Выбери любимый жанр

Радость жизни - Золя Эмиль - Страница 19


Изменить размер шрифта:

19

К несчастью, Давуан в этом году был объявлен банкротом. Шанто давно это предвидели, и все же их постиг страшный удар. Теперь у них осталось только три тысячи франков ренты. Все, что им удалось спасти от этого краха, составляло двенадцать тысяч франков, которые немедленно были присоединены к деньгам, лежавшим в банке. Весь капитал приносил им триста франков в месяц. В конце первого же месяца г-жа Шанто заняла пятьдесят франков из денег Полины: вершмонский мясник предъявил счет, выгнать его было невозможно. Затем понадобилось сто франков, чтобы купить котел для стирки белья. Дальше она стала брать по десяти франков на картофель, по пятидесяти су на рыбу. Помимо того, она тайком выдавала Лазару мизерные суммы на его личные расходы, а также на завод и докатилась до того, что стала затыкать все прорехи в хозяйстве из средств Полины. К концу каждого месяца она то и дело прокрадывалась к письменному столу и тотчас возвращалась, держа руку в кармане, откуда вынимала монету за монетой, чтобы заплатить по счету. Это у нее вошло в привычку, и она тратила деньги из заветного ящика Полины, не зная удержу. Всякий раз, как она откидывала крышку бюро, раздавался легкий, раздражавший ее скрип. Вот рухлядь! И подумать только, — за всю жизнь она так и не собралась купить приличное бюро! Раньше ей казалось, что этот почтенный хранитель целого состояния служит для всего дома источником беззаботности и богатства; теперь же это бюро приводило ее в ярость, словно оно стало заколдованным ларцом, населенным злыми духами и в каждой его щели сидело злосчастье.

Как-то вечером Полина прибежала со двора, крича:

— Булочник пришел!.. Ему следует два франка восемьдесят пять сантимов за три дня.

Г-жа Шанто стала рыться в карманах.

— Надо пойти наверх… — пробормотала она.

— Зачем же тебе идти, — не подумав, сказала девушка. — Я пойду… Где твои деньги?

— Нет, нет, ты не найдешь… Они, кажется…

Она запнулась. Обе молча взглянули друг на друга и побледнели. Произошло тягостное замешательство. Наконец г-жа Шанто, вся дрожа, еле сдерживая гнев, пошла наверх: она ясно сознавала, что ее воспитанница понимает, откуда тетка возьмет эти два франка восемьдесят пять сантимов. И зачем только она так часто показывала Полине деньги, покоившиеся в ящике? Г-жа Шанто с досадой подумала, что в прошлом была слишком честна и словоохотлива; теперь ее питомица мысленно следует за нею, видит, как она открывает бюро, роется в ящике, снова его запирает. Сойдя вниз и уплатив булочнику, г-жа Шанто сорвала свой гнев на Полине.

— На что похоже твое платье? Откуда ты явилась?.. Таскала воду для поливки грядок? Пожалуйста, предоставь это Веронике, — она справится. Честное слово, ты будто нарочно пачкаешься и, видимо, не имеешь понятия, сколько все стоит… А за твое содержание мы не так уж много получаем — я едва свожу концы с концами…

Она говорила долго. Полина хотела было сказать что-то в свое оправдание, но осеклась и с болью в сердце безмолвно слушала тетку. Она ясно понимала, что тетка с некоторых пор любит ее меньше прежнего. Как-то, оставшись наедине с Вероникой, Полина расплакалась; кухарка принялась яростно греметь кастрюлями, словно избегая высказывать свое мнение. Она по-старому ворчала на Полину; но теперь, при всей своей грубости, кое в чем отдавала ей справедливость.

Наступила зима. Лазар совершенно упал духом. Увлечение его снова остыло. Завод ему опротивел и внушал страх. Когда в ноябре встретилось новое денежное затруднение, Лазар пришел в ужас. Ему уже случалось преодолевать подобные препятствия, но это последнее приводило его в трепет. Он во всем отчаялся и проклинал науку. Теперь он находил, что безумно было браться за обработку водорослей; какие бы новые, совершенные методы ни создавались, нельзя силой исторгнуть у природы то, чего она не хочет дать. Лазар возмущался своим учителем, знаменитым Гербленом, который, впрочем, был настолько внимателен, что, совершая путешествие, сделал крюк, чтобы посетить завод. Ученый был весьма смущен. «Может быть, аппараты слишком велики, — сказал он, — и потому не могут работать с такой точностью, как небольшие приборы в лаборатории». Во всяком случае, произведенный опыт показал, что еще не найден способ поддерживать такую низкую температуру, какая требуется для кристаллизации вещества. Лазару действительно удалось извлечь из водорослей некоторое количество бромистого калия; но в дальнейшем он никак не мог отделить от него четыре или пять видов примесей, от которых надо было избавиться; предприятие оказалось разорительным. Он заболел от огорчения и признал себя побежденным. Вечером, когда г-жа Шанто и Полина умоляли его успокоиться и сделать последнюю попытку, произошла тяжелая сцена со взаимными оскорблениями и слезами, а дверьми они хлопали с такой силой, что Шанто от испуга подскакивал в кресле.

— Вы убьете меня! — крикнул молодой человек и дважды повернул ключ в замке своей двери, охваченный безысходным, детским отчаянием.

На следующий день за завтраком Лазар показал лист бумаги, испещренный цифрами. Оказалось, что из Полининых ста восьмидесяти тысяч франков истрачено уже около ста тысяч. Стоит ли при таких условиях продолжать дело? Могут погибнуть и остальные деньги. Лазар опять помертвел от страха. Впрочем, мать признала теперь, что он прав. Она никогда не противоречила ему и в своей безумной любви готова была оправдывать все ошибки сына. Полина пыталась все еще спорить. Цифра в сто тысяч франков ее ошеломила. Что же это? Оказывается, Лазар взял больше половины ее состояния! Ведь эти сто тысяч франков пропадут, если он откажется от дальнейшей борьбы! Все это она говорила, пока Вероника убирала со стола, но говорила напрасно. Тогда, боясь разразиться упреками, Полина в отчаянии ушла наверх и заперлась у себя в комнате.

После ее ухода воцарилось молчание. Все трое в смущении продолжали сидеть за столом.

— Нет, право, Полина ужасно скупа… отвратительный порок! — проговорила наконец г-жа Шанто. — Я вовсе не хочу, чтобы Лазар изводил себя всеми этими хлопотами и неприятностями.

— Мне никогда не говорили о такой большой сумме, — робко подал голос отец. — Сто тысяч франков, боже мой! Даже произнести страшно!

— А хотя бы и сто тысяч франков? — оборвала его г-жа Шанто. — Она получит их обратно, если наш сын женится на ней. Разве он не в состоянии заработать ста тысяч франков?

К ликвидации дела приступили немедленно. Бутиньи привел Лазара в ужас, обрисовав положение предприятия как катастрофическое. Долг доходил почти до двадцати тысяч франков. Узнав, что Лазар хочет бросить предприятие, Бутиньи сперва заявил, что сам собирается в Алжир, где его ждет прекрасное место; позднее же согласился взять завод в свои руки, правда, якобы чрезвычайно неохотно, и при окончательном расчете так запутал все счета, что в конце концов ухитрился приобрести участок земли со всеми постройками и оборудованием за эти самые двадцать тысяч долга. Лазар в последний момент получил от него вексель на пять тысяч франков с выплатой через каждые три месяца. Он был крайне доволен таким исходом и считал, что одержал победу. На следующий же день Бутиньи приступил к продаже меди, снятой с аппаратов, и к перестройке помещений: он решил заняться выработкой самой обыкновенной соды для сбыта, без всяких научных изысканий, довольствуясь испробованными, старыми методами.

Полине было стыдно, что накануне она в запальчивости обнаружила свою врожденную бережливость и расчетливость, поэтому, словно желая загладить вину, она старалась быть добрее и веселее обычного. Когда Лазар принес вексель на пять тысяч франков, у г-жи Шанто был торжествующий вид. Она заставила Полину подняться наверх и собственноручно убрать вексель в ящик.

— Как бы то ни было, пять тысяч франков мы отхватили, это все же деньги… Они принадлежат тебе, бери. Мой сын ничего не оставит себе, несмотря на все свои хлопоты.

С некоторых пор Шанто, прикованный к креслу, испытывал мучительную тревогу. Правда, он подписывал все документы и ни разу не осмеливался возразить, но беззастенчивость, с какой жена распоряжалась имуществом Полины, пугала его. Цифра «сто тысяч франков» не выходила у него из головы. Как они заткнут эту дыру, когда придет время давать отчет по опеке? Хуже всего было то, что заместитель опекуна Полины Саккар, который гремел в Париже своими спекуляциями, после восьми лет вдруг вспомнил о ней. Он прислал письмо, в котором расспрашивал о своей подопечной, упоминал даже о возможности своего приезда в Бонвиль, когда у него будут дела в Шербурге. Что они ответят Саккару, если он, по праву опекуна, спросит о положении дел Полины? Внезапный интерес к ней Саккара, сменивший его многолетнее равнодушие, становился серьезной угрозой для супругов Шанто.

19
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Золя Эмиль - Радость жизни Радость жизни
Мир литературы