Вальпургиева ночь - Завозова Анастасия Михайловна - Страница 14
- Предыдущая
- 14/102
- Следующая
Мишка перебивает
Полинка все тащила меня за собой и что-то ворчала себе под нос. Я ее особо не слушала, поскольку была занята самокопанием. К тому же медленно, но верно я начинала расклеиваться. Теперь мне уже казалось, что лучше было бы остаться дома и в сотый раз послушать рассказы тетки Розы про ее студентов («И этот-то мальчуня вообразил себя героем-любовником, шлет на лекции записочки — „Госпоже Лектору“, блин, и бросает на меня такие страстные взгляды, что у самого очки потеют…»).
Уж лучше слушать про влюбленных в тетку Розу студентов, чем гулять по Семипендюринску в Вальпургиеву ночь! К тому же чем дальше мы уходили от дома, тем сильнее я начинала тревожиться. Моя распроклятая интуиция активизировалась, как всегда, не вовремя, а может быть, вовремя, да только у меня еще ни разу не получалось верно угадать. То есть правильно поступить…
Правда, когда мы добрались до центра, тревога в моей душе немного улеглась. На ярко освещенных улицах было полно народу, в основном приезжих и любопытствующих. Тетки с озабоченными лицами и сжатыми в куриную гузку губами метались от одной заманчивой вывески к другой. Что предпочесть: «Знания старой ворожеи» или «Силу Арканов»? А может, «Гадания Венчанной ведьмы»? Вон как все солидно — тетенька даже наладилась снимать покрывало одиночества! Ой, а можно с меня заодно и простыню невезения стащить?
— Девушка, а девушка! — пристала ко мне тетка с румянцем во всю щеку. — А порчу где лучше снимают?
— В церкви, — честно ответила я, умолчав, правда, что этим чуть ли не в открытую занимаются Воронцовы. Ну, те самые, с которыми мы в контрах.
Свекольный румянец тетки плавно переполз на лоб и отразился в глазах.
— Как не стыдно, девушка! — напустилась она на меня.
— Вас как человека спрашивают, а вы… Как можно смеяться над чужой бедой!!!
От неожиданности я заморгала. Тетка поливала бы меня еще долго, если бы не влезла Полли:
— Значит так, я два раза не повторяю, с первого раза не прочухали — ваши проблемы. Карму пылесосят в «Волшебном знании», ауру штопают в «Семипендюринских ворожеях», порченых и убогих давно ждут в доме номер восемь по улице Адмирала Бурачка!
— Ой, ой, девушка, погодите, я записываю! — заволновалась тетка. — А где этот дом номер восемь?
— Да прямо, до парка и направо, — услужливо подсказала Полина.
— Вот спасибо вам, девушка! — И, смерив меня взглядом в последний раз, «порченая» тетка бодро затрусила по направлению к местному дурдому.
— Куда ты ее отправила? — в ужасе спросила я.
— По адресу!
Возразить тут было нечего.
С центральной улицы, в народе громко именуемой Бродвеем, Полинка свернула в какой-то темный проулок.
— Так ближе до площади, — пояснила она, — сейчас еще два раза свернуть…
Помню,бабка Виолетта рассказывала мне о том, что сильная ведьма всегда может за несколько шагов почувствовать приближение нечистой силы либо негативно настроенной товарки.
« — Мать моя бесовка, прости, Господи! Весь череп пупырями идет, волосы шевелятся, так страшно — аж кости ежатся! Ноги-то сами носками назад воротятся, тут уж и думать нечего — не силу бесовскую испытывать надо, а драть с места в карьер, да побыстрее!
— Почему, бабуль? Разве у нас нет силы? Или ее недостаточно?
— Сила-то есть, да и предостаточно, только чего ею зря разбрасываться-то? Это в телевизоре да в книжках неумных какая-нибудь ядреная бабенка так чертей лупит, что у них рога крючком заворачиваются да искры из глаз сыплются. Из наших только Верка Бесноватая так и умела, да она, сердечная, совсем убогая была. А ты, внученька, запомни: коли хочешь прожить нормальную жизнь от первых прыщей до последних седых волос, занимайся физкультурой, чтоб при случае ногами перебирать быстрее!»
О силе своего дара я не имела ни малейшего представления, но почувствовать что-то нехорошее, в воздухе все-таки смогла. Я резко остановилась, притормозив Полину.
— Ты чего?! — завопила она. — Завод кончился?!
— Тихо ты!
Я огляделась. Вокруг просто тьма египетская — с обеих сторон глухие стены.
Ощущение тревоги нарастало с бешеной скоростью. Все, как и говорила бабуля: мне показалось, что от страха распрямились даже мои буйные кудри, ребра сомкнулись плотной стеной, а желудок сам с собой принялся играть в прятки.
Полинка, по-видимому, тоже почувствовала что— то неладное и недоумевающе завертела головой.
— Что-то я никак не въеду…— пробормотала она. — Мих, а где это мы? Я сто раз ходила этим путем к площади, но что-то не припомню…
Я ее уже не слушала. Мои ноги, как и предсказывала бабуля Виолетта, сами собой разворачивались в обратную сторону. Казалось, что весь мозг сейчас плавно перетек в пятки и мог выдать на-гора всего одно коротенькое слово: «БЕЖАТЬ!»
— Ио! — завопила вдруг Полина. — Ну мы и ходоки — в двух домах заплутали! Смотри, мы уже почти пришли, вон и Моня виднеется!
Моней (сокращенное от Моны Лизы) в народе называли конную статую, торчавшую посередине площади. Туповатую бронзовую рожу всадника украшала неожиданная хитрая улыбочка, по поводу происхождения которой в местном архитектурном вузе защищались дипломные работы, писались диссертации, а уж сколько дедулек-академиков слегли с инфарктом…
И впрямь — впереди был отчетливо виден силуэт всадника. Мои ребра немного разъехались, неприятные ощущения в желудке немного утихли, но все равно было как-то не по себе.
Мы с Полли сделали несколько шагов вперед; и тут до меня дошло, что Моня как-то повернут, и вообще…
— И вообще, а где у него постамент? — проблеяла я.
Полина соображала быстрее меня — поэтому, когда всадник только начал разворачиваться в нашем направлении, она схватила меня за руку и мы понеслись куда-то, рискуя в темноте переломать себе все, что можно. Разумеется, советы бабули Виолетты прошли мимо меня, так что бег в темноте, да еще по пересеченной местности, давался мне с трудом. Зато Полина ломила вперед как танк и при этом еще умудрялась комментировать происходящее:
— Не,ну слышала я, что в Вальпургиеву ночь… всякая чертовщина творится… но чтобы Моня сбесился? И туда же, блин, за честными… девушками! С его-то… медной задницей! Эротоман хренов!
- Предыдущая
- 14/102
- Следующая
