Роза для Экклезиаста - Желязны Роджер Джозеф - Страница 8
- Предыдущая
- 8/10
- Следующая
– Спасибо, – поблагодарил я, бережно пряча контейнер под куртку.
– Возвращаешься в Тиреллиан?
– Да.
– Я видел, как ты приехал, и понес тебе розу. Только мы разминулись у каюты капитана. Эмори был занят. Он сказал, что тебя можно найти в горах.
– Еще раз спасибо.
– Ее стебель в специальном растворе, так что цветок не увянет несколько недель. Я кивнул на прощание и поехал.
В горы – дальшеи дальше. Небо надо мной было словно ковш льда с вмерзшими в него неподвижными лунами. Подъем стал круче, и мой маленький ослик заупрямился. Пришлось подстегнуть его, добавив газу. Я поднялся еще выше и, узнав зеленую немигающую звезду, почувствовал в горле горький ком. Роза в контейнере стучалась в мою грудь, как второе сердце. Ослик закричал громко и жалобно, потом стал кашлять – я подхлестнул его снова, и он умер.
Я поставил джипстер на тормоз и выбрался из машины. Дальше придется идти пешком.
Холодно, так холодно. Здесь, вверху. Ночью? Почему? Почему она это сделала? Зачем бежать от костра в наступившей ночи?
Я поднимался, спускался вниз, обходя и перепрыгивая трещины и ущелья с недоступной для Земли легкостью.
Мне осталось всего два дня. Любимая, за что ты решила меня оставить?
Я полз под каменными карнизами. Преодолевал гребни. Я царапал колени и локти, от моей куртки остались лохмотья.
Ты не отвечаешь мне, Малан? Неужели ты и в самом деле так ненавидишь твой народ? И я воззвал к другим богам. Вишну, ты – хранитель, защити ее! Дай отыскать.
Иегова?
Адонис? Осирис? Таммуз? Маниту? Легба?
Кто из вас ответит мне – где она?..
Мои мольбы достигли высот небесных, но надежда оставалась тщетной.
Посыпались камни, я повис на краю. выступа. Мои пальцы так окоченели, и так трудно было не сорваться с почти отвесной стены…
Я посмотрел вниз – футов двенадцать. Я разжал пальцы, упал и покатился по склону.
В это мгновение я услышал ее крик.
Я лежал на спине и смотрел в небо. Она звала меня откуда-то из высоты:
– Гэллинджер! Я оставался неподвижным. – Гэллинджер! И я почувствовал ее приближение.
Под ее шагами похрустывали и осыпались камешки на тропе справа от меня.
Я вскочил и спрятался за валун. Она миновала обрыв и шла наугад по камням.
– Гэллинджер?
Тогда я подошел к ней и обнял за плечи и произнес ее имя.
Она слегка вскрикнула, затем прижалась ко мне и заплакала. Я первый раз увидел ее слезы.
– Почему? – спросил я. – Скажи, почему? Но она все ближе прижималась ко мне и тихо всхлипывала.
Наконец:
– Я думала, ты разбился.
– Могло быть и так, – согласился я, – но зачем ты покинула Тиреллиан? И меня?
– Разве М'Квайе не сказала тебе? И ты не догадался?
– О чем я должен догадываться? Матриарх сказала, что не знает.
– М'Квайе солгала. Она знает.
– Но что? Что именно она знает?
Бракса стояла, опустив голову и не произнося ни слова. Я вдруг заметил, что на ней лишь тонкое платье для ритуального танца. Отстранил ее от себя и накинул ей на плечи свою многострадальную куртку.
– Великий Малан! Ты же замерзнешь!
– Нет, – голос ее был спокоен, – не волнуйся за меня.
Я вытащил контейнер с розой.
– Что это?
И я ответил ей:
– Роза. К сожалению, в темноте ты не сможешь ее оценить. Помнишь, однажды я сравнил тебя с ней?
– Д-да. Можно ее взять?
– Конечно, но все-таки объясни.
– Ты действительно не знаешь? – спросила она.
– Нет!
– Когда пришли Дожди, они несли проклятие только нашим мужчинам, и этого оказалось достаточно. Но мне они не причинили вреда. Никакого.
– О… – только и произнес я.-О-о-о…
Мы молчали, а я пытался осмыслить услышанное.
– Тем более, почему ты убежала? Что плохого в этом для марсиан? Тамур ошибся. И твой народ возродится вновь.
Она засмеялась – смех ее был похож на безумное каприччио Паганини. Я прервал ее, прежде чем этот смех перешел в истерику.
– Ты говоришь – возродится? Но как? – спросила она, потирая щеку.
– Люди Марса живут долго. Если наш ребенок родится здоровым, это значит, что наши расы могут любить друг друга. Я уверен, что кроме тебя у твоего народа должны быть еще нормальные женщины.
– Ты читал Книгу Локара, – сказала она, – зачем спрашивать об этом и меня? Смерть наша предрешена, и последователи Локара знают свою судьбу уже давно. И уже давно они решили: «Мы создали все, что сумели, мы увидели все, что смогли, мы услышали и испытали все, что можно слушать и чувствовать. Танец был прекрасен. Теперь он завершился».
– Ты не можешь верить в это!
– Во что я верю – не имеет значния, – прошептала она. – Смерть наша предрешена Матриархом и Матерями. Их высокие имена кажутся насмешкой сейчас, но их решение будет принято всеми как должное. Остается единственное пророчество, но и оно лживо.. Мы умрем.
– Нет, – сказал я.
– Ты что-то предлагаешь?
– Я возьму тебя с собой на Землю.
– Я не могу.
– В таком случае, пойдем со мной.
– Куда?
– В Тиреллиан. Я должен поговорить с Матерями.
– Ты не сможешь! Сегодня вечером Церемония в Храме!
Я расхохотался от злобы.
– Церемония, посвященная богу, который сбил вас с ног, а потом двинул ногой по зубам?
– Он все еще наш Бог, – ответила она. – Мы все еще его народ.
– Как вы напоминаете моего папеньку! – произнес я с отчаянием. – Но я все-таки пойду, и ты пойдешь со мной, даже если мне придется всю дорогу нести тебя на руках. И ты не сможешь вырваться, ведь я сильнее тебя.
– Но не сильнее Онтро.
– Какой еще Онтро?
– Он тот, кто остановит тебя, Гэллинджер. Он – Десница Малана.
4
Я направил джипстер той дорогой, которой добирался всегда. Я ехал к М'Квайе. Бракса, сидящая в тускло освещенной кабине с розой в руках, теперь словно ребенок баюкала на коленях цветок и молчала. На ее лице за– стыла святая сосредоточенность покорности и покоя.
– Матери сейчас в Храме?
Лицо Браксы не изменилось – оно хранило отблеск божественного света.
– Да, – ответила она отрешенно, – но ты туда не войдешь.
– Посмотрим.
Я развернул джип и помог ей выйти.
Я вел ее, крепко держа за руку, а она двигалась словно сомнамбула. При свете взошедшей луны глаза ее были такими, как в тот день, когда я впервые увидел ее. А пальцы в моей руке – слабыми и беспомощными. Я открыл дверь и вошел вместе с ней в комнату, полную сумерек и тишины. И в третий раз за этот вечер я услышал крик Браксы:
– Не трогай его, Онтро! Это Гэллинджер!
Прежде мне не доводилось встречаться с мужчинами Марса, и я не имел никакого представления о том, как они выглядят.
На Онтро пришлось смотреть снизу вверх.
Его обнаженный торс покрывали бугры родимых пятен и шишковатые наросты.
«Нелады с железами», подумал я.
До сих пор я считал себя самым высоким человеком на Марсе, но, похоже, ошибался – в Онтро было верных семь футов. Теперь становилось понятным, откуда взялась моя гигантская кроватка!
– Убирайся, – спокойно сказал он мне. – Она пусть войдет, а тебе здесь делать нечего.
– Мне нужно взять свои книги и вещи. Он протянул левую руку, и я посмотрел в том направлении, куда он указал. Все мои пожитки были сложены в дальнем углу.
– Я должен войти, мне необходимо поговорить с М'Квайе и Матерями.
– Ты не войдешь.
– От этого зависит жизнь твоего народа.
– Уходи, – проревел Онтро. – Возвращайся домой к своему народу, Гэллинджер. Оставь нас!
Мое имя в его устах звучало так непривычно, словно принадлежало не мне, а кому-то другому Сколько ему лет? Триста? Четыреста? Был ли он стражем Храма всю свою жизнь? И зачем? От кого нужно было его охранять? Мне не понравилось, как он двигается. В прошлом мне уже приходилось встречать людей с таким же отточенным ритмом движений.
– Уходи, – повторил гигант.
- Предыдущая
- 8/10
- Следующая
