Дом на краю прошлого - Эрскин Барбара - Страница 4

• Предыдущая
• 4/111
• Следующая

– Все в порядке, милочка. Я сильнее, чем выгляжу. – Голос Дот Гоуэр был не только громким, но и мелодичным. – Садитесь, садитесь. – Она плюхнула поднос прямо на кипу бумаг, где он опасно наклонился в сторону окна. – Так разливать?

– Дот, – медленно произнес Эдгар Гоуэр, – Джоселин – дочка Лауры Данкан.

Как заметила Джосс, глаза Дот были такими же пронзительными, как и у мужа. Встревоженная ее взглядом, она забилась поглубже в кресло.

– Бедняжка Лаура. – Дот на мгновение повернулась к чайнику. – Она бы гордилась вами, моя дорогая. Вы очень красивы.

Джосс неожиданно почувствовала себя крайне неловко.

– Спасибо. А какая она была?

– Среднего роста, худенькая, седые волосы смолоду, серые глаза. – Эдгар Гоуэр еще раз оглядел Джосс. – У вас не ее глаза, и не Филипа. Но у вас ее фигура и, как мне кажется, у нее когда-то были такие же волосы. Она была доброй, умной, с чувством юмора, но смерть двух мальчиков… Она так и не смогла этого пережить, да тут еще Филип погиб… – Он вздохнул и протянул руку к чашке. – Спасибо, родная. Джоселин, пожалуйста, ради себя самой забудьте о Белхеддоне. Они все ушли. Там нет ничего для вас.

– Эдгар! – Дот выпрямилась и резко повернулась к мужу. – Ты обещал!

– Дот, не надо.

Несколько мгновений между ними происходила молчаливая борьба, смысла которой Джосс не понимала. Атмосфера в комнате накалилась. Эдгар резко поставил чашку, пролив чай на блюдце, и встал. Подошел к камину.

– Подумай, Дот. Подумай, что ты говоришь…

– Простите, – наконец сказала Джосс. – Пожалуйста, объясните, о чем вы спорите. Если это в какой-то мере касается меня, то я полагаю, что я должна знать.

– Да, касается. – Голос Дот звучал твердо. – Эдгар дал клятву вашей матери перед тем, как она покинула Англию, и он должен сдержать слово.

Лицо Эдгара исказилось, отражая внутреннюю борьбу.

– Да, я пообещал, но это не принесет ничего, кроме несчастья.

– Что принесет? – Джосс встала. – Пожалуйста, я явно имею право знать. – Ей становилось страшно. Ей вдруг ничего не захотелось узнавать, но было уже поздно.

Эдгар глубоко вздохнул.

– Хорошо. Ты права. Я должен выполнить пожелание Лауры. – Он вздохнул, расправил плечи и снова сел за стол. – По сути, и говорить-то особо нечего. Но я пообещал ей, что, если вы когда-либо появитесь в Белхеддоне, я прослежу за тем, чтобы вам сообщили адрес ее душеприказчиков в Лондоне. Как я полагаю, она что-то оставила вам в завещании. Еще я знаю, что она написала вам письмо в тот день, когда вас удочерили. Она передала его Джону Корнишу, своему адвокату. – Гоуэр полез в нижний ящик своего стола и, покопавшись там немного, нашел карточку и протянул ее Джосс через стол.

– Но почему вам не хотелось, чтобы я об этом узнала? – удивилась Джосс. – Почему вы считали, что мне лучше не знать? – Она в волнении сжала карточку. Беглого взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что это почтенная фирма в Линкольн-инн-филдс.

– Белхеддон-Холл приносит беду, моя дорогая, вот почему. Прошлое есть прошлое. Мне кажется, не следует его тревожить. Так же считала и ваша мать. Именно поэтому она и захотела дать вам шанс начать все с начала.

– Тогда зачем она мне писала?

– Боюсь, чтобы утешить себя.

Джосс рассматривала карточку.

– Могу я зайти к вам, после того как побываю у юристов?

На мгновение ей показалось, что он отрицательно покачает головой. По его липу пробежала тень и что-то еще. Страх. Джосс с ужасом смотрела на него. Но это выражение исчезло так же быстро, как и появилось. Он печально улыбнулся.

– Заходите, когда пожелаете, милочка. Мы с Дот окажем вам любую помощь.

Только спеша в быстро сгущающихся сумерках к машине, она вспомнила эти его последние слова и задумалась, что же он имел в виду. Почему ей должна понадобиться помощь? Он ведь именно это слово употребил. И почему он боялся?

Было уже совсем поздно, когда Джосс наконец подъехала к дому в Кенсингтоне и припарковала машину на невозможно маленькой площадке перед ним. Устало выбравшись из машины, она полезла за ключами от входной двери.

В кухне все еще горел свет. Люк, забившись в угол, сидел за столом, уставившись на чашку остывшего кофе. Муж был таким крупным, что кухня казалась маленькой. Он поставил локти на разбросанные по столу бумаги и положил подбородок на ладони. Казалось, ему трудно держать голову. Он был бледен, хотя обычно отличался ярким румянцем.

– Привет, дорогой! – Джосс наклонилась и поцеловала его взлохмаченную макушку. – Извини, что я так задержалась. Мне пришлось доехать до Олдебурга. Том спит? – Ей очень хотелось подняться наверх и обнять малыша.

Люк кивнул.

Она наконец заметила его унылое состояние.

– Люк? В чем дело? Что случилось? – Она села рядом с ним на стул и коснулась его руки.

Он медленно покачал головой.

– Джосс, не знаю, как и сказать. Фирмы «Гендерсон и Грант» больше не существует.

Она потрясение смотрела на него.

– Но Барри сказал….

– Барри меня обманул, Джосс. И забрал все деньги. Я-то думал, что он мне друг. Я считал, что наше партнерство надежно. Так вот, я ошибался. Ошибался! – Он внезапно грохнул по столу кулаком. – Я пошел в банк – на счету пусто. Весь день провел с бухгалтерами и полицией. Твоя сестра приехала, чтобы приглядеть за Томом. Я не знаю, что делать. – Он провел пальцами по спутанным волосам, и Джосс внезапно поняла, что он вот-вот расплачется.

– Ох, Люк…

– Мы потеряем дом, Джосс. – Он, пошатываясь, встал на ноги, уронив стул, на котором сидел. Открыв дверь, ведущую в их садик размером с носовой платок, он вышел на темную террасу и уставился в небо.

Джосс не пошевелилась. Все мысли, которые волновали ее днем, вылетели из головы. Она смотрела на бледно-оранжевые плитки над рабочим кухонным столом. Полтора года она копила деньги на эти плитки, нашла их, заплатила за работу. Они были завершающим этапом устройства кухни, кухни ее мечты в их первом доме.

– Джосс. – Люк стоял в дверях. – Прости меня.

Она поднялась и подошла к нему, положила голову ему на грудь, а он обнял ее. От него так уютно пахло Люком – смесью машинного масла и лосьона после бритья, старой шерстью и… Люком.

– Мы что-нибудь придумаем, – пробормотала она, уткнувшись носом в свитер. – Мы выкарабкаемся.

Он прижал ее к себе еще теснее.

– Ты так думаешь?

– Я снова стану преподавать. Это поможет нам продержаться, особенно, если Лин согласится присмотреть за Томом. Мне повезло, что моя сестра любит детей. Она очень хорошо с ним управляется… – Джосс замолчала.

В конце своей учительской карьеры она возненавидела это занятие. Ее раздражала программа, ее больше не интересовали уроки. Она выбрала себе не ту профессию, Джосс это понимала, хотя из нее получился хороший преподаватель, очень хороший. Но она не была учителем по натуре; ее больше интересовали академические вопросы, и еще она была романтиком. Это плохо сочеталось. Беременность была послана ей Богом, хотя и оказалась неожиданной и незапланированной. Поверить трудно, но больше всего она радовалась тому, что сможет навсегда бросить преподавание. Она ушла в конце весеннего семестра, не поддавшись на уговоры Дэвида Трегаррона, ее непосредственного начальника, передумать, и с головой окунулась в радости грядущего материнства.

Джосс вздохнула. Возможно, ее возьмут назад в школу. Она недавно слышала, что женщина, которая ее заменяла, уходит. Но даже если этого не произойдет, ей наверняка дадут прекрасные рекомендации. Вся беда в том, что Джосс не хотелось больше преподавать. Ей хотелось возиться с Томом.

Она глубоко вздохнула и встала. Обычные движения – налить чайник, включить его – дали ей время немного собраться с мыслями.

– Выпить горяченького и в постель, – твердо сказала она. – Завтра что-нибудь придумаем.

– Благослови тебя Господь, Джосс. – Люк быстро обнял ее. Затем вспомнил, где она побывала, и устыдился. – Так расскажи мне о поездке. Что тебе удалось сделать? Нашла мать?

• Предыдущая
• 4/111
• Следующая