Аннапурна - Эрцог Морис - Страница 26

• Предыдущая
• 26/65
• Следующая

На рассвете погода мрачная, падает редкий снежок. Толстый слой сыпучего снега на скалах отбивает всякую охоту к дальнейшему подъему. Решаем подождать до изменения погоды. Если она не улучшится, в середине дня начнем спуск, оставив на месте все снаряжение, необходимое для возобновления штурма. Как раз над лагерем начинается самый трудный участок. Это скала с небольшой трещиной в верхней части. Как добраться до этой трещины – непонятно: все покрыто снегом. Ребюффа считает, что всякая попытка обречена на неудачу, и даже предлагает немедленно спускаться. Однако я предпочитаю исчерпать до конца все возможности, чтобы в будущем не терзаться угрызениями совести. Если погода улучшится, снег стает и можно будет как-то продолжать подъем.

– Я говорил, что они здесь!

– Смотри, вот ледорубы! Ляшеналь и Террай появляются на гребешке.

– Привет!

– Чудеса! Что вы тут делаете?

– Эти господа прохлаждаются!

– Вы что, не видели разве, какой снег?

– Видели, видели, лучше тебя видели! Мы лезем уже с рассвета, чтобы добраться сюда.

– Подагрики! – в бешенстве орет Ляшеналь.

– Идти дальше просто безумие, – говорит Ребюффа, – у меня нет никакого желания здесь угробиться!

– Сейчас увидишь, угробимся мы или нет, – с презрением бросает Ляшеналь. И немедля кидается в атаку.

Он начинает с траверса влево, по весьма ненадежному снегу, прилипшему к крутой плите. Продвигаясь, он утаптывает его, увеличивая сцепление со скалой. В конце плиты уходит вверх небольшая трещина, по которой Ляшеналь влезает еще метра на три. Все зацепки залиты льдом. Взглянув на Террая, убеждаюсь, что он надежно страхует товарища. Теперь Ляшеналь подошел к громадному внутреннему углу. В глубине его он отыскивает под снегом трещину, которую пытается использовать. Ноги соскальзывают, и он чудом удерживается на руках. Спустившись на метр, он забивает крюк. Этот крюк входит лишь на несколько сантиметров, шатается и не внушает мне никакого доверия, но Ляшеналь становится на него без колебаний. Как быть дальше? Он втыкает в расщелину ледоруб и резко раскачивает его, проверяя, как он держится: ледоруб качается, но в конце концов его удается как-то заклинить. Ни секунды не сомневаясь в прочности своего сооружения, Ляшеналь двумя руками хватается за древко, снимает ногу с крюка и отчаянно пытается подтянуться, чтобы выиграть еще несколько сантиметров. На этот раз я не на шутку разозлен: так рисковать при данных обстоятельствах недопустимо. Придвигаюсь к Терраю, чтобы помочь ему в случае срыва. Не успеваю я произнести и двух слов, как Ляшеналь уже наверху. Участок пройден с феноменальным мастерством. Не теряя ни секунды Террай следует за ним, забивает второй крюк и вешает пятимиллиметровый нейлоновый репшнур.

Через несколько минут, сняв палатку и сложив рюкзаки, мы с Ребюффа в свою очередь начинаем подъем. Собираемся наверху на просторной площадке, защищенной естественным навесом. Вот где надо было устраивать бивак! Впрочем, вчерашняя отвратительная погода не позволяла выбирать. И сейчас еще нас окружают облака. Однако сквозь разрывы слева виден верхний ледопад северного ледника Аннапурны, который до этого мне не удавалось как следует рассмотреть.

Проводим краткое обсуждение: единственным сторонником пути по ребру остается Лионель Террай. Ляшеналь, который так шумел при встрече с нами, теперь полагает, что ребро бесконечно. Ребюффа явно полон пессимизма. Что касается меня, то я считаю, что ребро, по всей вероятности, не является ключом к Аннапурне: даже если оно и приводит к цели, провести по этому маршруту всю экспедицию представляется мне неразрешимой задачей. Совершенно очевидно, что в случае преждевременного наступления муссона или при спуске пострадавших положение будет исключительно опасным.

Еще раньше, на Дхаулагири, подобные рассуждения заставили меня отступить; боюсь, что здесь повторится то же. Лионель Террай полон решимости и энтузиазма, и никакие разумные доводы на него не действуют. Тяжело убивать такую настойчивость и особенно такое горячее стремление "жать до конца". С другой стороны, я ни на один день не хочу задерживать будущие операции.

Рассматривая еще раз северный ледник Аннапурны, гигантский ледопад, виднеющийся над нами, я смутно предчувствую, что именно здесь мы найдем решение задачи. В моем сознании вырисовывается следующий план: Ляшеналь и Ребюффа, не имеющие никакого желания продолжать подъем по ребру, спустятся возможно быстрее к временному базовому лагерю. Здесь они возьмут шерпа и попытаются проложить путь вверх по леднику, по-видимому, по его правому краю, с тем чтобы выйти к цирку северного склона, вероятно скрывающемуся за ледопадом. Если это им удастся, они должны немедленно мне сообщить. Мы с Терраем будем продолжать подъем по ребру, чтобы рассеять последние сомнения относительно этого пути. Ляшеналь и Ребюффа покидают нас, получив инструкции для Кузи и Шаца, которых мы просим подняться на следующий день, чтобы в случае необходимости усилить нашу связку или помочь снять лагеря с ребра.

Мы с Терраем устанавливаем палатку. Я рад возможности впервые провести с ним ночь в высокогорье. Погода неважная. После сытного обеда готовимся к завтрашнему выходу. Нужно идти возможно быстрее с минимальной нагрузкой, чтобы окончательно решить этот неясный вопрос, – такова наша цель.

Мы спим как сурки, но уже на рассвете Террай, как всегда легкий на подъем, развивает бурную деятельность. Лежа в теплом и уютном спальном мешке, я бессовестно злоупотребляю правами Бара-сагиба: мой товарищ готовит чай, открывает консервы и подает мне "завтрак в постель". Как только груда еды уничтожена, начинаются лихорадочные сборы. В два счета все готово, и через несколько минут мы уже топчем свежий снег, выпавший в изобилии за последние два дня. Пока организм не разогрелся, высота дает себя чувствовать. Рюкзаки облегчены, но мы идем тяжело, стиснув зубы. Каждая минута на счету. У нас сегодня нечто вроде рейда, в стиле коммандос.

Пройдя нетрудный камин[76], снова вылезаем на гребень, постепенно становящийся острым как нож. Идти по нему невозможно, даже балансируя. Мы передвигаемся, зацепившись руками, как на громадном турнике, царапая ногами по отвесной скальной стене. Под нами – пропасть глубиной более 2000 метров.

Постепенно мы приближаемся к пресловутому снежному гребню, о котором Ляшеналь и Террай говорили мне в базовом лагере. Их высказывания были настолько противоречивы, что я мог лишь догадываться о том, что ждет нас на этом участке. Действительно, чем дальше, тем выше и круче становится гребень. Террай не колеблясь идет впереди; я следую за ним на небольшом расстоянии. После изящного гребешка в форме полумесяца крутизна увеличивается, и вскоре под кошками прощупывается твердый лед, Пока Лионель рубит ступени, я забиваю ледовые крючья для страховки. К счастью, тонкий слой фирна держит хорошо, и можно ограничиться неглубокими ступенями. Обходим слева отвесную ледяную стенку. Выпуская Террая на всю веревку, я каждый раз, как полагается, забиваю крюк. Затем мы меняемся ролями. Крючья выбиваем, так как их немного и приходится экономить. Крутизна такая, что носом буквально касаешься склона. Часто приходится вырубать зацепки для рук. Добираемся до первых «жандармов» гребня и видим перед собой нависающие скалы. Какое разочарование!

Смело траверсируя вправо, Лионель доходит до трещины и забивает два крюка. Привязавшись к ним, повиснув над ледовой бездной, он страхует меня. Мы в тени, и холод пробирает до костей. В свою очередь страхую Террая, продолжающего траверс вправо и огибающего целый скальный массив. Место опасное, а холод еще более затрудняет лазание.

Через несколько минут мы снова вместе, на этот раз под лучами солнца. Однако наше положение весьма неприятно и ненадежно. Под действием солнца твердый фирн превратился в предательский снег. Подъем продолжается. Преодолев несколько трудных участков чистого льда, выходим на гребень, на высоте около 6000 метров. Погода разгулялась, и я пользуюсь случаем, чтобы поснимать. Отсюда Аннапурна кажется очень близкой.

• Предыдущая
• 26/65
• Следующая