Осада - Збых Анджей - Страница 3
- Предыдущая
- 3/16
- Следующая
2
Сержант-радист Косек, круглолицый, курносый, крепко сложенный паренек, великолепно устроился в подвале разрушенного дома. Среди старой мебели, сваленной в кучу, он разыскал стол, два стула и даже кресло-качалку, соорудил себе топчан.
– Есть такое твердое армейское правило, – объяснял он Клосу, – устраиваться на каждом новом месте постоя как у себя дома. Конечно, только в том случае, когда известно, что через час или два никуда дальше не двинешься. Я, пан капитан, уже не раз был командиром отряда связистов и знаю, что к чему…
Клосу казалось, что сержант Косек недооценивает той серьезной опасности, которая постоянно грозит ему в этом подвале, откуда он каждый вечер посылает в эфир: «Висла», «Висла», я – «Искра». Перехожу на прием». Усиленные патрули жандармов кружили по соседним улицам, немецкий пеленгатор мог в любое время обнаружить местонахождение радиостанции. Но на лице Косека не заметно было и тени беспокойства.
Вечером, когда Клос спустился в подвал, сержант немедленно подал ему уже расшифрованную радиотелеграмму.
Задание было сформулировано просто, но в действительности являлось чрезвычайно сложным для выполнения: приостановить демонтаж завода и во что бы то ни стало предотвратить эвакуацию профессора Глясса. Кроме того, сообщалось, что сын профессора, обер-лейтенант Глясс, на Висле был взят в плен и находится в лагере военнопленных.
Как в сложившейся ситуации приступить к выполнению задания и выполнимо ли оно вообще?
Уже несколько дней Клос искал возможность проникнуть на завод, но все безуспешно. Он не мог найти даже предлога, чтобы поточнее обследовать территорию этого секретного предприятия. Капитан стоял около небольшого зарешеченного окошка, выходящего во двор, и тщетно пытался найти правильное решение. Кругом царила тишина, на город опускались сумерки…
– Долго мы еще будем здесь, пан капитан? – спросил сержант.
– Сегодня мы уходим отсюда, – ответил Клос не поворачиваясь.
И вдруг он увидел девушку. Она была в расстегнутом плаще с опознавательным знаком «П» на рукаве. Видимо, она долго бежала, потому что дышала тяжело хватая воздух открытым ртом. Внезапно девушка остановилась, увидела табличку с надписью: «Осторожно! Мины!», которую для предосторожности повесил Клос, и потом не раздумывая бросилась к двери, ведущей в подвал… Через несколько секунд во дворе показался эсэсовец. Он тоже на миг оторопел, увидев табличку, но все-таки побежал за девушкой.
Сержант посмотрел на Клоса. Капитан кивнул ему вытащил из кобуры пистолет и снял с предохранителя. Косек приоткрыл дверь, в руке он держал десантный нож. Коридор подвала был узкий и длинный. Девушка бежала, спотыкаясь в темноте. Когда она оказалась около двери их убежища, Косек схватил ее за руку и втолкнул внутрь подвального помещения. Она упала на пол. Эсэсовец увидел Косека, но не успел даже крикнуть. Клос только услышал звук падающего на цементный пол тела.
Клос и Косек наклонились над потерявшей сознание девушкой. Клос был сильно расстроен.
Неожиданно прибавилась еще одна забота. Мало того, что необходимо сменить место пребывания радиста, теперь придется тянуть за собой и эту девчонку! Если бы она была надежной, то можно было бы выпустить ее отсюда и не подвергать себя излишнему риску. Но как узнать, кто она?
Тем временем девушка пришла в себя.
Она огляделась вокруг, увидела автомат, лежавший на стуле, двух мужчин в немецкой форме и в страхе закрыла глаза.
– Не бойся нас, – проговорил сержант, – и успокойся. Так откуда же ты?
– Из Варшавы, – прошептала она тихо.
– Где работаешь?
– У профессора Глясса.
Это было невероятно…
Нелегко преодолеть недоверие Барбары Стецка (так звали девушку), ничего не говоря о себе и ничего не объясняя. Но Клосу в конце концов удалось убедить ее, что перед ней поляки «с той стороны». Сначала она объяснила, почему ее преследовал эсэсовец. Жена профессора Глясса послала ее в аптеку. Когда она добежала до центральной площади, завыла сирена, и она увидела наши самолеты – последние слова она особенно подчеркнула. Переждала налет в подъезде, а когда вышла, увидела на тротуаре листовки. На улице никого не было, и она подняла одну из них. Листовки на польском и немецком языках призывали местное население прекратить бессмысленное сопротивление… Она решила собрать их побольше, чтобы потом пронести на завод. И тут ее заметил эсэсовец. Убегая от него, она свернула на Кайзерштрассе, увидела этот разрушенный дом…
– Мне уже пора возвращаться, – забеспокоилась девушка. – Госпожа Глясс очень мнительная, во всем меня подозревает.
Чтобы принять окончательное решение, Клос хотел знать как можно больше подробностей о работе и быте профессора Глясса. Барбара отвечала с удивлением, не понимая цели этих вопросов. Когда Клос спросил о заводе, она на миг заколебалась.
– Послушай, девушка, – обратился к ней сержант, – ты догадываешься, для чего мы здесь? Хочешь нам помочь?
Она утвердительно кивнула головой и начала говорить:
– На заводе работают поляки, французы, русские, югославы… Никто из них не имеет права покидать лагерных бараков. Я многих из них знаю, знакома и с вахтерами, потому что довольно часто бываю на заводе: фрау Глясс посылает меня с поручениями к своему мужу. – Девушка рассказала Клосу о существующей на заводе нелегальной организации.
Возникал план операции, в которой Барбара Стецка должна была сыграть не последнюю роль…
- Предыдущая
- 3/16
- Следующая
