез задумался о своем будущем. С одной стороны, полиция дала ему всего-навсего небольшую отсрочку, перед тем как посадить в тюрьму. С другой стороны, от предков, сумевших выжить исключительно благодаря выработанному ими умению постоянно предвидеть опасность, Блум унаследовал редкостную интуицию. Смерть Полларда, жившего в его гостинице, и Джанет Банхилл, постоянной клиентки, оправдали бы арест хозяина «Нью Фэшэнэбл» в глазах любого суда присяжных. Раз его оставили на свободе, значит, полицейские надеются, что от Сэма потянется ниточка к крупным воротилам, к тем, кто ведет всю игру. А эти последние в своем падении неизбежно увлекут за собой и Сэма. Сделав такой вывод, Блум стал воображать, не выгоднее ли попробовать выторговать у Ярда свободу в обмен на небольшое предательство.
В тот вечер Патриция показала себя не в лучшей форме. Нельзя сказать, что она пела плохо, скорее посредственно, и посетители «Гавайской пальмы» выразили свое разочарование вежливым молчанием. Не будь Джек Дункан занят более серьезным делом, он мог бы не на шутку рассердиться. Но в этот момент все мысли хозяина кабаре были заняты операцией, которую поручил ему патрон. Зато Дэвит не преминул заметить:
— Наша звезда сегодня не очень-то блистает… Явно этот шотландец…
Джек нервничал и потому резко оборвал его:
— Я буду вам премного обязан, Питер, если вы прекратите вмешиваться в личную жизнь мисс Поттер. Это касается только меня.
— И ее, конечно?
— Ее — нет. Но можете не беспокоиться. Если причина болезни — шотландец, то послезавтра она совершенно выздоровеет, и я рассчитываю, что лекарство поднесете вы.
— С удовольствием.
Едва Малькольм вошел в кабинет Дункана, тот немедленно спросил:
— Могу я узнать, мистер Мак-Намара, почему вы сочли необходимым позвонить мне после ареста Сэма Блума?
Шотландец недоуменно воззрился на него.
— Это же дядя Патриции, разве нет?
Джек закусил губу, а Малькольм продолжил:
- Предыдущая
- 21/33
- Следующая
