Тайный сыск царя Гороха - Белянин Андрей Олегович - Страница 6
- Предыдущая
- 6/42
- Следующая
– Он слово давал.
– И десять даст. У каждого мужика своя слабость есть: кто на деньги падкий, кто на баб, а ему лишь бы до чарки дотянуться, а там хоть трава не расти.
– Леший с ним, – поморщился я, – придет, разберусь. Что у нас там на ужин?
После чая мы с Ягой уселись друг напротив друга и по обоюдному согласию решили, что дьяк Филимон тоже вор.
– А кто ж сейчас не вор? Уж коли они все трое при казне обретались, то у всех рыльце в пушку. В пыточную их надо, заплечных дел мастера быстро выбьют, кто сундук-то стащил.
– Это верно… Побоями из человека любые признания выдавить можно. Но я не понимаю, зачем?
– Как зачем? Чтоб деньги возвернуть!
– Я не об этом. Зачем их вообще красть?
– Никитушка, – прищурилась Баба Яга, – а ты у меня не заболел часом? Как это – зачем красть? Ты что ж, не знаешь, зачем воры крадут?!
– Знаю, но я о другом. Положим, что боярин Мышкин, заведуя охраной, может иной раз заскочить в хранилище и тайком от дьяка или казначея сунуть в карман горсть монет. Казначей вполне может запутать всю систему налогообложения, выписать жалованье на фиктивных лиц, подчистить бухгалтерию, добавить лишний нолик, округлить, утрясти – и тоже иметь свой стабильный доход. Дьяк, возясь со всеми бумагами, вполне способен «потерять» ведомость, не сообщить об увольнении со службы, задержать общее жалованье стрельцов на недельку-другую, дав на это время деньги ростовщику, элементарно обсчитать – и будет хорошо жить на проценты. А вполне возможно, что эти трое попросту объединились и крутят свою мафию, покрывая друг друга.
– Ох ты ж, страсти-то какие… – всплеснула руками бабка. – Да ведь их, разбойников бессовестных, всех надо сей же час в острог посадить!
– Увы… все мои логические выкладки – пока только теории. У нас нет фактов, значит, нет доказательств. Для того чтобы выдвинуть обвинения, нужна более детальная проверка всего дела. Тут и ОБХСС работы на три месяца, а царь дал всего неделю. Проблема не в том, что они воры, а в том, что никому из них не выгодно было брать сундук.
– Как так?
– Эх, бабуля… работа милиции в том и заключена, чтобы понять психологию преступника, – снисходительно пояснил я. – Вот мы, например, сейчас доказали: у каждого из трех подозреваемых есть своя кормушка. Но, украв сундук, любой из них сразу перекрывает все! Дело передают нашему управлению, начинаются допросы, слежки, репрессии, усиленная охрана – кому это выгодно? Нашим «тихим» воришкам? Нет… они за годы безупречной службы небось уже по три таких сундучка наворовать успели.
– Ну и умен же ты, батюшка, – восхищенно покачала головой Яга. – Прямо как по книжке читаешь. Да только, прости меня, старую, так мне и невдомек, зачем же они сундук-то сперли? Раз уж через него всю их… эту… мафию?.. вскрыть могут, так ведь им же первое дело, чтоб все было тихо и гладко… А тут казначей бежит к царю, царь гонит дьяка за тобой, ты боярина к ответу волочешь… Где ж выгода?
– Значит, не все так просто, как кажется на первый взгляд… И потом этот перстень…
– Дался он тебе, касатик! Ему и цена-то в базарный день три золотые монеты. Похищено-то в сто раз больше!
– Вот именно… Именно это меня и беспоко…
– Эй! Кто дома есть? Принимай вашего парня! – раздался пьяный голос, сопровождаемый стуком в ворота.
Я вышел на улицу, охающая бабка увязалась следом. Двое изрядно поддатых мужиков держали под мышки моего «шпиона». Митька же был, попросту говоря, ни-ка-кой! С огромным трудом мы затащили его в сени и бросили там прямо на полу, как тряпичную куклу. Один лишь раз он на мгновение открыл глаза, вперился в меня насквозь пьяным взглядом, узнал и счастливым голосом оповестил:
– Ба-а-тюшка вы-е-в-да! Все узнал… Тс-с-с!
После чего вновь рухнул затылком об пол, безмятежнейше захрапев. Придется отложить его доклад до завтрашнего утра. Пьяные дружки моего напарника попытались было выторговать себе еще на кружечку в благодарность за доставку, но бабка одной улыбкой выпроводила их за дверь. Я, признаться, к ее оскалу тоже до сих пор не привык, но хоть уже не шарахаюсь… Баба Яга не красавица, это общеизвестно, но ее зубы способны бросить в дрожь самого отважного стоматолога. Острые, кривые, желтые, особенно один клык, выползающий из-под нижней губы слева. В общем, пропойцы слиняли, быстро трезвея и лихорадочно крестясь.
Это дело о похищенном сундуке было первым серьезным расследованием, порученным мне Горохом. От него зависела не только моя личная судьба, но и перспектива становления органов правопорядка по всей стране. До меня все функции милиции выполнялись специальными отрядами стрельцов. Они следили за порядком на базарах и улицах, пресекали драки и хулиганства, ловили воров и наказывали виновных. Но ни одного серьезного специалиста непосредственно в области раскрытия преступлений в Лукошкине не было. Убийц искали годами, в случае кражи уповали на помощь знахарей и колдунов, а мошенников, карманников или обычных дебоширов попросту стыдили. Естественно, положительного результата добивались крайне редко. Вы, наверно удивитесь, почему я все только о работе да о работе? Клишированный образ туповатого милиционера, вечно затянутого в форму и не имеющего в голове ничего, кроме пунктов устава… На самом деле я еще в детстве бредил приключениями гениальных детективов: Шерлока Холмса, отца Брауна, Эркюля Пуаро и прочих. Поэтому мой приход на работу в органы не был случайным. Я окончил школу милиции, поступил на заочное в Саратовский юридический и надеялся, совмещая практику и учебу, со временем стать серьезным следователем. Но все вышло так, как вышло…
Где-то далеко, в том мире, у меня остались родители, родственники, друзья, любимая девушка. Если я не буду сознательно и беспощадно загружать себя работой, то, наверно, сойду с ума от тоски и безысходности. Я не могу вернуться назад. Двадцать раз лазил в этот дурацкий подвал, но, вылезая, вновь и вновь оказывался в том же тереме у Яги. Я спрашивал, но она ничего не знает о перемещениях во времени и не может вернуть меня назад. Выхода нет… Надо как-то жить. Меня приняли, поселили, поставили на хорошее жалованье, в общем, отнеслись как к человеку. Я тоже постараюсь сделать для них все, что могу.
– Никитушка! – отвлекла меня Баба Яга, встревоженно поводя длинным носом. – Али я слаба на запахи стала? Али насморк вконец одолел проклятый? Ты не чуешь, будто бы горелым пахнет?
– Ну да, – принюхался я, – есть что-то такое. Может, в печке каша подгорает?
– Так ведь нет там ничего… Да и тянет не оттуда, а с улицы, через окно. Дым-то сухой, древесный. Ты уж глянь, касатик, не пожар ли у кого?
Я неторопливо встал и выглянул в окно.
– Ну как?
– Пожар, – осевшим голосом подтвердил я. – Это мы горим…
Во двор Яга, на что уж старая, а вылетела вперед меня. Полыхала конюшня: огонь захватил весь левый угол и быстро полз по соломенной крыше. Я бросился к дверям, отодвинул засов и начал выводить перепуганных лошадей. Бабка переливчатыми воплями сзывала на помощь соседей. Они откликнулись так быстро и дружно, как никогда бы в моем мире. Но здесь, кроме иных нравов и отношений, действовали еще и чисто практические принципы взаимовыручки. Если огонь успеет перекинуться на соседние дома, то запросто выгорит весь квартал. Когда я вылетел из конюшни, вися на недоуздке нашей рябой кобылы, народ уже вовсю носился с ведрами и баграми. Баба Яга раздавала четкие указания, командуя людьми с завидным боевым опытом. А потом кто-то закричал:
– Люди добрые! Да вот же он… Хватай злодея!
Я развернулся. У задней стены нашего терема скрючилась черная фигура, высекающая искры из кресала. Я оказался ближе всех, и когда обнаруженный поджигатель собрался бежать, то сделать это он мог только через мой труп. В каковое состояние он и попытался меня привести…
– Гражданин, вы задержаны за попытку… – больше я ничего не успел сказать, в руках преступника мелькнул узкий засапожный нож.
- Предыдущая
- 6/42
- Следующая
