Жиган - Зверев Сергей Иванович - Страница 35
- Предыдущая
- 35/72
- Следующая
Будучи по своему обыкновению в стельку пьяным, Моргунчик вяло пытался протестовать. Но с ним разобрались быстро – выкинули за дверь.
Мгновение спустя в спину Моргунчика полетела табуретка. Получив чувствительный удар по затылку, Моргунчик потерял сознание и рухнул на посыпанную песком дорожку.
Люди Кокана ворвались в барак первого отряда и начали месить всех подряд. Конечно, особенно сильно досталось тем, кто располагался возле дверей – опаршивленным чушкам, шнырям, неавторитетным мужикам.
Резо, который по своему обыкновению с вечера обкурился анашой, поначалу не понял, что происходит. К тому же его сбил с толку отчаянный вопль кого-то из чушков:
– Менты!
Резо спросонья решил, что в отряде проводится шмон, и кинулся разбираться. Следом за ним навстречу Кокану и его бойцам выскочили блатные.
Самого Резо не тронули, а подельников из его кентовки начали месить чем попало – металлическими прутьями, ножками от табуреток.
Резо прорвался к Кокану и схватил его за грудки.
– Что за дела?
– Все на мазях, ништяк! – весело ответил ему смотрящий четвертого отряда. – Я отвечаю в натуре.
Резо всегда отличался буйным нравом, но на сей раз кровь просто ударила ему в голову.
– Какой ништяк? – заорал он. – Что ты завариваешь?
– Отвали, Резо, а то хуже будет.
– Да я…
Резо едва успел замахнуться кулаком на Кокана, и в тот же момент получил сзади по голове удар ножкой табуретки. Его угомонил кто-то из блатных Кокана.
Резо, всплеснув руками, упал на пол. Зеки первого отряда, увидев, как быстро расправились с их смотрящим, потеряли всякую волю к сопротивлению.
Кокан подозвал к себе двух бойцов и кивком головы указал им на валявшегося под ногами Резо.
– Тащите его на дальняк. Я подвалю через пару минут.
Бойцы бросились выполнять его приказание, а Кокан стал мутить зеков первого отряда.
Он почти слово в слово повторил ту же речь, с которой обращался к своему отряду. Только на сей раз зеки получили водку и чай из запасов Резо.
Разморозив первый отряд, Кокан отправился на дальняк – в общественный туалет, располагавшийся в ночлежке – жилой зоне, за бараками. К его приходу бойцы успели так отмочалить Резо, что прежний смотрящий первого отряда был сейчас больше похож на окровавленную тряпку.
Но, несмотря на это, он еще был в сознании и даже что-то бормотал, шевеля разбитыми окровавленными губами.
– Что ты там бубнишь? – Кокан наклонился над Резо.
– Артур… Артур зажарит тебя живьем и съест.
– Что твой Артур? – засмеялся Кокан. – Старый пердун, у которого уже яйца отсохли.
– Он тебе… каркас на уши наденет… в жопу раскаленный прут засунет.
– Захлопни пасть!
Кокан зло, с оттяжкой, ударил Резо в голову носком ботинка. Тот захрипел, закашлялся кровью, перевернулся на спину.
– Гнида, – презрительно сказал Кокан. – Подохнешь тут в говне.
Он расстегнул брюки и помочился на поверженного противника.
– Теперь вы, – отходя в сторону, Кокан кивнул своим бойцам.
Гогоча, они повторили то же самое. Залитый мочой, кровью и слюной, Резо еще ворочался.
– Все, кончай его, – приказал Кокан.
Один из бойцов вытащил из кармана куртки свернутую в кольцо тонкую металлическую струну. Развернув ее, он прикрепил один конец струны к водопроводной трубе над парашей. На другом конце боец смастерил петлю.
– Может, просто заставим его гарнира похавать? – неуверенно предложил второй боец.
На фене похавать гарнира – означает съесть собственные или чужие испражнения.
Но Кокан резко махнул рукой.
– Я сказал – кончайте, слишком много ему чести.
– А как же его тащить? Зачушкуемся.
– Ничего, руки с мылом вымоешь.
Резо подтащили к параше под руки, приподняли и просунули голову в петлю. Потом один из бойцов затянул струну на горле Резо, и они с силой опустили его вниз.
Из горла Резо донесся сдавленный булькающий хрип. Он задергал ногами, руками попытался содрать с горла удавку. Бойцы принялись осыпать его страшными ударами.
Резо оказался крепким парнем. Да и анаша наверняка продолжала действовать. Чем сильнее его били, тем сильнее он дергался. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем он затих.
Все это время Кокан стоял в нескольких шагах от места экзекуции и спокойно курил сигарету, поплевывая под ноги. Когда казнь закончилась, он бросил окурок в парашу и скомандовал бойцам:
– Пошли.
К утру вся зона была разморожена. Промка бастовала, мужики в отрядах пили водку и чифиряли, администрация утратила всякий контроль за происходящим.
Сил у хозяина хватало только на то, чтобы отгородиться стволами от бунтующих зеков. Отрицаловка рыскала по жилой зоне с металлическими прутами и заточками в руках.
Жестоко избивали всех общественников, да и просто случайно попадавшихся под руку.
Больше всех не повезло прапорщику Моргунчику. Другие военнослужащие конвойной службы успели спастись бегством. Моргунчик часа полтора провалялся возле барака и пришел в себя в тот самый момент, когда зона уже встала на уши. Его гоняли металлическими прутьями и палками по всей ночлежке.
Потом затащили на дальняк, сунули головой в парашу и стащили штаны. Моргунчик даже не пытался сопротивляться, зная, что в таком случае все может закончиться гораздо хуже.
Прапорщик ожидал, что его изнасилуют, но даже среди отрицаловки, испытывающей глубокую ненависть к представителям администрации, не нашлось никого из желающих пробить очко Моргунчику.
Ему воткнули в задний проход обрезок металлической трубы и, наградив прапорщика еще десятком-другим чувствительных ударов, бросили отдыхать на параше.
Еще несколько минут прапорщик трясся от страха и не осмеливался даже шевельнуться. На дальняке уже давно не осталось никого из зеков, а он все стоял на коленях над отхожим местом.
Наконец, убедившись в том, что тут никого нет, прапорщик Моргунчик осторожно приподнял голову и огляделся вокруг. По его лбу, вискам, щекам стекала вонючая липкая жижа. Вытащив дрожащей рукой из задницы кусок трубы, Моргунчик натянул на себя штаны и в ужасе отшатнулся.
На трубе висел труп бывшего смотpящего отpяда Резо. Его подогнувшиеся раздвинутые ноги полулежали на каменном полу.
Лицо покойника приобрело багрово-синюшный оттенок, выкатившиеся на лоб глаза с полопавшимися жилками были обращены куда-то вверх. Прокушенный язык вывалился изо рта, свисая пятнистым багровым галстуком.
Лишь присмотревшись к покойнику, прапорщик увидел тонкую металлическую струну, глубоко перерезавшую отекшее горло.
– Господи боже мой….
Моргунчик и сам не заметил, как его испачканная в деpьме рука машинально поднялась ко лбу, потом приложилась к животу, к правому, левому плечу. Прапорщик, прежде никогда не отличавшийся набожностью, несколько раз перекрестился и бросился бежать подальше от страшного места.
Обо всем увиденном прапорщик конвойной службы Моргунчик рассказал начальнику колонии полковнику Жуликову.
Полковник сидел в своем кабинете в здании администрации, отгородившись от бунтующей зоны стволами «калашниковых». Здесь же собрались остальные офицеры колонии, за исключением начальника оперативной части майора Миронова.
И надо же было такому случиться, что он покинул ИТК-6 в самый нужный момент. Полковник Жуликов, не располагавший достоверной информацией о событиях внутри колонии, не мог предпринять никаких решительных шагов.
Немного прояснил ситуацию рассказ прапорщика Моргунчика. Он доложил обо всем увиденном, продемонстрировал синяки, обильно украшавшие его жирное тело, но благоразумно опустил некоторые излишние подробности.
– Ты уверен, что это был именно Резо? – переспросил полковник, узнав от прапорщика о том, что он увидел на дальняке.
– Точно он, – кивнул Моргунчик.
Жуликов задумчиво пыхнул «беломориной».
– И как ты мыслишь, сам он повесился или его ушли?
- Предыдущая
- 35/72
- Следующая
