Белый джаз - Эллрой Джеймс - Страница 13

• Предыдущая
• 13/88
• Следующая

Разворот, взгляд в зеркало заднего вида, твою мать – «плимут» не отстает.

ОВР или Отдел по борьбе с наркотиками? А может, бандиты слежку устроили?

Боковые улочки – виляю туда-сюда – ровно в восемь шоу Лестера заканчивается. Лестер: жилец, информатор. Дешевый притом: мой должник.

Осень пятьдесят второго:

Мне звонит Гарри Кон[11] – киномагнат. Его заинтересовало мое прозвище – Вышибала, – а немецкую фамилию он счел еврейской. Какой-то эстрадный певец-«шварце» трахает его подружку – убей его.

Я отказался.

Микки Коэн тоже.

Тогда Кон позвонил Джеку Драгне.

Я знал, что это придется делать мне – без права отказа. Микки: запах легкой наживы не стоил чьей-то жизни, но Джек настоял.

Я позвонил Джеку – мол, дело выеденного яйца не стоит, чего возиться. Прижмите Лестера Лейка – зачем сразу убивать?

Джек ответил, что прижимать его придется мне.

Джек наказал взять на дело братьев Веккио.

Джек наказал: отвезите этого негра куда-нибудь подальше и перережьте ему голосовые связки.

Р-раз – и готово…

– … Или я прижму тебя к ногтю за Тромбино и Бранкато. И вываляю в грязи имя твоей шлюхи-сестры.

Я поймал Лестера в его логове: либо тебя убьют, либо – порежут, выбирай! Лестер – режьте, только, ради бога, побыстрее. В комнату протискиваются братцы Веккио – Крутой держит наготове скальпель. Немного «на грудь» – успокоиться. Снотворные капли для Лестера.

Анестезия – Лестер, хныча, зовет маму. Я освободил из-под стражи провинившегося докторишку – маленькая операция, и его не привлекут за незаконные аборты. Лестер поправился. Гарри Кон нашел себе новую подружку: Ким Новак.[12]

Голос Лестера из баритона превратился в тенор – теперь он поет исключительно в джаз-клубах для черномазых. Крутой приводил бойфрендов – послушать жалобные трели.

Лестер сказал, что должен мне. Наша сделка: я ему – квартирку в наших трущобах для черномазых за символическую плату, а он мне – информацию. Сделка удалась: он говорил с неграми на их языке, он сдавал мне букмекеров.

Клуб – фасад расписан «под тигра», у двери – лакей в тигровом смокинге. Внутри: обитые мехом под тигра стены, официантки в тигровых платьях. На сцене – Лестер Лейк, извергающий «Голубую луну».

Я занял кабинку, поймал пробегавшую «тигрицу»: «Дейв Клайн пришел к Лестеру». Она ринулась за сцену – под звон «одноруких бандитов». Лестер: насмешливо-смиренные поклоны, аплодисменты пьяных завсегдатаев.

Верхний свет, и – разом – негры потянулись по кабинкам. Появился Лестер с тарелкой в руке.

Цыпленок и вафли – аж жир стекает. «Здравствуйте, мистер Клайн. Я уж собрался вам звонить».

– Ты задолжал мне.

Он сел. «Ага, и вы – домовладельцы – продыху людям не даете. Хотя могло быть и хуже – например, вы могли быть евреем».

Взоры обратились на нас. «Мы всегда встречаемся с вами на публике. Как считаешь, что люди думают, глядя на нас?»

– Никто никогда не спрашивает, но я думаю, что все думают, что вы все еще собираете ставки для Джека Вудса. Я сам этим занимаюсь, поэтому знаю, что говорю. И кстати о Джеке, сегодня днем он собирал долги – оттого-то я и собирался звонить вам, пока со мной не сделали то же самое, что вон с тем беднягой.

– Помоги мне – и ничего с тобой не будет.

– В смысле – ты спрашиваешь, я отвечаю?

– Нет. Сначала ты избавишься от этой жирной мерзости, а потом поиграем в вопросы и ответы.

Мимо прошла «тигрица» – Лестер поставил на поднос свою тарелку и ухватил бокал с выпивкой. Глоток, отрыжка: «Теперь спрашивайте».

– Начнем со взломщиков.

– Лады. Лерой Коутс, досрочно освобожден и уже сорит деньгами. Уэйн Лейн, профессионал, специалист по особнякам, притом заставляет жену торговать собой. Альфонсо Таррел…

– Мой приятель – белый.

– А, ясно – но я-то специализируюсь на черных кварталах. Знаешь, когда я в последний раз слышал о белом грабителе в здешних краях? Никогда!

– Честно, по крайней мере, но я полагаю, что тот парень – психопат. Он порезал на куски двух доберманов-пинчеров, украл только столовое серебро, а затем испортил личные вещи домочадцев. Это тебе о чем-нибудь говорит?

– Ни о чем. Мне не известен ни один подобный псих, разве что не надо быть Эйнштейном, чтобы догадаться, что он связан с семейством. Уэйн Лейн любит наложить кучу в стиральные машины, он же – самый безбашенный взломщик из всех моих знакомых по этой части.

– Ладно, тогда вуайеристы.

– By… это еще кто?

– Любители подглядывать. Парни, которые кончают, стоит им позаглядывать в чужие окна. Мне приходилось читать сообщения о таковых – в районе моего ограбления, равно как и в южной части города. Мотели, бордели и джаз-клубы.

– Я поспрашиваю, но сомневаюсь, что это окупит мою месячную ренту.

– Давай попробуем еще: Уорделл Генри Кнокс. Он приторговывал марихуаной и работал барменом в джаз-клубах, предположительно в этих местах.

– Скорее всего в этих, потому что в белые джаз-клубы его бы никто не взял. Именно что работал, потому что несколько месяцев назад его пристукнули. Неизвестный или группа неизвестных – на случай, если ты решишь спросить, кто это сделал.

Совсем близко заверещал музыкальный автомат – рву рычаг, вырубаю. «Я знаю, что он убит».

Возмущенное бормотание негров – ну и хрен с ними. Лестер: «Мистер Клайн, ваши вопросы уходят далеко от темы. Кстати, я, кажется, знаю мотив убийства Уорделла.

– Это какой?

– Это дело. Уорделл был фанатом перепиха. Просто жить без этого дела не мог. Трахал все, что движется. А если оно не двигалось, шевелил и все равно трахал. Врагов у него, должно, было не меньше миллиона. Он трахнул бы и связку дров, лишь на секунду заподозрив, что там затаилась змея. Он любил все, всех и сразу. Он…

– Достаточно, господи Иисусе.

Лестер подмигнул. «Спроси меня что-нибудь, о чем я могу хоть что-то знать.

Близко. «Семейство Кафесьян. Ты наверняка знаешь о них больше, чем я».

Лестер заговорил – тихо, сдавленно:

– Я знаю, что они связаны с вашей конторой. А еще – что они торгуют исключительно с неграми и прочими, кроме тех, что называются добропорядочными белыми гражданами, поскольку так хочется шефу Паркеру. Колеса, травка, порошок – самые крупные поставщики ентого дела в южной части Города Ангелов. Я знаю, что они ссужают деньги и сдают так называемых «независимых торговцев» вашему ведомству, и за это их никто не трогает. Я также знаю, что Джей-Си и Томми нанимают на работу всяких малоприметных негров, и Томми присматривает за ними. Кстати, о психах – Томми К. Он постоянно отирается в околоджазовой тусовке «Бидо Лито» и выдает трели на своем жутком саксе всякий раз, когда ему позволяют – а позволяют частенько, – ибо кто сможет отказать психопату – даже такому маленькому и тощему, как Томми К.? Томми – псиииих. Совсем того. Он бандит и, говорят, виртуозно владеет своим ножичком. И еще – поговаривают, что он готов на все, чтобы угодить Отделу по борьбе с наркотиками. Слыхал, он чуть не на куски покромсал пьяного водилу, который сбил дочку одного парня из отдела.

Псиииих. «Это все?»

– А что – мало?

– Как насчет сестры Томми, Люсиль? Она – тоже того. Любит прогуливаться голой в собственной спальне.

– Я вот что вам скажу. Жаль, что Уорделл мертв, он бы наверняка от нее не отказался. Может, ей нравятся черные, как и ее братцу. Да я бы и сам ее не прочь – вот только последний раз, когда у меня была беленькая, мне горло порезали. Да вы, наверное, помните – вы ведь при этом присутствовали.

Щелк! – включился музыкальный автомат – голос самого Лестера – кто-то захотел музыки. «Тебе разрешают ставить собственные песни»?

– Да, Крутой и Чик Веккио. Они оказались более сентиментальными к этой истории с перерезанным горлом, нежели некий домовладелец по имени Дейв Клайн. Пока они заправляют автоматами в южном Лос-Анджелесе под началом Микки Коэна, здесь будут звучать «Огни гавани» в исполнении Лестера Лейка. Что дает мне передышку, поскольку я слышал, что последние пару недель какие-то чужие ребята орудуют с автоматами, что может повредить старику Лестеру.

• Предыдущая
• 13/88
• Следующая