Особенности русской разведки в переходный период - Зотиков Дмитрий - Страница 2

• Предыдущая
• 2/8
• Следующая

– Давай. Светлана Ивановна, укол.

На этот раз у меня было время сориентироваться. Я находился примерно на высоте тысячи метров. Основной парашют болтался как тряпка. Вероятно, Гошина установка поймала пиковое напряжение какого-то начинающего десантника из аэроклуба. Здесь у меня проблем не должно было возникнуть. В такие ситуации я уже не раз попадал. Правда, было одно обстоятельство, которое мешало мне сосредоточиться, но об этом позже.

Отстегиваю основной парашют, дергаю кольцо запасного, и вот я на земле. Ногу только немного подвернул. Лежу, соображаю, что дальше. А ко мне уже бегут:

– Марина, Марина, – кричат.

Тут я опять в лаборатории очутился. Доложил, все как есть. Только про то, что две минуты женщиной побывал, не стал рассказывать. Разнесут еще потом везде, позора не оберешься.

Отдышался немного, сходил со Светланой Ивановной в институтский буфет, перекусил. Ассистентка в буфете (специально что ли?) рассказала о том, что Петушков, одолжив мне денег, потом сам их и отнял через знакомых бандитов. Но слова к делу не пришьешь. Пошел на третий, последний эксперимент. Уже все привычно. Снотворное, мотор, съемка.

Вас когда-нибудь приковывали наручниками к батарее? Страшное зрелище. Если, к тому же, в лицо смотрит дуло пистолета…

Короче, деваться было некуда. Напротив меня расположились три братка явно неславянской национальности. Один показывал свое умение в устном счете. Причем считал, почему-то, в обратном направлении:

– Пять, четыре, три, два, один.

Зеро!

Я даже увидел, как пуля выходит из дула пистолета и задумчиво летит мне прямо в лоб. Все. Я умер.

Сознание возвращалось рывками. Я то опять проваливался в черный туннель, то снова встречался с встревоженными лицами Петушкова и Светланы Ивановны. Наконец, усилием воли я заставил себя очнуться.

– Ну, вот и славно, – Георгий Викторович вытер пот со лба. – А мы уж думали, что тебя потеряли. Давай, рассказывай, что и как.

– Иди ты со своими экспериментами куда подальше, – я попытался подняться. – Светлана Ивановна, в горле совсем пересохло!

Ассистентка, понимающе кивнув, протянула полстакана неразбавленного спирта. Петушков, осознав, что меня лучше пока не трогать, отошел в сторону и присел на стул в углу лаборатории. Спирт сделал свое дело очень быстро. Даже старый школьный товарищ стал не так противен.

– Убили меня. Бандитская разборка. Пистолет «ТТ». Сволочь ты, Петушков, все-таки.

– Сам знаю! – Гоша вскочил со стула и забегал по лаборатории. – Ты, Серега доказал, что эксперимент безопасен для испытуемого. Представляешь, какой бизнес можно развернуть!

Мне хотелось дать Петушкову в морду, но навалившаяся дикая усталость не позволила этого сделать.

– Так, Светлана Ивановна, – Петушков подошел к стенду. – Эксперимент будет немедленно продолжен. Я хочу сам понять, что происходит Там. Завтра же соберу ученый совет и сделаю доклад. Весь научный мир встанет передо мной на колени. Я стану богат, очень богат!

Гоша быстро разделся, сам нацепил на себя электроды, сам поставил таймер, причем, уже на десять минут, сам ввел снотворное.

– Все, Светлана Ивановна, включайте установку, – Петушков уснул.

Блаженная улыбка воцарилась на его лице. Мне было интересно наблюдать за экспериментом из лаборатории. Сначала ничего не происходило. Установка тихонько гудела, что-то щелкало. Как вдруг загорелись все сигнальные лампочки. Стрелка прибора, показывающего уровень пикового напряжение, внезапно взметнулась вверх и перескочила в красную зону. Происходило что-то неординарное. Светлана Ивановна в ужасе смотрела на показания приборов.

– Что, что случилось? – пришлось немного потрясти ассистентку и привести ее в чувство.

– Пока не знаю. По показаниям понятно, что источник излучения находится где-то рядом. Буквально в десяти метрах от нас. Причем он настолько мощный, что установка работает в полную силу. – Светлана Ивановна достала сигарету из пачки и попыталась закурить. – Дайте подумать.

Я протянул ей зажигалку.

– Думайте быстрее. Что находится в десяти метрах от нас?

– Кабинет директора, – Светлана Ивановна нервно несколько раз затянулась.

– Постойте, постойте. Сколько сейчас времени?

– Седьмой час.

– О, Боже. Неужели это… Нет, нет, не может быть!

– Послушайте, что не может быть. Возьмите себя в руки, наконец.

– Это – Любочка!

– Какая, к чертовой матери, Любочка!

– Секретарша нашего директора. Каждый день после работы в шесть часов он вызывает ее в свой кабинет для подведения итогов дня. Неужели, неужели сейчас там, в кабинете директора, Георгия Викторовича вместо Любочки… Кошмар!

Я все понял. Энергетическое поле человека возрастает не только в момент опасности, но и в момент наслаждения. Наша установка настроилась на волну секретарши Любочки во время ее пребывания на диване в кабинете директора и, согласно своей программе, переселило в ее тело душу Гоши Петушкова. Это был первый случай в истории человечества, когда мужчина смог понять, что чувствует женщина в момент соития.

«Гоше еще повезло, что он не попал в роддом», – подумал я.

Светлана Ивановна плеснула в стакан спирт и, резко выдохнув, выпила.

– А я ведь его, по-своему, любила.

– Не расстраивайтесь, дорогая Светлана Ивановна. Он вернется, он обязательно вернется и расскажет вам о своих ощущениях.

– Да, да. Вы правы, Сережа. Так интересно узнать, наконец, что же это такое!

«Бедная старая дева», – подумал я. Пора было собираться домой. Встал, надел плащ. И тут мой взгляд упал на таймер. Георгию Викторовичу в роли Любочки оставалось пребывать совсем чуть-чуть. Я подумал немного, дождался момента, когда Светлана Ивановна отвернется, и прибавил на таймере еще десять минут.

На следующее утро я опохмелялся на Петровке в ресторане со странным названием «Шишка». Билет до Моздока лежал в кармане, оставалось прогулять остаток денег и к ребятам, на Кавказ. Может, возьмут обратно по старой памяти? В ресторане почти никого не было. Серьезный народ занимался бизнесом, так что пить пришлось в одиночестве. Внезапно раздался звон разбитого стекла. – Ты что же, гад, виски паленый мне подсовываешь!

Сидевший за стойкой бара посетитель, здоровый рыжебородый мужчина под два метра ростом, запустил стаканом в официанта и, как ни странно, попал. В зеркало, висевшее напротив моего столика.

– Ты меня, боевого офицера, отравить вздумал!

Бутылка поддельного виски, полетевшая вслед за стаканом, достигла своей цели, угодив, убежавшему было официанту, пониже спины. Прибывшему на шум метрдотелю посетитель дал следующие указания:

– Значит так. Принесешь мне бутылку водки, – подумав, мужчина добавил, – соседу тоже. За моральный ущерб. Зеркало повесишь новое, официанта уволишь.

Затем он повернулся в мою сторону, долго присматривался.

– Серега, епрст! Какими судьбами?

– Сашка! Вот так ничего себе!

Это был мой старый товарищ еще по первой чеченской кампании, командир разведроты майор Вяземцев. Сашка от всей своей широкой души сграбастал меня в объятия. Это были объятия медведя гризли. Пришлось, чтобы освободиться, применить небольшой болевой прием.

– Ты чего буянишь, интерьер портишь?

– Да ну их, лахудры штатские, штафирки задрипанные. Даже напиться, как следует, не дают.

– С чего пьем? С горя, или с радости?

– Да кто ж с радости с утра напивается. Проблемы у меня Серега. В отставку вчера отправили.

«Вот еще один бедолага», – подумал я.

– Ну что ж, тогда наливай.

Мы выпили. Вяземцев немного успокоился.

– Хочешь, расскажу, как дошел до жизни такой?

– Давай, только коротко. Мне еще на поезд надо успеть.

– Коротко не получится. Только ты обещай, что смеяться не будешь и никому эту историю не расскажешь.

– Заметано!

• Предыдущая
• 2/8
• Следующая