Седьмое чувство - Зинченко Майя Анатольевна - Страница 75
- Предыдущая
- 75/85
- Следующая
– Моя бессонница еще не повод лишать сна остальных, – Повелитель опустился на кровать, – но у меня уже нет сил ждать. Если бы солдаты не были так измотаны последним двухдневным переходом, я бы двигался без остановки до самого храма.
– Но это опасно. Эти земли не принадлежат нам, и ваше появление на чужой территории в одиночестве, без армии, еще один шанс для врагов, мечтающих убрать вас с дороги. Им нельзя дать этого шанса.
– Именно поэтому я теряю здесь драгоценные минуты, а ведь мог бы сесть на коня и скакать во весь опор, – проворчал Повелитель. – Я всегда был слишком благоразумен и никогда не пускался в авантюры, если, конечно, не считать весь этот поход одной большой безумной авантюрой. Ты тоже считаешь, что у меня навязчивая идея?
– Вы очень изменились за последнее время, – тихо сказал старик. – И внутренне, и внешне.
– Изменился? – с горькой усмешкой переспросил Повелитель. – Я и сам это чувствую. Я нынешний всего лишь слабая тень прежнего меня.
– Быть может, когда вы, наконец, увидите Предсказательницу, вам станет легче, – предположил Матайяс. – И вы станете таким, как прежде.
– Интересно, она мне что-нибудь предскажет или нет? Если это что-то плохое, я не хочу знать. Такие вещи лучше не знать, иначе будешь вдвойне мучиться. Но больше всего я боюсь разочароваться. Матайяс, – Повелитель доверительно наклонился к старику, – мало кто знает об истинной цели этого похода. Ты – один из немногих, кому я доверяю. Воины думают, что мы просто завоевываем новые земли. Придворные решили, что мне не сидится на месте, хочется в силу своей варварской натуры пограбить и поубивать, но ты-то знаешь правду. Всему виной написанный Марлом портрет той прекрасной женщины.
– Эта женщина – колдунья, – уверенно сказал Матайяс. – Она вас приворожила.
– Скорее колдун сам художник Марл. Видел бы ты остальные его картины… – Повелитель покачал головой. – Предсказательница тут ни при чем.
– Я буду вас охранять и оберегать и от колдуний, и от сумасшедших художников, и от случайной стрелы, да отсохнет рука врага! – серьезно сказал Матайяс. – Потому что вы больше чем просто успешный военачальник. Вы символ непобедимости, могущества и справедливости в одном лице. И в довершение всего хороший человек. – Он слегка покраснел, сам удивившись своей откровенности, и закашлялся, чтобы скрыть неловкость.
Матайяс был, как никто предан Повелителю. Он был для Матайяса совершенством, которым ему самому никогда уже не стать. Ну и ладно… В мире должен быть только один Повелитель Ужаса.
– Не будь у меня способности насылать на людей смертельный ужас, я был бы никем. Или был бы пастухом, а это почти одно и то же, – сказал Повелитель. – Не надо ничего говорить, я и так знаю, что ты хочешь сказать, – он предупреждающе вскинул руку, – не надо. Наверное, это прозвучит глупо, но я многое потерял, став императором. – Он задумался. – Я потерял свободу, потому что больше себе не принадлежу. Куда бы я ни отправился, за мной следуют настороженные взгляды. Даже когда я неузнанным бродил по ночному городу, мне все равно казалось, что за мной наблюдают.
Старик выпучил глаза.
– Повелитель, бродить ночью одному очень опасно.
– Не было никакого риска, – усмехнулся Повелитель. – Однажды в одном паршивом заведении на меня пытались напасть.
– И что? – шепотом спросил Матайяс.
– С их стороны это было глупо… Сердце так легко останавливается от страха. Раз, – он щелкнул пальцами, – и нет человека.
– Думаю, я уже не найду это заведение?
– Оно сгорело дотла в ту же ночь, – с невинным видом ответил Повелитель. – Больше в нем не будут устраивать засады. Справедливость восторжествовала. Но не будем больше об этом… Что за отчеты ты читал?
– О снабжении армии продовольствием. На бумаге все выглядит просто замечательно, но мне кажется, что здесь дело нечисто и кто-то крадет припасы, продавая их налево.
– Может, тебе действительно показалось?
– Нет-нет, – Матайяс взял бумаги и поднес их к свету, – я заметил определенную закономерность. Если потратить несколько часов, то можно вычислить этого воришку. Надеюсь, он не будет моим знакомым.
– Отлично, это именно то, что надо! – оживился Повелитель. – Я хочу помочь тебе и заодно убить оставшееся до рассвета время. – Он подсел к Матайясу поближе и отобрал у него часть отчетов.
За работой время действительно пролетело незаметно. Через три часа они удостоверились в существовании расхитителя и, сверившись со списками дежурств, узнали его имя. Матайяс был доволен.
– Вот ты и попался, голубчик, – сказал старик, потирая сухие руки. – Как с ним быть?
– Ты знаешь закон. – Повелитель резко провел большим пальцем по шее.
Матайяс согласно кивнул:
– Это послужит хорошим уроком остальным.
– Если у него есть жена, малые дети или престарелые родители, распорядись, чтобы им начислили небольшое пособие. Не оставлять же их без средств к существованию. – Повелитель Ужаса прислушался. – Трубят подъем. Значит, уже почти рассвело. – Он стремительно поднялся и похлопал Матайяса по плечу. – Не засиживайся за бумагами. Через час выступаем.
Солдаты, разбуженные звуком трубы, выскакивали из палаток. Не делая лишних движений и не тратя время попусту, они принялись сворачивать лагерь. После их ждал сухой завтрак и пятичасовой марш-бросок на запад Храм Четырех Сторон света уже высился на горизонте. Его золоченый купол ярко блестел, призывая солдат сделать последнее усилие.
Когда все было готово к выступлению, Повелитель Ужаса сел на коня и двинулся впереди войска. Его окружали многочисленные подчиненные, готовые выполнить любой его приказ. Но ему было не до приказов. Повелитель не отрывая глаз, смотрел на блестящий купол храма. Три года он потратил' на то, чтобы добраться сюда. Конечно, он отдавал себе отчет, что его прихоть изменила судьбы многих людей. Но Повелитель привык к тому, что его желание становится законом. Все равно кто-то должен принимать решения, и для тебя же только лучше, если это станешь делать именно ты.
Пять часов, необходимых чтобы дойти до подножия храма, казались Повелителю вечностью. Он стискивал в руках поводья и не скрывал своего волнения. Совсем скоро он ее увидит, совсем скоро…
Этим утром Предсказательница делала то, чего она не делала раньше никогда. Она молилась, встав перед алтарем на колени и склонив голову. Светлые волосы, достающие ей до пояса, рассыпались по плечам, но она не стала убирать их.
Ее силы, и физические и духовные, были истощены до предела. Голова горела, раскалываясь на тысячу кусков. Она слишком часто заглядывала в недалекое будущее, и это подорвало ее здоровье. Но она должна была все узнать, все предусмотреть, у нее нет права на ошибку, ведь второго шанса не будет.
Предсказательница погладила холодную каменную плиту. Ее ложе, ее последнее пристанище… Сколько раз в детстве она видела этот сон? Она лежит на твердом камне, а над ней заносят жертвенный нож, острие которого направлено ей в грудь. Предсказательница улыбнулась. В детстве это сон пугал ее, но не теперь. Почему, будучи маленькой девочкой, она не обращала внимания на то, что, лежа на алтаре, она не была связана? Ведь она спокойно ждала удара.
– Госпожа… – прошелестел скорбный голос, оторвавший ее от размышлений. – Госпожа, они почти пришли.
– Хорошо. У вас все готово? – Предсказательница поднялась с колен и выпрямилась. В ее взгляде была решимость.
– Да. – Голос, обладателем которого был невысокий монах, стал еще грустнее.
– Ты все запомнил из того, что я тебе сказала? Как только он войдет в храм и увидит меня лежащей на алтаре. Не раньше, не позже. Это очень важно.
– Да, госпожа. – Монах тяжело вздохнул, подошел ближе и осторожно взял ее за руку. – Но почему именно я? Я не могу, я не хочу, в конце концов! – выкрикнул он. – Я не могу!
– Это не так, Флавий, – мягко сказала Предсказательница. – Ты сильнее, чем ты думаешь. Мы уже не раз с тобой говорили об этом. Ты сможешь. Подумай, ты сделаешь это для спасения целого мира.
- Предыдущая
- 75/85
- Следующая
