Этот бессмертный - Желязны Роджер Джозеф - Страница 6

• Предыдущая
• 6/41
• Следующая

Кроме того, за исключением Фила, (который не всегда был владельцем шпаги без лезвия и эфеса) Гассан был одним из тех, кто помнил старого Карагиозиса.

Поэтому, выставив вперед свой лишай и задрав подбородок, я сразу же попытался затуманить его сознание. То ли здесь были замешаны какие-то древние инстинкты, в чем я сомневался, то ли он был выше, чем я полагал, что вполне возможно; то ли Гассан просто забыл мое лицо, что также было вероятным, хотя и в очень малой степени. Возможно, он придерживался профессиональной этики или доверился звериному инстинкту (в различной степени он обладал и тем и другим, хотя в большей мере низменным звериным коварством).

Когда же нас представили друг другу, он и бровью не повел.

– Мой телохранитель Гассан, – сказал Дос Сантос, одаривая меня своей липкой улыбкой. Я пожал его руку, которая однажды (можно и так сказать) потрясла мир.

Еще и сейчас это была очень сильная рука.

– Конрад Номикос, – сказал Гассан, скосив взгляд, как будто он читает мое имя с бумажки, зажатой в руке.

Со всеми остальными я был знаком, поэтому, выбрав кресло подальше от Гассана, я почти все время старался держать перед своим лицом бокал, чтобы чувствовать себя в большей безопасности.

Диана стояла рядом со мной.

– Доброе утро, мистер Номикос.

– Добрый вечер, Диана, – я чуть-чуть опустил свой бокал.

Высокая, стройная, одетая почти во все белое, она стояла рядом с Дос Сантосом, напоминая свечку. Я понимал, что такое впечатление создается главным образом из-за красного парика, который она носила.

Мне несколько раз доводилось видеть, как этот парик задирается в сторону, обнажая часть безобразного и мигрирующего шрама, который она всегда прятала под париком. Я частенько задумывался над происхождением этого шрама. Это бывало в тех случаях, когда я бросал якорь где-нибудь во время своих морских странствований и разглядывал фрагменты созвездий сквозь дыры в облаках, либо когда выкапывал из земли поврежденные временем статуи.

У этой девушки были пурпурные губы – скорее всего, я полагаю, татуировка – и я никогда не видел, чтобы она улыбалась. Мышцы ее челюстей были всегда натянуты, как канаты, так как она почти не разжимала зубов.

Она едва шевелила ртом, когда разговаривала. Было очень трудно определить ее настоящий возраст. Во всяком случае, ей уже несомненно перевалило за тридцать.

Она и Дос составляли весьма интересную пару. Он – смуглый, говорливый, вечно курящий, неспособный спокойно посидеть более двух минут.

Она – выше него на добрые десять сантиметров, и во всем остальном – полная противоположность. Мне и сейчас неведома история ее жизни. Полагаю, что никогда она не станет известной до конца.

Диана подошла поближе и встала рядом с моим креслом, пока Лорелл представлял Коурта Сантосу.

– Вы! – процедила она.

– Да, я.

– Будете проводником во время поездки?

– Об этом известно всем, кроме меня, – бросил я. – Уверен, что в этом вопросе вы могли бы довольно легко поделиться со мной частичкой своей осведомленности.

– Ничего не знаю ни по какому вопросу.

– Вы говорите точно так же, как Фил.

– И мысли такой не было.

– И тем не менее это так. Почему же?

– Что «почему»?

– Почему вы и Дос здесь сегодня вечером?

Он немного просунула язык между зубами, затем сделала движение, будто собирается выдавить из него сок или сдержать пытавшееся сорваться с губ слово. Затем она посмотрела на Доса, но тот был слишком далеко, чтобы услышать сказанное, да и смотрел он в другую сторону. Дос был занят тем, что наливал Миштиго настоящую коку из графина, стоявшего на изысканно выгнутом подносе.

Находка формулы кока-колы была главной археологической сенсацией века, как утверждали веганцы. Она была утрачена в течение Трех Дней и вновь открыта где-то через добрый десяток лет. Имелось большое количество напитков, сходных по составу, но ни один из них не воздействовал на метаболизм веганцев так, как настоящая кока-кола.

Другой «важнейший вклад Земли в Галактическую культуру» – так называл ее один из современных историков. Первым вкладом, разумеется, были в высшей степени изысканные социальные проблемы такого рода, что возникновения их потерявшие терпение философы на Веге ждали в течение многих поколений.

– Пока не знаю, – сказала она, снова глядя на меня. – Спросите у Доса.

– Обязательно.

И я спросил. Хотя позже. И не был разочарован. Возможно, потому что ничего особенного не ожидал.

Но пока что я все еще сидел, изо всех сил пытаясь что-либо подслушать. И тут мне припомнилось, что когда-то, давным-давно один сморщенный старичок заметил, что мне свойственно телепатическое исполнение желаний.

Вкратце его гипотеза звучала так:

– Мне хочется узнать о том, что же где-то происходит. Я располагаю почти достаточной информацией, чтобы угадать. Следовательно, я догадываюсь. Только догадки эти приходят ко мне так, будто я увидел или услышал все это посредством глаз и ушей…

Это не настоящая телепатия, как я полагаю, потому что догадки оказываются иногда неверными. И все же, несмотря на это, у меня было ощущение, что телепатия здесь все же присутствует.

Старик мог мне многое рассказать, но он не знал истинных причин.

И вот я стою посредине комнаты и смотрю на Миштиго.

Я – Дос Сантос.

И я говорю:

– Отправится вместе со мной. И не забывайте, что он пойдет не как посланник Рэдпола, а просто как частное лицо.

– Я не выпрашиваю у вас покровительства, – произнес веганец. – Однако я весьма вам благодарен. Я приму ваше предложение, чтобы избежать смерти от рук ваших соотечественников, – произнеся эти слова, он улыбнулся, если только они захотят этого во время путешествия, в чем я, однако, весьма сомневаюсь. И все же я был бы глупцом, если бы отказался от защиты.

– Очень разумно с вашей стороны, – сказал Дос, слегка поклонившись.

– Разумеется, – сказал Коурт. – А теперь скажите мне, – он кивнул в сторону Элен, которая только-только закончила спор с Джорджем и теперь гордо отошла от него. – Кто это?

– Элен Эммит, жена Джорджа Эммита, руководителя Министерства охраны дикой природы.

– Какова ее цена?

– Мне неизвестно, какую последнюю плату она назначила.

– Какова была предпоследняя?

– Такой никогда не было.

– Все на Земле имеет какую-нибудь цену.

– В данном случае, я полагаю, вам придется самому это выяснить.

– Непременно, – кивнул он.

Женщины Земли всегда обладали какой-то странной привлекательностью для обитателей Веги. Какой-то веганец сказал мне однажды, что они заставляют его ощущать себя в какой-то связи с другими животными.

Весьма интересная мысль, ибо такую же точно идею высказала в отношении веганцев одна девушка для развлечений на одном из модных курортов. У нее тоже каждый раз возникало ощущение, что она является другом животных. Мне кажется, что эти характерные выводы веганцев щекочут нервы и возбуждают обоих партнеров.

– Между прочим, – сказал Дос, – вы в конце концов перестали избивать свою жену?

– Какую именно? – спросил Миштиго.

Все расплылось и я снова очутился в своем кресле…

– Что вы думаете об этом? – спросил меня Джордж.

Я пристально посмотрел на него. Всего секунду назад его здесь не было. Он неожиданно подошел ко мне и пристроился на широком подлокотнике моего кресла.

– Повторите, пожалуйста, я что-то задремал.

– Я сказал, что мы должны уничтожить всех крысс-пауков. Что вы думаете об этом?

– Как мы это сделаем?

Он стал смеяться. Я подождал, пока этот смех прекратится.

– Я вывел новую породу… Это на самом деле грациозно и грандиозно!

Эта порода называется «Слиш».

– А что это такое? – поинтересовался я.

– «Слиш» – это паразит с планеты Бэкаба, – пояснил он, наклонившись ко мне. – Нечто вроде крупного клеща. Мои красавцы имеют в длину почти сантиметр. Они надежно зарываются в плоть и выпускают в высшей степени ядовитые вещества в качестве отходов своей жизнедеятельности.

• Предыдущая
• 6/41
• Следующая