Дело Тутанхамона - Жак Кристиан - Страница 64
- Предыдущая
- 64/77
- Следующая
Картер растрогался до слез. К тому же он действительно нуждался в помощи.
– В таком случае нам следует как можно быстрее продлить концессию!
– Это легко осуществимо?
– Лако будет противиться, но ему некуда деваться.
– А как вы полагаете, продлить ли контракт с «Таймс»?
– Да, и по меньшей мере на год, иначе репортеры не дадут нам спокойно работать! Также надо потребовать невмешательства в исследование гробницы Управления раскопками и древностями и закрытия усыпальницы для посетителей.
– Действуйте, мистер Картер! Отныне вы мое доверенное лицо в вопросах археологии. Я поручаю вам продолжить дело мужа.
Наступило лето. Леди Альмина предложила Картеру погостить в Хайклере, и он с благодарностью принял ее приглашение. Возможность жить под одной крышей с Эвелиной казалась ему сказочным подарком судьбы.
Пятого августа он получил трогательное письмо от Гургара, к которому присоединились и рабочие, с пожеланием всяческих благ, надеждой на скорую встречу и заверениями в том, что на раскопе все в полном порядке и его указания выполняются самым тщательным образом. Говард с Эвелиной устроили пикник на опушке буковой рощи, и сейчас Картер зачитывал девушке письмо.
– Какие славные люди! Стало быть, в мире не все завистники и себялюбцы, – улыбнулся он.
– Вы стали пессимистом, Говард?
– Нет, просто я немного поумнел. Я знаю, что мне будут вредить. Мои враги ни перед чем не остановятся! Кто-то пойдет против меня с открытым забралом, другие будут пакостить исподтишка, хотя цели преследуют разные.
– Вы говорите о проклятии?
– Что вы! Нет места безобидней, чем гробница. К тому же там скрывается величайшее сокровище на свете – путь к бессмертию! Пока нам доставались только крохи.
Девушка склонила голову к нему на плечо и с тревогой спросила:
– А не опасно ли это, Говард?
– Кроме меня, никто еще не находил нетронутой гробницы. Если я обнаружу мумию царя, то докажу, что смерть преодолима!
– Что за безумная мечта!
– Это не мечта, это реальность. Мы нашли Тутанхамона, Эва! Что же касается проклятий, то они исходят не от него, а от толпы клеветников и интриганов. Вашего отца больше нет с нами, а без него я очень уязвим.
– Смелее! Вы гораздо крепче, чем вам кажется.
Над лесом пролетела стая диких гусей.
– Лето кончается… – вздохнула Эвелина.
– Вы уже говорили с матерью?
– Вся моя родня против! Если мы поженимся, мама перестанет оплачивать раскопки.
– Это ее последнее слово?
– Да. Она видит в вас друга отца и продолжателя его дела, но не более.
– В таком случае почему меня здесь еще терпят?
– Я настояла на том, чтобы вы остались. Я все равно пойду за вами, Говард!
– Этот мезальянс погубит вас! Вы – дочь аристократа, я вам не пара!
– Но я ведь не прошу вас на мне жениться!
Эвелина вскочила, схватила его за руку и потянула за собой. По листве прошелся ветерок. День клонился к вечеру, солнце золотило белое платье, брошенное на куст боярышника.
78
Археология, административные хлопоты, интервью, дележ находок, официальные визиты, переговоры – все навалилось на Картера. Он прибыл в Каир восьмого октября 1923 года. Тихой осенней порой даже нищие кварталы смотрелись очаровательно, однако без графа Картер чувствовал себя здесь неспокойно. Он знал, что очень уязвим, однако в Англии больше не мог оставаться, особенно после того, как в сентябре внезапно скончался брат графа Карнарвона Одри Герберт. Его странная внезапная смерть стала новым звеном в цепи несчастий, и публика окончательно поверила в то, что проклятие тяготеет над всеми, кто имеет хоть какое-то отношение к гробнице Тутанхамона.
Путь Картера лежал в Управление раскопками и древностями. Сравнительно недавно граф одержал здесь победу над Лако. Говард знал, что ему это не под силу.
Каково же было его удивление, когда директор принял его ласково:
– Ваша команда в сборе?
– Мы вместе прибыли из Триеста.
– Какова воля леди Альмины?
– Продлить концессию.
– Это вполне законно! Смею ли я надеяться, что вы будете в прежней должности?
– Да, конечно. Но мне необходимы условия для работы! Предлагаю на время расчистки погребальной камеры закрыть гробницу для посетителей.
Лако поморщился:
– Ой, как некстати… Вот, взгляните! – Он указал на две внушительные стопки писем. – Высокопоставленные египтяне просят разрешить им осмотреть гробницу. Пишут и пишут! Гробница, мол, принадлежит Египту, и мы не имеем права ее закрывать.
– И тем не менее она будет закрыта, – стоял на своем Картер.
– Граф был куда более сговорчивым! Вы ставите меня в трудное положение. Что прикажете отвечать?
– Что только я уполномочен пускать в гробницу посетителей.
Лако что-то себе пометил.
– Насколько я помню, – продолжал он, – срок вашего контракта с «Таймс» скоро истекает?
– Мы его продлим! Руководство «Таймс» уже подписало соглашения с другими изданиями. Я зачислил их корреспондента, Артура Мертона, в свою исследовательскую группу.
– Но это безумие!
– Напротив. Он разбирается в археологии и достоверно информирует общественность!
– Боюсь, египетская пресса взбеленится!
– В виде исключения они по-прежнему будут бесплатно получать от нас сообщения.
– Хорошо. Приходите завтра!
Картеру не терпелось вернуться в Долину и вновь почувствовать ее суровое очарование. Подумать только, скоро ему предстоит увидеть фараона! Каир был чересчур большим и шумным городом. Говард ощущал себя здесь муравьем. Он боялся, что без графа не сумеет противостоять проискам Лако.
Картер поднялся на холм, к городской крепости, и залюбовался пустыней, отступавшей под натиском растущего города. Как он обожал этот незыблемый пейзаж, звучавший как призыв к бессмертной, неподвластной человеку тайне! Ни пронзительный ветер, ни неприступные, обрывистые скалы не заставят его отказаться от полной загадок кочевой жизни. Когда тайна фараона будет раскрыта, он уедет в пустыню вместе с Эвой.
На следующий день красивое лицо Лако оказалось менее любезным. Он нервно барабанил пальцами по столу.
– Мне так неловко перед вами, Картер, – начал он.
– Что случилось?
– Некоторые сотрудники Управления против того, чтобы продлевать вашу концессию. Я должен уважать их мнение. Мой принцип – справедливость!
– А в чем, собственно, дело?
– Присутствие журналиста Мертона в вашей исследовательской группе выглядит сомнительно! Более того, ваше нежелание пускать в гробницу посетителей и то пренебрежение, которое вы выказываете по отношению к местной прессе, может вызвать очередной скандал.
– Это смехотворно! Они получают официальные сообщения!
– Вас обвинят в нелюбви к Египту и в собственническом отношении к гробнице.
– Да как же я могу не любить Египет? Я здесь живу с восемнадцати лет! Египет стал моей родиной, господин начальник! Здесь вся моя жизнь!
– Давайте обойдемся без высоких слов! Что насчет посетителей?
– Но ведь они хотят попасть в гробницу только из снобизма! Для них это балаган! Неужели вы потребуете, чтобы я прерывал свою научную работу для того, чтобы кто-то мог развлечься? Подписывайте договор, и точка! Мне нужно в Долину.
Лако взял со стола папку.
– Посмотрим! Я поговорю с министром.
Министр общественных работ Абд эль-Хамид Паша слыл настоящим бонвиваном, любителем банкетов и сиест. Спокойный, плавный путь наверх основывался на его покладистом, веселом нраве. Он ненавидел ссориться, был прирожденным дипломатом и улаживал все свои дела, нахваливая собеседника. В душе он страшно боялся независимости Египта, однако делал вид, будто поддерживает патриотов.
Лако застыл в поклоне.
– Что за тонкое дело вы хотели обсудить со мной, мистер Лако?
- Предыдущая
- 64/77
- Следующая
