Нить надежды - Завацкая Яна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/114
• Следующая

Через две недели лайнер исправно сел в Чиндаге, главном космопорте Белларона, одной из развитых и не так уж давно присоединенных серетанских колоний.

Чиндаг был, конечно, и поменьше и победнее нашего Савойса, не говоря уже о великолепной Деместре, столице Империи. Да что там, в Деместре один общественный туалет если не больше, то роскошнее этого так называемого космопорта.

Задерживаться здесь мне не хотелось. Хотя я и подозревала, что через полгода работы на спутнике этот космопорт станет казаться мне вершиной цивилизации.

Я раскрыла свою планшетку. Включилась в местную сеть и через 5 минут выяснила, что никаких рейсов на Белгази не бывает.

У Белларона 12 лун – случай достаточно уникальный. Хотя Белларон и стандартного типа, климат и условия на нем из-за этих лун – змей знает, какие. Белгази – четвертый спутник, один из мелких. Судя по всему, кроме этой хреновоенной базы, там ни змея нет.

А на базу, конечно, регулярных рейсов нет. Я попыталась выяснить, не делают ли там остановку какие-нибудь грузовики – забрасывают же на эту змееву каменюку продовольствие как-то! И выяснила, что да, ходит системный трейлер раз в две недели. Вот как раз вчера ушел.

Здесь все дешево, денег на две недели у меня хватит. Но что-то нет настроения торчать так долго в этой дыре. Ладно, посмотрим.

Я быстренько сориентировалась в обстановке и для начала решила покушать. На лайнере нас кормили последний раз перед входом в систему, четыре часа в системе, три на таможне… Короче, жрать хотелось основательно.

На втором этаже обнаружилась вполне симпатичная ксиоровая прозрачная забегаловка под романтичным названием «Волна». Не рискуя доверять местным блюдам, я взяла обычный бифштекс, картофельный салат и зелень, бокал чая по-савойски и не смогла отказаться от пирожного. Ужин оказался на удивление приятным. Я уселась к углу спиной, так что все кафе и входная дверь отлично просматривались. По правилам, нужно еще предусмотреть путь отхода, но какого змея мне сейчас сдались эти правила?

Меня пока никто разоблачать и ловить не собирается.

Я ела и глазела на беллари. На этой планете, в отличие от многонационального Серетана, смогла развиться лишь одна раса. Внешность у них очень характерная, что облегчит мне агентурное задание. Пока что все беллари казались мне на одно лицо. Лицо своеобразно красивое: очень большие, миндалевидные, широко расставленные глаза, внешними уголками кверху. Радужки желтовато-зеленые или зелено-серые. Смугловато-золотистая кожа, прямые длинные носы, прямые жесткие волосы от рыжеватых до почти черных, но в основном – темно-русые.

Одевались они обычно, по крайней мере здесь, в космопорте. И в «Волне», и вокруг на скамейках было немало детей, мамаш с грудничками, наглых подростков. Я сразу вспомнила из курса политологии, что основная проблема Белларона – высокая рождаемость, перенаселение, с чем Империя борется отработанным путем пропаганды.

Белларийские детишки показались мне симпатичными – их огромные глаза напоминали раскинутые блестящие перламутровые крылья редких бабочек. По соседству со мной расположилась семья с четырьмя детьмя, двое младших, мальчик и девочка, носились друг за другом вокруг стола, причем малыш то и дело налетал на стулья, а девочка сердилась. Время от времени мать начинала на них кричать, злобно, но негромко, дети затихали, но тут же начинали игру заново. Я понимала в их речи почти все.

Конечно, колониальные языки в нашу программу не входили. Но в лайнере я не теряла времени даром. У Даргела – капитана би, с которым мы еще поработали до отъезда – мне удалось получить мнемообруч и пленки с языком беллари, так что теперь я говорила на нем довольно сносно. К тому же и попрактиковаться в лайнере удалось, в основном третий класс занимали шумные небогатые большие семьи беллари. Вот такие, как эта. Молодой симпатичный отец негромко разговаривал с женой-толстушкой.

Малыш, спасаясь от сестры, вдруг побежал в мою сторону, зацепился за ножку стула и, конечно, брякнулся, скользнув ручонками по моим ногам. Я мгновенно подхватила готовящегося зареветь бутуза на руки.

– Лио! – закричала мамаша сердито и, смерив меня взглядом, начала усиленно извиняться на линкосе с жутким акцентом, – простите, шэни, это не есть хорошо получиться…

Она забрала у меня ребенка. Я улыбнулась ободряюще.

– Ничего, – сказала я на беллари, – такой замечательный мальчик.

Надеюсь, что акцент был не слишком сильным. Впрочем, неважно, я совершенно не похожа на беллари, этот расовый тип невозможно подделать. Однако мои слова на родном языке произвели на семейство прямо-таки волшебное действие. Мадам расцвела.

– Вы простите, он такой шустрый, мне никак за ним не уследить, – зачастила она, – надеюсь, мы вам не слишком мешаем?

– Конечно, нет, – сказала я, – ведь я же не сплю, верно?

Беллари рассмеялись, на мой взгляд, преувеличенно. Мадам продолжила беседу.

– Так долго ждать этого лихтера… А вы тоже ждете корабль?

– Я… собственно, да, – не посвящать же простодушное семейство в детали моих приключений.

– А вот мой муж летит на работу, завербовался, представляете? – поделилась беллари. Муж скромно покраснел и потупил глаза.

– А куда, если не секрет? – спросила я из вежливости.

– На Белгази, – сообщил муж. Я едва не подскочила.

Через минуту все проблемы были решены. Молодой отец семейства, Танг Втан, завербовался на военную базу кибертехником, на два года с отпусками. Рейсы туда нерегулярные, но вот сегодня очередной курьер отвезет Танга на работу. Прихватить и меня? Никаких проблем!

Из кафе мы прямо отправились к служебному отделению. Разыскали капитана лихтера, и пока я объяснялась с ним и демонстрировала документы, Танг Втан прощался со своей многочисленной семьей.

Через два часа лихтер стартовал.

Я осмотрелась в помещении – мне выделили крохотную комнатку чуть больше камеры дисотсека, на третьем, нижнем ярусе, рядом с ангарами.

В принципе, неплохо, для базы на безатмосферной планете теснота – это норма. У меня отдельная комната лишь потому, что все остальные звездолетные техники – мужчины. Они живут в комнатах по двое-трое. Я обернулась к сопровождающему – беллари Крни, которому старший техник поручил ввести меня в курс дела.

– Спасибо, Крни. Замечательная комната.

– Вы можете оставить вещи здесь. У нас люди честные, но… – он протянул мне электронную защелку. Я набрала шифр и прикрепила защелку к двери. Оставив в комнате мой чемодан, мы вышли.

Почему это Крни меня на «вы» называет? Неужели я своим видом внушаю страх и почтение? Или это нормальное обращение к жителю метрополии? Национальные комплексы?

– Ангары я вам показал, – продолжил беллари, когда мы выбрались в основной коридор, – хозчасть, пищеблок и прочее вы найдете. Радзан будет свободен после трех, мы вас записали на прием. Корабль подробнее осмотрим позже, во время работы. Теперь я советую вам познакомиться с латом Сварном, нашим пилотом. Вылет у него через шестнадцать часов, готовить машину мы начинаем за четыре часа. К этому времени прошу вас подойти в ангар.

Я бросила взгляд на спайс. Слишком правильная, старательная речь Крни начинала раздражать.

– Лат Сварн проживает на первом ярусе, комната 126. Впрочем, подождите…

Крни набрал номер на своем наручном спайсе. Вскоре раздался недовольный голос – в нем слышалось что-то родное, серетанское, я даже обрадовалась.

– Что еще, Крни?

– Простите, Лат. Здесь новый техник. Когда можно подойти к вам, чтобы познакомиться и получить указания?

– О, Адоне-творец! – пробурчал голос из спайса, – ну сейчас пусть идет. Через четверть часа меня здесь не будет, понял, белг?

Белг – прозвище, оскорбительное для беллари. Я покосилась на Крни, но он и ухом не повел.

– Благодарю, лат, – он отключил спайс.

• Предыдущая
• 7/114
• Следующая