Волхв-самозванец - Зубко Алексей Владимирович - Страница 42
- Предыдущая
- 42/82
- Следующая
— Ну стресс у него, нервенный, — встал на мою защиту Пусик. — Может, головушкой приложился, пока летел.
— Это вы меня в бордель затянули? — Я завертел головой, пытаясь рассмотреть свою тень, в которой они обитают.
— Вот, я же говорил, — укоризненно сказал Гнусик. — И здесь ворчит. Спасли, а еще и не угодили…
— Да как же не угодили? — воскликнул я. — Вы чудо совершили! Вы же мои ангелы-хранители. Что бы я без вас делал? Пусик, Гнусик, спасибо вам огромное!
— Да чего там, — засмущался Пусик.
Гнусик шмыгнул носом и добавил:
— Всегда рады помочь, так сказать, оказать посильную… в меру возможностей.
— Как же вы вытащили меня?
— Сбросил тебя вражина костлявый со стены, а ты возьми да и отключись. Мы и принялись действовать самостоятельно. Попридержали тело, чтобы о камни не разбилось да на колья не попало.
— Молодцы.
— Затем, отдышавшись (уж больно ты тяжел), сунули меч в ножны и перенесли через ров. Вот где попотеть-то пришлось, насилу управились. Если бы не младшенькая…
— А…
— Это Пусик придумал, — признался Гнусик. — Смотрим — солдаты разврат с девками гулящими чинят. Поупивались, покатом лежат — ну чем не укрытие. Подождали, пока самые выдержанные окосеют да угомонятся, и занесли тебя через окошко, нечего на проезжей части александрийским столбом валяться.
— А…
— Хотели мы поперву для достоверности раздеть тебя да под девку какую засунуть… Да замаялись сверх меры, решили, что и так сойдет.
— Это вы хорошо решили, — похвалил я их, пытаясь сообразить, открыли уже в этом мире Америку или нет. Может, Трое-из-Тени чего-то недоговаривают… или не уследили — девки они ведь такие… Тогда не лишним будет в нашем мире провериться. Здесь-то еще пенициллина точно не изобрели.
— А младшенькая это кто? — подозрительно поинтересовался я.
— Ну… — замялся Пусик.
Гнусик принялся насвистывать что-то из местного фольклора.
Понимая, что жители моей тени пытаются уклониться ответа, я все же решил попытаться выведать их секрет:
— Вас в моей тени трое, ведь правда? Зовут-то вас Tрoe-из-Тени, а не двое… Так кто этот третий, вернее третья?
— Сестрица наша, — вздохнув тяжело, признался Пусик. — Младшенькая.
— А… — начал было я.
— А это не твое дело! — отрезал Гнусик.
— Извините.
— Убогонькая она…
— Я… в общем, спасибо вам всем.
— Ну а теперь что? — спросил Гнусик.
— Освободим Змея Горыныча и пойдем смерть Кощееву искать.
— Да где ж ее искать-то будешь?
— Найдем, чай не иголка в сене.
Задумались.
Я придумал первый, но не стал кричать: «Эврика!», а просто подошел к рептилии и изложил свой план.
Вооружившись камнем, я дал отмашку Змею.
Горыныч собрался с духом и дыхнул огнем, направляя струю на одно из звеньев цепи.
— Чуть-чуть ближе, — скорректировал я процесс, добиваясь наибольшего нагрева необходимого участка металла.
Первая голова уступила место второй, та, истратив весь запас огня, — третьей.
Но металл почему-то и не думал краснеть.
Горыныч закашлялся, с жадностью хватая горячий, наполненный гарью воздух.
Я ударил по нагреваемому звену. Отдача прокатилась по кости, заставив меня выронить камень. Но на металле не осталось и следа.
Проклятие! Таким путем мы ничего не добьемся. Нужно искать другие способы. И они непременно найдутся, нужно только подумать.
Подумал. Еще подумал. Но дельных мыслей не прибавилось. Только голод разыгрался не на шутку.
И тут что-то такое, на фоне сознания, замерцало. Если не поддается металл, может…
С сомнением посмотрев на Змея Горыныча, я подумал, что голову он рубить не даст. Даже учитывая тот факт, что у него останутся еще целых две.
А вот камень…
Каменщик из меня, правда, не очень, но и Монте-Кристо тоже, поди… аристократ, граф все-таки. Так что, если он смог, — мне сам бог велел.
Используя огненное дыхание Змея Горыныча в треть накала, я исследовал место крепления цепи в камне. Ни малейшего признака бетона или какого-либо другого скрепляющего раствора. Словно некто в скафандре и с бластером в руке прожог в монолите скалы отверстие, заложил туда один из концов цепи, а потом просто расплавил вокруг дыры камень, заполнив магмой пустоту.
Прикидывая основательность выполненной работы, можно смело предположить, что цепь уходит в скалу не на несколько сантиметров, а как минимум на метр-полтора.
В задумчивости погладив правую голову говорящей — рептилии, я выслушал едкие замечания Троих-из-Тени и поступил по-своему.
Снял плащ, постелил его на камень и сел сверху. После этого снял ремень и, положив на колени, принялся исследовать потайные кармашки. В которых хранятся некоторые из сувениров, преподнесенных мне на шабаше и пронесенных мною лично (контрабандных) из другого мира. Но изделия того мира: спички, нитка с иголкой и небольшой раскладной ножик, представляющие продукт более развитой в техническом плане эпохи, мне помочь не в силах. А вот скромненькая сосновая иголочка, невзрачная на вид и в принципе едва ли на что пригодная, оказалась более чем уместной благодаря своим магическим свойствам.
Зажав ее в губах, я рассовал все свои сокровища по местам и нацепил пояс.
Дракон засопел, но спросить так и не решился.
Пристроив иголку в небольшую трещинку, более похожую на царапину, проходящую через вмонтированное в камень звено, я велел Змею Горынычу не шевелиться и даже не дышать в эту сторону, а сам сбегал к ручью и принес в горстях воды.
Вылив на иголку жалкие капли, я замер, ожидая обещанного чуда.
— Ну как там? — поинтересовался Гнусик, возясь за спиной и постоянно наваливаясь на плечо. Почему-то всплыла аналогия с личными ангелом и бесом. Первый, как и положено, над правым плечом, второй — над левым. Может, все же Трое-из-Тени не одиноки? Для совпадения это как-то странно. Правда, Пусик не пытается наставлять меня на путь праведный, а Гнусик искушать, вместо этого зубоскалит и постоянно ворчит. А убогонькая сестрица — это мое собственное сознание, так, что ли?
Иголка задрожала, если только это мне не показалось, и стала пронзительно-зеленой, со светящимися гранями. Она сделала «чмок!», впитывая влагу, и увеличилась. Всего на чуть-чуть, но это вселяет надежду.
— Замри, — крикнул я Змею, бросаясь к ручью.
Следующие капли воды иголка поглотила проворнее, раздавшись вширь и начав вклиниваться в камень.
Поняв, что руками необходимое количество воды мне придется носить до конца этого года, я приспособил к процессу ножны. Дело ускорилось. Иголка увеличилась до размера сосиски, соответственно расширив трещину и засияв как неоновая трубка.
Нежный зеленоватый свет заполнил пещеру, превратив мрачную обитель Горыныча в сказочную пещеру чудес.
Сделав еще несколько ходок за водой, я присел отдохнуть и полюбоваться преображением обычной сосновой иглы в прелестное чудо.
Даже Трое-из-Тени замолкли, завороженные увиденным, а уж про Горыныча и говорить нечего. Он совершенно преобразился: тусклая чешуя налилась внутренним светом, в глазах засверкали отражения сияющей иглы, крылья приподнялись вместо того, чтобы лениво покоиться на камнях, да и весь он подобрался, излучая силу, скрытую под чешуйчатой шкурой. Он был словно сжатая струна, трепещущая от предчувствия скорого освобождения.
Игла стала почти полуметровой длины, толщиной с мою руку, углубив и расширив трещину таким образом, что распираемое вместе с камнем звено цепи начало деформироваться, принимая овальную форму.
Говорят, древние египтяне, возводя пирамиды своим тутанхамонам, использовали для откалывания огромных каменных плит подобный способ. Они вбивали деревянные колышки в отверстия в камне и поливали их до тех пор, пока разбухающее дерево не разрывало камень. Но думается мне, что у них этот процесс происходил без той ауры чуда, которая присутствует в нашей пещере.
А иголка тем временем стала напоминать скорее небольшое деревце, правда совершенно лишенное ветвей и корневища, а в трещину уже можно было засунуть кисть руки. Моей, разумеется, а не Змея Горыныча.
- Предыдущая
- 42/82
- Следующая
