Рука Оберона - Желязны Роджер Джозеф - Страница 28
- Предыдущая
- 28/40
- Следующая
Через некоторое время я выехал к серии рытвин на дороге, говоривших мне, что я почти у цели.
Изгиб и еще пара рытвин. Я увидел валун рядом с подъездной дорогой и прочел на нем свой адрес.
Тут я поднял взгляд на холм и натянул поводья. На подъездной дороге стоял фургон и в доме горел свет. Я свел Барабана с дороги и направил через поле в рощу.
Я привязал его за елью, погладил по шее и сказал ему, что скоро вернусь.
Я возвратился на дорогу. Машин не было видно. Я перешел ее и пошел по противоположной стороне, проходя позади фургона.
Единственный свет в доме горел в гостиной, справа. Я обошел кругом с левой стороны дома к заднему двору.
Я остановился, добравшись до патио, оглядываясь по сторонам. Что-то тут было не так.
Задний двор изменился. Пара пришедших в негодность плетеных стульев, которые были приставлены к обветшавшим цыплячьим клеткам, которые я так и никогда не потрудился убрать, исчезли. Так же, как, если уж на то пошло, и цыплячьи клетки. Они присутствовали, когда я в последний раз проходил этой дорогой.
Все мертвые ветви деревьев, прежде разбросанные кругом, равно как и гниющая масса их, наваленная мной давным-давно, чтобы нарубить дров, тоже исчезли.
Пропала куча компоста.
Я двинулся к месту, где она была.
Все, что там осталось, это неровный клок голой земли, приблизительно той же формы, что и сама куча.
Но, настраиваясь на Камень, я открыл, что могу заставить себя почувствовать его присутствие. Я на миг закрыл глаза и попытался так и сделать.
Ничего не получилось.
Я вновь посмотрел вокруг, внимательно ища, но не было видно никакого указующего отблеска.
Не то, чтобы я действительно ожидал что-нибудь увидеть, какое там, если я не смог почувствовать его в такой близи!
В освещенной комнате не было никаких занавесок. Изучая теперь дом, я увидел, что ни в одном окне не было занавесок, штор, жалюзи или ставней. Следовательно…
Я обошел дом с другого конца.
Приблизившись к первому освещенному окну, я быстро заглянул в него.
Большую часть пола покрывали замызганные тряпки. Человек в кепи и спецовке красил противоположную стену.
Конечно!
Я попросил Билла продать дом. Я подписал необходимые документы, пока был пациентом в местной клинике, когда меня спроецировало обратно в мой старый дом — вероятно, каким-то действием Камня — во время покушения на меня в Амбере.
Это случилось несколько недель назад по местному времени, используя коэффициент замедления Амбера к Отражению Земля, приблизительно, два на полтора, и делая допуск на пребывание у Двора Хаоса, стоившего мне восьми дней в Амбере.
Билл, конечно, выполнил мою просьбу. Но дом был в плохом состоянии, учитывая, что он был заброшен на много лет и разграблен. Ему потребовалось несколько оконных рам, кое-какая работа на крыше, новые водосточные трубы, покрасить, надраить, отполировать, и требовалось выволочь много мусора, как снаружи, так и изнутри.
Я повернул прочь и пошел по склону к дороге, вспоминая, как проделал этот путь раньше, в полубреду, на четвереньках, с текущей из бока кровью.
Та ночь была немного холодней, а снег был и на земле и в воздухе.
Я прошел неподалеку от места, где я сидел, пытаясь остановить машину.
Воспоминания были слегка нечеткими, но я все еще помнил тех, кто проехал мимо.
Я перешел через дорогу и прошел через поле к роще. Отвязав Барабана, я уселся в седло.
— Мы еще немного проедем вперед, — сообщил я ему, — на этот раз не слишком далеко.
Мы направились обратно к дороге и поехали по ней, продолжая ехать дальше после того, как миновали мой дом. Если бы я не предоставил Биллу действовать и продать мой дом, куча компоста по-прежнему была бы там. Камень по-прежнему был бы в ней. Я мог бы уже возвращаться в Амбер с красным Камнем на шее, готовый попробовать то, что надо было делать. Теперь я должен был отправляться искать его, когда у меня возникло чувство, что время снова поджимает меня. По крайней мере, здесь у меня была благоприятная пропорция по отношению к его ходу в Амбере. Я цыкнул на Барабана и тряхнул поводьями. Даже так нет смысла терять его.
Полчаса — и я был в городке, скача по тихой улочке в жилом районе, окруженный со всех сторон домами. У Билла горел свет.
Я свернул на его подъездной путь и оставил Барабана у него на заднем дворе.
На мой стук вышла Алиса, на миг уставилась на меня, а затем воскликнула:
— Боже мой! Карл!
Спустя несколько минут я сидел с Биллом в гостиной со стаканом на столе. Алиса находилась на кухне, совершив ошибку, спросив меня, не хочу ли я что-нибудь пожевать.
Билл изучал меня, прикуривая трубку.
— Твои способы уходить и приходить по-прежнему имеют склонность быть эффектными, — проронил он.
Я улыбнулся:
— Соответствие — это все.
— Та медсестра в поликлинике… Едва ли хоть кто-то поверил в ее рассказ.
— Кто-то?
— Упоминаемое мною меньшинство — это, конечно, я сам.
— Что же она рассказывала?
— Она утверждала, что ты прошел в центр палаты, стал двухмерным и просто растаял, как подобает старому солдату вроде тебя, с радугообразным сопровождением.
— Симптом радуги может вызвать глаукому. Ей следовало бы проверить зрение.
— Она проверила, — ответил Билл. — Ничего аномального.
— О, тем хуже. Следующее, что приходит на ум, это неврологическое заболевание.
— Брось, Карл. С ней все в порядке и ты это знаешь.
Я улыбнулся и пригубил виски.
— А ты, — заметил он, — выглядишь похожим на какую-то игральную карту, о которой я однажды высказывался, в комплекте с мечом. Что происходит, Карл?
— Это все очень сложно, даже сложнее, чем в последний раз, когда мы разговаривали.
— Это означает, что ты все еще не можешь дать мне объяснения?
Я покачал головой.
— Ты выиграл полностью оплаченную турпоездку ко мне на родину, когда все это кончится, — пообещал я. — Если у меня тогда все еще будет отечество. Прямо сейчас время вытворяет ужасные вещи.
— Что я могу сделать, чтобы помочь тебе?
— Мне нужна информация. О моем старом доме. Кто этот парень, который устроил там ремонт?
— Эд Уэллен, местный подрядчик. По-моему, ты его знаешь. Разве не он поставил тебе душ или что-то в этом роде?
— Да, он, вспомнил.
— Он сильно расширил дело, купил какое-то тяжелое оборудование. Сейчас на него работает много парней. Я улаживал его дела.
— Ты знаешь, кому он передал работу над моим домом сейчас?
— Так вот сразу — нет. Но за какую-то минуту я могу это выяснить.
Он положил руку на телефон на краю стола:
— Мне позвонить ему?
— Да. Но дело не только в этом. Меня по-настоящему интересует лишь одно. На заднем дворе была куча компоста. Она была там, когда я приходил в последний раз. Теперь она исчезла. Я должен обязательно выяснить, что с ней сталось.
Билл чуть склонил голову вправо и усмехнулся, не вынимая трубки изо рта:
— Ты серьезно?
— В тот раз я кое-что спрятал в этой куче, когда проползал там, украшая снег драгоценными жидкостями своего тела. Теперь я должен его вернуть.
— Что именно?
— Рубиновый кулон.
— Бесценный, надо полагать?
— Ты прав.
Билл медленно кивнул:
— Если бы это был кто-то другой, я бы заподозрил розыгрыш. Сокровище в куче компоста… Семейная реликвия?
— Да. Сорок или пятьдесят карат. Оправа простая. Тяжелая цепь.
Билл вынул изо рта трубку и тихо присвистнул:
— Ты не возражаешь, если я спрошу, зачем ты его туда положил?
— Кстати, если бы я этого не сделал, то был бы сейчас протухшим покойником.
— Весьма веская причина.
Билл снова протянул руку к телефону.
— Домом у нас уже интересовались, — заметил он. — Очень неплохо, поскольку я его еще не рекламировал. Парень прослышал от кого-то, кто прослышал еще от кого-то. Я показал ему дом этим утром. Он подумает. Мы можем продать его весьма быстро.
Он начал набирать номер.
- Предыдущая
- 28/40
- Следующая
