Сага - Бенаквиста Тонино - Страница 52
- Предыдущая
- 52/70
- Следующая
Никого.
Да и что такое, в конце концов, один квартал, жалкий маленький парижский квартал, когда благодаря спутниковой связи эта сволочная «Сага» транслировалась на всю Европу!
Спускаюсь в метро, чтобы добраться до площади Конкорд. Не зная, как убить время до назначенной встречи, сажусь возле ограды парка Тюильри.
Еще никогда мне так сильно не хотелось поговорить. С кем угодно. Даже с первым встречным.
С тех пор как я захожу домой лишь для того, чтобы проверить, не появилась ли там Шарлотта, моим постоянным спутником стал мобильный телефон. Ценнейшее изобретение для таких изгоев, как я. Он дает бродяге иллюзию связи со всем миром. Но в моем случае это действительно всего лишь иллюзия. Даже анонимные звонки раздаются все реже и реже.
И я не знаю, кому позвонить.
Моя мать после этого злополучного двадцать первого июня постоянно оставляет свой автоответчик включенным. Ей пришлось объясняться с коллегами по поводу «Саги» С тех пор никто не подсаживается к ней за столик в столовой. Разве я мог такое предвидеть? Если мне некуда идти, я иду к ней, но каждый раз быстро запутываюсь в бесконечных оправданиях, которые ее не удовлетворяют. Она только и знает, что твердить: «И как такое могло прийти тебе в голову… И как такое могло прийти тебе в голову…». Это заклинание преследует меня даже тогда, когда я остаюсь один! Почти все время я провожу в кино и номерах отелей, в дешевых ресторанах и на скамейках в общественных местах. Эти скитания я превратил в высшее искусство, а желание сохранить неизвестность – в опасный спорт.
Моя жизнь похожа на фильм про участников Сопротивления. Я мог бы найти убежище у двух или трех оставшихся у меня друзей, но уверен, что и там все разговоры будут об этом. Только об этом и ни о чем другом. Как только я заговариваю о 80-й серии, – а это сильней меня, – то еле сдерживаю слезы. Еще немного, и я буду хныкать как ребенок, сам не зная почему. Я не чувствую ни малейшей капли вины, ни на секунду не пожалел о том, что мы сделали, и не собираюсь ни у кого просить прощение. Мне только хочется крикнуть, что эта серия не плевок в лицо девятнадцати миллионам поклонников «Саги». Мы не собирались убивать невиновных и заставлять расплачиваться тех, кто дал нам возможность жить и работать. Мне предложили сказать что-нибудь в свою защиту в популярном ток-шоу, но я отказался. Это должно было походить на судебный процесс, где приговор известен заранее: забрасывать негодяя камнями, пока не наступит смерть. «Стреляйте в сценариста!» призывал один тележурнал на прошлой неделе. Я, конечно же, струсил, но в любом случае участие в этом шоу мне бы не помогло. Не знаю, возвращусь ли в будущем к этой профессии. Продюсеры фильма, сценарий которого я должен был писать летом, дали мне понять, что они не настолько чокнутые, чтобы нанять на работу типа, способного воткнуть нож в спину своим хозяевам. Моя жизнь сценариста продлилась всего один сезон. «Сага» дала мне все и все отобрала. Она даже вырвала то, что потерять было просто невозможно. Вещи, на которые имеет право каждый. Час передышки, ласковое слово. Возможность поговорить. Без обвинений, без презрения.
Солнце уже высоко. Жизнь начинается снова, но без меня. Мне нужна Шарлотта. Возможность поговорить. Без обвинений, без презрения…
Но, в конце концов, есть же для этого и другие люди.
Мария звонила им, когда хотела сказать то, в чем не могла признаться близким.
– Служба психологической помощи слушает.
– Добрый день.
– Добрый день.
– Я обращаюсь к вам потому, что не знаю, с кем поговорить. Быть одиноким – ужасно, но понимать это – еще страшнее.
– А ваши близкие? У вас нет семьи? Никого, кому можно довериться?
– В данный момент я не знаю никого, кто хотел бы считать себя моим другом.
– Что вы имеете в виду?
– Вы хотели бы дружить с главным врагом общества?
– Проблемы с полицией?
– И да, и нет.
– Вы не могли бы уточнить?
– Меня никто не ищет. По крайней мере, официально. Я просто считаюсь виновным в идеологическом терроризме, в художественной манипуляции сознанием и посягательстве на безопасность государства.
– И уже проиграл великое сражение: вся Нация против Меня.
– Когда дела идут плохо, человек часто думает, что против него устроили заговор.
– Вы считаете, что я параноик?
– Нет, но прошу вас рассказать о ваших проблемах простым языком.
– Когда каждое утро находишь перед своим домом десятки телевизоров, трудно говорить простым языком. Скажем так: везде, где бы я ни появился, меня обзывают предателем, и этот ярлык приклеится ко мне на много лет. Однако я не считаю себя виновным, моя проблема заключается в том, что я не знаю, должен ли уехать или нет?
– Уехать?
– Сбежать, если точнее. Попытаться начать новую жизнь в другом месте. Но мысль об этом сводит меня с ума. Я не хочу покидать свою страну, город, где родился, стены, знакомые мне с детства. Как примириться с тем, что ты осужден к ссылке?
– Вы понимаете?
– Бегство, ссылка, новая жизнь. Вы говорите как военный преступник, но все никак не расскажете, что с вами случилось…
– Вам тоже нравятся искренние фразы? Вообще-то я не один попал в эту историю. Нас было четверо. Знаете фразу: «Когда сочиняешь страшные истории, то рано или поздно сам становишься их героем».
– Алло?..
– Вы один из сценаристов «Саги».
– Я совсем не такой, вы же знаете.
– Вы меня слышите?
– Видите, я не параноик.
– Мне лучше повесить трубку, да?
– Подождите… Позвольте мне рассказать вам кое-что. У нас, в помещении нашей службы, есть телевизор, который мы не выключаем всю ночь. С одной стороны, это источник информации на тот случай, если произойдет что-нибудь чрезвычайное, с другой – возможность для сотрудников отдохнуть пятнадцать минут. Прошлой осенью мы заметили, что количество звонков в нашу службу заметно снижается между четырьмя и пятью часами утра. А потом в это время звонить вообще перестали, Тогда мы тоже принялись смотреть «Сагу», чтобы попытаться понять этот феномен. Могу признаться, что мне очень понравился тип, который работал в службе, но которого вы никогда не показывали.
– Я так и знал, что вы о нем заговорите.
– Он вел себя совсем не так, как предписывается инструкциями, но это не было важно, скорее наоборот. Я бы даже сказал, что он был символом сериала. Сам замысел был надуманным, диалоги нередко бредовыми, но во всем этом чувствовалось что-то реальное, то, что касалось каждого человека. Вы говорили на языке, понятном всем, и в конце концов люди стали узнавать себя в ваших героях. Если бы вы знали, какая это была реклама для нашей службы! Даже несколько утомительная. Одинокие женщины стали звонить к нам в надежде найти мужчину своей жизни. Но самое главное не это. Просто удивительно, как быстро сериал стал для нас чем-то… чем-то вроде источника энергии. И так продолжалось вплоть до последних серий. Мы долго размышляли с коллегами, как получилось, что зрители стали отождествлять себя с действующими лицами, но так и не нашли удовлетворительного ответа. Однако мы отметили две разные реакции у наших клиентов: одни получали в «Саге» ответы на свои вопросы, другие учились правильно ставить вопросы.
– В общем, за несколько месяцев что-то изменилось.
– Ваши слова глубоко меня трогают… Даже не знаю, что и сказать… Мы не думали, что добавим вам работы…
– Это сейчас у нас началась работа. В конце июня нам даже пришлось взять на работу новых людей. Ваш саботаж великолепно удался. Никто не может представить себе то воздействие, которое оказывают вымышленные персонажи на сознание людей. Даже вы, у кого такое богатое воображение, не могли предположить, что зрители привяжутся к вашим героям. Эти герои стали членами их семей, верными друзьями, почти родственниками. За них переживали, радовались и горевали вместе с ними, оправдывали их поступки. Их ждали, на них надеялись. Вы нанесли жестокий удар в самое уязвимое место именно в тот момент, когда завоевали абсолютное доверие. Вы отняли надежду, которую зародили у тех, кто больше всего в ней нуждался.
- Предыдущая
- 52/70
- Следующая
