Мы еще увидимся, детка! - Эксбрайя Шарль - Страница 14
- Предыдущая
- 14/33
- Следующая
— Еще бы не устраивало! Но… ужин… а как же ее номер?
— Завтра у нас выходной.
— А! Тогда все просто замечательно!
— Мисс Поттер просила также передать, что ей бы хотелось видеть вас в «Старом капитане» в восемь — в половине девятого.
— В «Старом капитане»? А где это?
— В квартале Биллинсгейт, неподалеку от рыбного базара, очень живописное место.
— Не сказал бы, что очень люблю рыбу, но ради мисс Поттер готов проглотить любую гадость.
Разговор прервал телефонный звонок. Том спрашивал, можно ли уже гасить свет и закрывать заведение, а заодно предупредил, что заметил инспекторов Блисса и Мартина, которые, по всей видимости, кого-то поджидают. Дункан на мгновение задумался, потом приказал швейцару закрыть главный вход, поскольку шотландский джентльмен воспользуется служебным. Положив трубку, Джек обратился к Мак-Намаре:
— Том сообщил мне, что вокруг бродят всякие подозрительные субъекты… Учитывая, что при вас такая крупная сумма, не лучше ли переночевать здесь?
Шотландец громко расхохотался.
— Я сумею за себя постоять!
Он подхватил свой чемодан и распахнул дверь.
— Будьте осторожны, сэр, — посоветовал Том.
— Не мечите икру, старина…
Однако предосторожности ради, прежде чем выйти, житель Томинтула на мгновение замер в тени у входа и внимательно оглядел улицу, желая убедиться, что на его пути нет опасности. Инспекторы Блисс и Мартин, заметив, со своей стороны, маневр шотландца и отметив его позднее возвращение, окончательно решили, что он несет что-то чрезвычайно ценное. Поэтому, как только Мак-Намара поравнялся с ними, оба инспектора одновременно набросились на него. Дункан и Дэвит сквозь ставни наблюдали за сценой. Том тоже не желал упустить такое потрясающее зрелище. Блисс так и не понял, что с ним произошло и почему он уткнулся в угол дома и каким образом его ноги оказались выше головы. Что до Мартина, то, получив мастерский удар в солнечное сплетение, он стоял на мостовой на коленях и тщетно пытался снова обрести способность дышать нормально. Хохот Мак-Намары взорвал тишину лондонской ночи. Спрятавшиеся за ставнями Дункан и Дэвит оторопело поглядели друг на друга, а Том чуть не завопил, как болельщик на стадионе. Шотландец же, дабы отпраздновать победу над лондонскими бандитами, достал свою волынку и направился к «Нью Фэшэнэбл», играя «Колыбель горца». Это было ошибкой, потому что Блисс, едва придя в себя, достал полицейский свисток и издал резкий свист. Патрулировавшие невдалеке полицейские поспешили на помощь и быстро нагнали человека, на которого им указали инспекторы. Им это удалось без труда, потому что Малькольм и не думал торопиться — совесть его была чиста. Когда его окружили полицейские, он вежливо пожелал им доброго вечера и не оказал ни малейшего сопротивления.
В Ярде, несмотря на пламенное желание взять реванш, инспекторы вынуждены были признать полную невиновность своего победителя. Собираясь арестовать шотландца, они не сообщили, что служат в полиции, и томинтульский герой имел полное право защищаться. Когда полицейские поинтересовались причинами его чрезмерно долгого пребывания в «Гавайской пальме», Мак-Намара поведал о своей внезапной страсти к Патриции Поттер и тут же восторженно описал ее портрет. Блисс успокоился.
— Послушайте, Мак-Намара, — сказал он, — я не сомневаюсь, что вы честный человек, так послушайтесь моего совета: покупайте машинки для стрижки и как можно скорее возвращайтесь в Томинтул к своим драгоценным овцам!
— Без Патриции?
— Эта девушка не для вас! Во-первых, она живет с мерзавцем Дунканом, а во-вторых, мы подозреваем, что она замешана в убийстве, одного из наших коллег.
— Такого не может быть, старина!
«Старина» вовсе не обрадовался подобной фамильярности.
— Вас не очень затруднит называть меня «инспектор»?
— Нисколько, старина.
Блисс кинул сердитый взгляд на Мартина, который с трудом подавлял нестерпимое желание расхохотаться. Малькольм же ничего не замечал — все его мысли витали исключительно вокруг мисс Поттер.
— Я лучше вас знаю Патрицию. Ей этот образ жизни не нравится.
— Почему же она его не изменит?
— Боится Дункана.
— Пусть подаст нам жалобу!
— А вы уверены, что сумеете защитить ее, старина?
— А вы?
— Что я?
— Вы не можете помочь ей?
— По правде говоря, старина, если я рассержусь по-настоящему, то рискую зайти слишком далеко и прикончить Дункана, а заодно и второго гнусного типа, того, что все время ошивается рядом. Но у меня нет ни малейшего желания болтаться на веревке, потому что, во-первых, это слишком огорчит мою мать, а во-вторых, не доставит никакого удовольствия мне самому…
— Тогда возвращайтесь в Томинтул.
— Без Патриции не поеду.
— Ладно… Во всяком случае, не говорите потом, что вас не предупреждали.
Сэм Блум не пожелал ложиться спать, пока не узнает, удался ли план и получит ли он обещанное вознаграждение. При виде шотландца он подскочил, да так и застыл, изумленно уставившись на жизнерадостную физиономию постояльца.
— Все еще бодрствуете, мистер Блум? — весело спросил тот.
— Я… я волновался из-за того, что вы так задержались, я боялся, не заблудились ли вы.
— Вовсе нет, старина. Зато на меня тут напали два человечка. Пришлось их проучить, чтобы больше не приставали.
— А кто же… кто были эти… люди?
— Полицейские инспекторы.
— Что?!
— Только как же я мог это знать?
— А… потом?
— Потом они, конечно, позвали на помощь констеблей. Не очень спортивно, а? И все мы оказались в Ярде. Пришлось объясняться. И знаете, что они мне посоветовали?
— Что?
— Вернуться в Томинтул!
— Правда?
— Ну а я ответил, что не поеду в Томинтул без Патриции!
— Моей племянницы?
— Вы большой шутник, старина, да? Патрицию я люблю, а все остальное не имеет значения…
— Но вы же с ней едва знакомы!
— И что с того?
— Вы… вы говорили о своих планах с ней самой?
— Даже предложение сделал посреди зала «Гавайской пальмы».
— Но почему вы выбрали такое место?
— Потому что я играл там «Нас сто волынщиков».
— Представляю, какую радость это доставило Дункану!
— По-моему, все были довольны, кроме Патриции, которая барабанила по моей голове.
— По голове? Почему по голове?
— Потому что я нес ее на плече. Спокойной ночи, старина… Я не жалею, что выехал из Томинтула. Лондон — веселый город!
Слегка затуманившимся взором Сэм смотрел, как шотландец поднимается по лестнице. Вот это шотландец, который лупит инспекторов Ярда, играет на волынке в «Гавайской пальме» и сажает на плечо Патрицию, Патрицию — зеницу ока Дункана!
На следующий день в восемь часов вечера Малькольм Мак-Намара переступил порог «Старого капитана». Он не обратил внимания на трех верзил, не спускавших с него глаз, зато эти трое бандитов — Блэки, Торнтон и Тони — разглядывая свою будущую жертву, очень жалели, что не потребовали от Дункана большей мзды. Пока шотландец выбирал столик, Тони пробормотал:
— Кажется, мы влипли…
Торнтон, самый крепкий из всех, пожал плечами.
— Ба! Эти великаны на деле сплошь и рядом оказываются просто тряпками.
— Не думаю, чтобы это был тот случай, — заметил Блэки, старший из троицы.
В ожидании Патриции шотландец съел три порции сарделек и выпил полбутылки виски. Необычный посетитель вызвал у хозяина кабачка, Джима-Совы, жгучее любопытство, и он подошел к его столику.
— Вы здорово проголодались, как я посмотрю, сэр.
— Проголодался? Поговорим об этом попозже, когда мы с моей дамой будем ужинать.
— Как? Вы собираетесь еще и ужинать?
Теперь удивился шотландец.
— Вы что, шутите, старина? Это же просто легкая закуска. Надо ведь как-то убить время… А что у вас сегодня в меню?
- Предыдущая
- 14/33
- Следующая
