Дело Тутанхамона - Жак Кристиан - Страница 55

• Предыдущая
• 55/77
• Следующая

Хан-эль-Халили, самый большой рынок Востока, представлял собой целый квартал извилистых темных улочек. Здесь торговали золотом, серебром, драгоценными камнями, специями, поддельным и подлинным антиквариатом, мебелью, коврами, ружьями, кинжалами и еще всякой всячиной. Если на прилавках чего-то не находилось, это можно было достать путем хитроумных переговоров с лавочниками.

Леди Эвелина оценила умение Картера торговаться, налюбовалась изящными курильницами, надышалась жасминовой и лотосовой эссенциями и приобрела для своей коллекции два страусовых яйца.

Получив заверения, что покупки доставят в Луксор в кратчайшие сроки, Картер повел леди Эвелину в крепость, откуда открывалась великолепная панорама города. Над нагромождением домишек эффектно возвышались минареты, купола и несколько крестов. Вдалеке виднелись очертания пирамид Эль-Гизы, Саккары и Абу-Сира.

– Я так не хочу в Англию! Вот если бы вы уговорили отца…

– Это по силам только вам, леди Эвелина.

– Думаете, он позволит мне остаться здесь одной?

– Неужели вы готовы с ним расстаться?

– Но ведь и самая любящая дочь на свете должна когда-нибудь оставить своего отца!

Картер молчал. К сиянию заходящего солнца добавились огни большого города и фонари кофеен – желтые и красные.

– Пути Господни неисповедимы! Много лет назад я вел раскопки всего в нескольких метрах от ступеней гробницы, а затем бросил и перешел в другое место. Как же я мучился и сомневался! И зачем? Может, для того, чтобы в год обнаружения гробницы вам было двадцать лет?

Эвелина посмотрела на него. Картер не являлся дамским угодником, ему недоставало обаяния, порой он бывал откровенно грубоват, однако в тот вечер Говард показался ей каким-то беспомощным и удивительно милым.

Оба молчали. Хотелось верить, что после этого вечера в их судьбах тоже взойдет солнце.

Священные узы дружбы иногда оказывались весомее кандалов! Последнее поручение графа было чрезвычайно неприятно Картеру – следовало встретиться с начальником Управления раскопками и древностями и выведать его намерения относительно находок.

Накануне граф с дочерью отчалили в Европу. С некоторых пор повадки и взгляды девушки внушали Картеру надежду на взаимность. Лорд Карнарвон попросил Лако встретиться с Картером без церемоний, вне стен Управления. Дело шло к вечеру. Свидание было назначено в Булаке, в квадратном дворике первого музея древнеегипетского искусства.

Утром Картер получил от Гургара письмо следующего содержания: «Осмеливаюсь вам сообщить, что все в порядке и все рабочие исполняют то, что вы приказали в своих предписаниях. Все шлют вам и членам семьи лорда свои наилучшие пожелания». От письма веяло надежностью, и послание тронуло Картера.

Лако был, как обычно, холоден и элегантен. Он смерил собеседника высокомерным взглядом.

– Все ли у вас в порядке, мистер Картер?

– Да, конечно.

– Зачем же вы меня в таком случае позвали?

– Граф хочет обсудить судьбу находок.

– Ах да, находки! Надо будет их делить.

– А как?

Картер шел напролом, но ничего не мог с собой поделать – Лако чересчур действовал ему на нервы. Однако тот любезно отвечал:

– Как было уговорено вначале! Ведь графу предстоят большие траты. Он вправе требовать возмещения своих издержек.

– Позвольте вам напомнить, что гробницу обокрали еще в древности.

– Да, я читал об этом в рапорте. Но ведь, если не ошибаюсь, это всего лишь ваше предположение?

В случае обнаружения нетронутой гробницы ее содержимое считалось собственностью государства. Лако не стал напоминать об этом Картеру, но не сумел сдержать язвительной усмешки. Он знал, что у него имеется козырь.

– Хотелось бы получить от вас письменные гарантии относительно дележа находок, – сказал Картер.

– Это еще зачем? Разве моего честного слова недостаточно? Скажите графу, пусть не беспокоится! Скоро его коллекция пополнится шедеврами.

Картеру стало неуютно. Он чувствовал, что начальник Управления врет.

– А вы уже пригласили себе в помощь специалистов? – вкрадчивым голосом осведомился Лако.

– Я намерен заняться этим по прибытии в Луксор.

– Вы уж там берегите нашего Тутанхамона!

Картер готов был месяцами сидеть в душной гробнице, лишь бы не видеть этого Лако! Зато теперь можно телеграфировать графу, что его поручение исполнено.

Картер открыл раскоп шестнадцатого декабря, и на следующий же день установил перед входом в первую комнату стальную решетку, которую доставили вместе с остальными покупками. Каллендер осмотрел их и остался доволен. Можно было начинать.

Впервые исследовательская группа собралась в полном составе восемнадцатого декабря.

– Спасибо, что решили мне помочь. Идемте! – сказал Картер.

Ученые, фотограф и художники медленно двинулись по коридору вслед за ним.

Каллендер зажег свет в передней комнате, и Картер толкнул решетку. При виде драгоценных статуй, утвари и мебели его сотрудники ахнули. Зрелище было настолько величественным и неправдоподобным, что они словно перенеслись в золотой век. Ученые начали поздравлять Картера, в глазах некоторых блестели слезы радости. Брэстед так сильно стиснул руку Говарда, что тому с трудом удалось ее высвободить.

– По-моему, – воскликнул Бертон, пытаясь скрыть волнение, – дело Тутанхамона будет жить вечно!

В Англии лорд Карнарвон стал самой знаменитой личностью. Его с почестями встретили в порту, затем, двадцать второго декабря, пригласили в Букингемский дворец. Граф блистал остроумием и совершенно очаровал монарха. Несмотря на небольшой дефект речи, Карнарвон с оглушительным успехом выступил на публике, рассказав о шестнадцати годах бесплодного труда, сомнениях и разочарованиях, и о последовавшей сногсшибательной находке. Ему рукоплескали. Его поздравляли известные люди – аристократы, политики, актеры, банкиры, а также знаменитый жокей Динегал.

Двадцать четвертого декабря граф, невзирая на усталость, приехал в отель «Берлингтон» на встречу с Лайсгоу, директором музея «Метрополитен»

– Какой триумф, ваше сиятельство! Я польщен, что вы смогли уделить мне время.

– Полноте, мы же условились!

– Бокал шампанского?

– С удовольствием!

От волнения Лайсгоу опрокинул фужер. Он сбивчиво что-то говорил, нахваливал Картера, поздравлял графа.

– Работы очень много, – сказал Карнарвон. – В гробнице столько древностей! Боюсь, мы за год не управимся.

– Вы можете располагать сотрудниками нашего музея столько, сколько вам будет угодно!

– Благодарю вас! Мне еще предстоит самое главное – получить свою долю находок.

– Вы полагаете, что наш музей…

– Я ратую за справедливость, как древний египтянин![66] Вашу помощь необходимо вознаградить.

Лайсгоу был готов его расцеловать.

– А что Лако? – осмелился уточнить он.

– Он якобы не возражает.

– Вы с ним поосторожнее! Если он ничего не подписал, то потом станет от всего открещиваться.

– Как же мне поступить?

– Возьмите на себя расходы по реставрации находок! Это не по средствам Управлению. Чем больше вещей вы спасете, тем больше вам достанется!

– Прекрасная идея. Остается только пожелать вам счастливого Рождества!

Выйдя на улицу, граф остановился и полной грудью вдохнул морозный воздух, предвкушая шутку, которую снова готовился сыграть с Британским музеем. Напрасно они презирали Картера! По правде говоря, американцев граф тоже не жаловал, однако теперь пришлось отдать им предпочтение. Лорд Карнарвон находился в отличном настроении. Насвистывая, он сел в автомобиль и поехал встречать Рождество в Хайклер. Ему хотелось поскорее рассказать обо всем Эве!

• Предыдущая
• 55/77
• Следующая