Жиган и бывший мент - Зверев Сергей Иванович - Страница 41
- Предыдущая
- 41/59
- Следующая
– Как не помнить! – засмеялся Макеев. – Если б не я, сидел бы ты и сейчас, к трубе наручниками прикованный, крыс бы кормил.
– Теперь вспомни, почему меня в этом подвале держали, я рассказывал тебе…
– Это было что-то очень запутанное, – пробормотал Макеев, – не помню!
– Тогда вспомни ту бабу, которой мы тело убитого сыночка банкира подбросили, – сказал Панфилов, усмехнувшись. – Ну, ты еще говорил, что баба была – во!
– И сейчас могу повторить то же самое с полной ответственностью, – встрепенулся Макеев. – Дура, по-моему, набитая, но снаружи у нее все в порядке. Видел бы ее ты, сам бы со мной согласился.
– Дело не в ее бюсте, а в том, что она осталась единственной наследницей этого самого банкира, который пропал месяц назад. Я и сидел в подвале-то только потому, что слишком много знаю о его смерти.
– Это Воловика, что ли, миллионера? – вспомнил наконец Макеев.
– Я бы сказал, мультимиллионера, – ответил Панфилов. – Сына его, Славика, балбеса великовозрастного, на наших с тобой глазах убили в тот момент, когда мы из подвала выходили. Правильно, гады, рассчитали, труп у нас на руках остался, попробуй докажи, что мы не из подвала его вытащили. Это ты помнишь? Ты сразу сообразил, что, если мы от его тела не избавимся, нам с тобой крышка, никто не поверит, что это не мы его прикончили.
– Это я помню, – кивнул Макеев. – Стреляли из автомата, из окна машины, и стреляли именно в него, нас с тобой не зацепило даже.
– А знаешь, почему не зацепило? – спросил Панфилов. – Потому, что эта вдовушка как раз и заказала своего пасынка, а его убийство на нас хотела повесить, в первую очередь на тебя. Она же знала, что ты меня освобождать поехал, вот и послала своего человека. Нам еще повезло, что удалось эту машину разыскать и подбросить труп Славика тем, кто его убил. Представляю их физиономии, когда они обнаружили его в своем багажнике.
– Но, Костя, скажи мне наконец, – воскликнул Макеев. – Ну почему все красивые женщины так кровожадны?
– Не преувеличивай, – отмахнулся Панфилов, – не все, и не так уж беспричинно кровожадны. Лилечка – вдова Воловика, теперь, после того как Славика убили, все наследство ей достанется. Мне Славик в подвале подробно все про папашу своего рассказал и про взаимоотношения с мачехой, с Лилечкой этой крутобедрой. Единственная проблема – никто не знает, куда подевался сам Воловик. Пропал – и все. Ни слуху ни духу. Испарился. Она не сможет вступить в права наследства, пока не будет доказано, что супруг умер. Они меня поэтому похитили тогда и в подвал посадили…
– Так ты и в самом деле знаешь, что случилось с этим Воловиком? – недоверчиво посмотрел на Константина Макеев. – А я-то думал, лажа все это.
– Знаю, – кивнул Константин. – Человек, который заказал его убийство, – Витольд Мошнаускас – перед своей смертью рассказал, как убили Воловика. Сложность в том, что труп его не нашли и найти его невозможно. Его сбросили в расплавленный металл. Можешь себе представить, что от него осталось… Но убийство было записано на пленку. Вот эта пленка и может служить доказательством смерти миллионера. Об этом Мошнаускас мне тоже рассказал за несколько секунд до того, как я его убил.
– Ну да, конечно, если такая запись есть, она может служить доказательством, – согласился Макеев, – если на ней, конечно, можно лицо Воловика разобрать. Но нам-то с тобой что от того, не мы же наследники.
– Но деньги-то нам нужны, – возразил Панфилов. – Ты же сам только что меня убеждал, что без толстого кошелька нечего и думать начинать нашу карательную экспедицию. Вот вдовушка и поможет нам – финансирует нашу кампанию по установлению в Москве справедливого правопорядка. Мы с тобой поможем безутешной вдове получить наследство, а она, в знак благодарности, поделится с нами своими миллионами. Думаю, много нам с тобой не потребуется?
– Ну, пару миллионов, – пожал плечами Макеев. – По одному на брата, чтобы почувствовать себя настоящими миллионерами.
– Согласится, без проблем! – уверенно сказал Константин. – Она получит этих миллионов не один десяток. Есть, правда, одна небольшая сложность. Не мы одни об этом знаем. У нас есть конкурент. Тот самый парень, которому ты руку вывихнул, когда меня из подвала освобождал. Его зовут Денис, а кличка какая-то дурацкая, киношная, Ди Каприо, что ли… Раньше он был заурядным московским сутенером, стриг доллары со своих «курочек» и мечтал «лохануть» очень богатого клиента, чтобы шантажировать его потом всю жизнь. А тут Славик в его поле зрения попал. Денис решил одну из своих «курочек» замочить, а убийство на Славика повесить, чтобы потом его папашу шантажировать… Ничего из этого не получилось, но за Славиком он с тех пор наблюдал. Такая вот предыстория. А когда Славик озаботился поисками своего пропавшего папаши, он сам Дениса нашел и всю свою проблему ему выложил. Они меня и выследили, захватили и в подвал засадили. Я с этим Денисом говорил, он все меня пытался уломать, чтобы я выложил все, что об убийстве Воловика знаю. Он упертый, ему эти воловиковские деньги весь свет затмили. У него план точно такой же, только чуть покруче, чем у нас с тобой, помочь Лилечке Воловик получить деньги, а потом постепенно все их у нее отобрать. Вот видишь, Сашка, насколько мы великодушнее к этой вдовушке, мы собираемся согласиться всего на пару миллионов.
– Ну, конкуренты меня никогда не пугали, – заметил Макеев. – Этот парень все равно должен на тебя выйти, раз, кроме тебя, никому больше ничего не известно. Вопрос, стало быть, в том, чтобы забрать кассету из того тайника, где она сейчас хранится, и можно отправляться к вдовушке. Заодно и полюбуешься на ее формы. А конкуренты пусть в отчаянии кусают локти.
– Если бы все было так просто, как ты изобразил! – усмехнулся Константин. – Проблема в том, что мне неизвестно, где спрятана эта кассета. Я знаю только, что она существует.
– Ну-у-у… – протянул Макеев. – Тоже мне – «хорошая идея»!.. Поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что…
– Я прекрасно знаю, что мне нужно принести, – возразил Константин, не дав Макееву договорить. – Мало того, у меня есть некоторые соображения, где, вернее, у кого кассета может находиться.
– Это уже лучше, – оживился Макеев. – И у кого же она, по-твоему?
– Тебе, надеюсь, хоть немного знакомо такое имя… вернее сказать, прозвище – ГБ? – спросил Панфилов.
– Кому же в России не знакомо имя Глеба Абрамовича Белоцерковского? – удивился Макеев. – Но только не говори мне, что кассета у него! Пусть лучше она окажется на Марсе… Мы поедем в США, проникнем в НАСА, захватим «Шаттл» и полетим на Марс за кассетой. В этом случае у нас хоть какие-то шансы есть ее получить. Если же она у ГБ, то у нас, по-моему, нет никаких шансов.
– Ты ныть-то подожди, – перебил его Константин. – У меня есть очень большие подозрения, что кассета именно у него. Доказательств нет, конечно, но разве мы на суде, чтобы доказывать каждое слово? Достаточно просто понять, что это так, верно? Так вот – я просмотрел газеты за последнюю неделю и выяснил очень странный факт. Белоцерковский скупил тридцать процентов акций «Демократического банка», контрольным пакетом которого, как известно, управлял Воловик. Теперь ответь мне на вопрос, станет ли старый еврей покупать подконтрольный пакет акций банка, решающее слово в котором принадлежит другому еврею, его вечному противнику?
Макеев энергично покачал головой:
– Никогда в жизни! Это же все равно что отдать свои деньги в руки своему врагу. Этого не может быть никогда!
– А вот здесь ты не прав! – воскликнул Константин. – Один вариант все же существует. Знаешь какой? Когда этот самый еврей уверен, что владелец контрольного пакета никогда не сможет высказать своего мнения ни по одному вопросу. Белоцерковский просто знает, что Воловик мертв, вот и решил потихоньку прибирать к рукам куски его бесхозной финансовой империи. Если бы у него не было доказательств его смерти, ГБ никогда на такой риск не пошел бы. К тому же Мошнаускас работал именно на него, был его правой рукой во всех тайных операциях. Естественно предположить, что после смерти Мошнаускаса пленка, если была кем-то обнаружена – в его сейфе, например, – попала к Белоцерковскому.
- Предыдущая
- 41/59
- Следующая
