Этот бессмертный - Желязны Роджер Джозеф - Страница 38

• Предыдущая
• 38/41
• Следующая

Вот оно:

«Дорогой друг! Я плохо себя чувствую, и Джордж хочет переправить меня в Афины. Я не возражаю и отправлюсь туда завтра же, когда прибудет аэроглиссер. Поэтому сейчас я должен прояснить многое, касающееся наших насущных дел. Веганец должен покинуть Землю во что бы то ни стало живым живым любой ценой. Это очень важно. Я боялся вам рассказывать об этом раньше, так как опасался, что Миштиго мог оказаться телепатом. Поэтому я присоединился к вам позже, в Греции, хотя с радостью посетил бы и Египет.

Именно поэтому я притворился, что ненавижу его, чтобы быть от него как можно дальше, и только после того, как я получил неопровержимые доказательства того, что он не телепат, я решил присоединиться к вам.

Я подозревал, что раз здесь оказались Дос Сантос, Диана и Гассан, значит, Рэдпол жаждет его крови. Если бы он был телепатом, полагал я, то он бы об этом быстро узнал и сам предпринял бы необходимые меры предосторожности. Если же он телепатом не был, то я всецело полагался на ваши способности защитить его от чего угодно, включая и Гассана. Но мне не хотелось, чтобы он узнал о том, что мне известно. Однако я пытался предупредить вас, если помните.

Татрим Миштиго и его дети – одни из прекраснейших, наиболее благородных разумных обитателей Вселенной, когда-либо в ней живших. Он философ, великий писатель, бескорыстный служитель общества. Я познакомился с ним во времена моего пребывания на Тэллере тридцать с лишним лет назад, и впоследствии мы были с ним большими друзьями. Мы поддерживали переписку друг с другом до тех пор, пока он сам не приехал на Землю, и еще тогда он делился со мной намерениями Федерации Веги относительно будущего Земли. Я поклялся, что буду держать все в тайне, даже Коурт не знает, что я обо всем осведомлен. Старик мог бы поплатиться своим авторитетом и положением, если бы это вышло наружу раньше времени.

Веганцы находятся в весьма щекотливом положении. Наши соотечественники-эмигранты своим трудом добились того, что Вега очень сильно зависит от них и в культурном, и в экономическом отношении.

Веганцам дали понять – и притом недвусмысленно, во время восстания Рэдпола – что имеется туземное население, которое располагает достаточно мощной организацией и желает возрождения своей планеты. Веганцам тоже этого хотелось. Им Земля не нужна. И на что она им: если им нравится эксплуатировать землян, то на Тэллере их гораздо больше, чем на самой Земле – а ведь они в общем-то не эксплуатируют нас, во всяком случае умышленно.

Наши бывшие соотечественники и сами решили, что лучше пользоваться плодами своего труда на планете другой системы, чем возвращаться на Землю.

Но что это означает? То, что движение за Возвращение зашло в тупик! Никто не возвращается! Вот почему я и отошел от этого движения. По этой причине, я уверен, отошли от него и вы. Веганцы хотят, чтобы проблема нашей родной планеты не висела камнем на их шее. Хотя, с другой стороны, они хотят посещать Землю. Для них очень поучительно смотреть на наше настоящее лицо – протрезвляющий и устрашающий урок того, что можно сделать с целой планетой.

Что нам нужно сделать – так это найти способ обойти наше правительство, наше эмигрантское правительство, расположенное на Тэллере.

Теллериты вовсе не хотят просто так отказаться от правления и от взимаемых с Земли налогов – единственного источника существования этого марионеточного правительства.

После долгих переговоров и серьезных экономических обещаний, включая предоставление землянам на других планетах полного статуса гражданства Веги, казалось, такой способ был найден. Осуществление этого плана было поручено представителям рода Стиго, и, в частности, самому Татриму, так как он был уверен, что в конце концов нашел способ возвращения Земле ее автономии и сохранения ее культурной целостности! Вот почему он послал своего внука Коурта в эту «инспекторскую» поездку. Коурт – существо весьма необычное. Его подлинным талантом является эгоизм, им наделены все Стиго в немалой степени, и он обожает перевоплощения.

Я уверен в том, что он хочет разыграть роль пришельца – этакого ужасного и грубого существа, и я не сомневаюсь, что в этом он преуспел блестяще. Татрим также сообщил мне, что это будет последняя роль Коурта.

Он умирает от неизлечимой болезни. Я уверен, что это – та причина, по которой для подобной поездки был выбран именно он.

Поверьте мне, Константин Карагиозис (Коронос, Номикос, плюс все остальные известные мне имена); Конрад, что он вовсе не обозревает недвижимость, оставшуюся на Земле. Нет.

Поверьте мне на слово, что он должен жить, и обещайте мне выполнить мою просьбу: сохраните все в тайне. Вы не пожалеете, когда все узнаете.

Мне очень жаль, что я так и не удосужился закончить элегию в вашу честь, и будьте прокляты за то, что вы не вернули мою Дару, тогда, в Греции…

Фил.»

«Что ж, очень хорошо, – решил я, – жизнь, а не смерть веганцу!» Я не сомневался в том, что Фил знает, о чем просит!

Я вернулся к обеденному столу Короноса и оставался с Миштиго, пока он не ушел. Я сопровождал его, когда мы возвращались к дому Язона Короноса, и помогал ему упаковаться. За все это время мы обменялись не более, чем десятью словами. Затем мы вынесли его вещи и поставили перед домом, возле того места, где должен был приземлиться аэроглиссер. Прежде, чем остальные, включая и Гассана, подошли попрощаться с ним, он повернулся ко мне и сказал:

– Скажите мне, Конрад, для чего вы разрушили пирамиду?

– Чтобы вызвать раздражение у Веги, – произнес я. – Чтобы вы поняли, что если вы все еще желаете эту планету, то вы получите ее еще в худшем состоянии, чем после Трех Дней. На ней не останется ничего, на что можно было бы поглядеть. Мы уничтожим все, что осталось от нашей истории, не оставив вам ни крошки…

Воздух с присвистом вышел из глубины его легких.

– Я полагаю, что это похвально, – сказал он, – но мне так хотелось взглянуть на нее. Вы думаете, что когда-нибудь вам удастся восстановить ее? Может быть, даже скоро?

– Почему вы так считаете?

– Я заметил, что ваши люди помечают каждый камень.

Я пожал плечами.

– У меня есть только один серьезный вопрос относительно вашей страсти к разрушению, – сказал он.

– Какой же?

– Это на самом деле искусство?

– Идите к черту!

Затем к нам подошли все остальные. Я медленно покачал головой, так, что видела только Диана, и взял Гассана за руку. Затем, незаметно для других, я отцепил приклеенную к его ладони тонкую иглу. И только после этого я позволил ему обменяться рукопожатием с веганцем.

В темнеющем небе зажужжал аэроглиссер. Я помог Миштиго взобраться в него, передал ему его личные вещи и основательно прихлопнул дверь аэроглиссера. Все!

Отлет прошел безо всяких происшествий. Я вернулся домой и сменил одежду. Пришла пора хоронить друга…

Гассан помог мне погрузить труп на подводу и взялся за вожжи. Дос Сантос, который не одобрял кремации, решил остаться в деревне, сказав, что его раны еще болят. Диана осталась вместе с ним. После нашей последней беседы она больше не разговаривала со мной.

Когда пламя костра достигло вершины деревянной конструкции, на которую мы водрузили тело Фила, я увидел невдалеке от нашей подводы Язона и сидевшего рядом с ним Бортана. От неожиданности я отпрянул назад. Бортан подбежал ко мне и лизнул руку.

– Могучий охотник, мы потеряли друг друга, – сказал я.

Он кивнул своей огромной головой.

Пламя начало пожирать доски. Воздух наполнился ароматом благовоний и запахом горящей смолы.

Язон подошел ко мне.

– Отец, – сказал он, – Бортан довел меня до того места со светящимися скалами, но там уже никого не было.

Я кивнул:

– Друг-получеловек освободил нас. А перед тем вот этот человек, – я указал на Гассана, – убил Мертвяка. Так что твой сон был верным и неверным.

• Предыдущая
• 38/41
• Следующая