Повесть о доме Тайра - Монах Юкинага - Страница 13
- Предыдущая
- 13/151
- Следующая
Государь был восхищен. Так неужели мы опозорим сейчас человека столь утонченной души? Несите ковчеги в другое место! — так рассудил Гоун, и сотни монахов — и в передних рядах, и в дальних — все согласились: «Правильно! Верно!»
Затем монахи, неся впереди ковчеги, попытались пробиться во дворец с восточной стороны, через ворота Приветствия Мудрости. А там дело тотчас, обернулось бесчинством и святотатством, ибо самураи стали стрелять по толпе из луков. Десятки стрел вонзились в ковчег храма Дзюдзэндзи. Убито было много послушников, служек, много монахов ранено. Казалось, стоны и вопли доносятся до небесной обители бога Брахмы, а в земной глубине в страхе содрогнулись боги-хранители преисподней. Разбитые наголову монахи побросали ковчеги у ворот и ни с чем возвратились к себе на гору.
СВИТОК ВТОРОЙ
1. Ссылка настоятеля
В пятый день пятой луны 1-го года Дзисё преподобного Мэй-уна, главу вероучения Тэндай, отлучили от участия в молитвенных собраниях во дворце, и один из придворных чинов, куран-до,[132] вручил ему высочайшее повеление возвратить двору статую Шестирукой Каннон-Нёирин,[133] издавна хранимую настоятелем. А днем позже чиновники Сыскного ведомства взяли под стражу главных зачинщиков из числа монахов, пытавшихся пронести во дворец ковчеги. Виной же всему были злые наветы Сайко, отца и сына, нашептавших государю-иноку, будто волнения в монастыре возникли оттого, что личное имение настоятеля перешло во владение правителя Моротака; потому-де настоятель и подстрекал монахов к подаче жалобы... Государь-инок разгневался еще пуще. Прошел слух, что настоятеля ожидает особо тяжкая кара. Ему приказали вернуть печать и ключ от сокровищницы — он прогневил государя и, стало быть, не мог оставаться первосвященником Тэндай.
В одиннадцатый день той же луны назначили нового настоятеля — принца крови, седьмого сына покойного императора Тобы, преподобного Какукая,[134] ученика блаженного Гёгэна[135]. Со следующего дня Мэйун уже не считался более настоятелем. Двое чиновников Сыскного ведомства, присланные сторожить настоятеля, забили колодец крышкой, залили водой огонь в очаге — бывший настоятель не смел более пользоваться ни водой, ни огнем[136]. И снова поползли слухи, что монахи, возмущенные столь жестоким обращением с настоятелем, опять нагрянут в столицу, и опять стало неспокойно в столице...
В восемнадцатый день той же луны Главный министр и тринадцать высших сановников собрались на совет, дабы определить наказание Мэйуну. Тюнагон Нагаката[137] (в то время он был всего лишь сёнагоном, младшим советником, и занимал в собрании самое нижнее место) сказал:
— Закон велит заменять настоятелям смертную казнь ссылкой в отдаленную местность[138]. Но бывший настоятель Мэйун в совершенстве постиг оба вероучения — Тэндай и Сингон;[139] это безупречный, благочестивый пастырь, он строжайше соблюдает все заповеди Будды, к тому же он — наставник императора, обучающий его текстам Лотосовой сутры, а в свое время наставлял государя-инока на чистый путь бодхисатв согласно учению Махаяны. Суровое наказание такому святому человеку навряд ли будет угодно Будде! Сдается мне, что не следует лишать его духовного сана и от ссылки нужно избавить! — так смело заявил Нагаката, и все сидевшие в ряд вельможи в один голос подтвердили: «Мы согласны с таким суждением!» Но гнев государя-инока был столь велик, что в конце концов все же решено было отправить Мэйуна в дальнюю ссылку. Сам Правитель-инок Киёмори прибыл во дворец ходатайствовать за Мэйуна, но государь-инок, под предлогом нездоровья, его вовсе не принял, и Киёмори возвратился домой в превеликой досаде. А с бывшим настоятелем поступили по примеру минувших лет, когда каре подвергались священнослужители: отняли грамоту о принятии духовного сана, объявили снова мирянином и дали мирское имя — Мацуэ Фудзии.
Мэйун, сын дайнагона Акимити Кога, был потомком в шестом колене принца Томохиры, седьмого сына императора Мураками. Это был человек добродетели поистине беспримерной, первейший, самый высокопоставленный иерарх в государстве. Он считался также главой храма Небесных Владык, Тэннодзи[140], и всех шести храмов Торжества Победы Веры, Рокусёдзи. Однако Ясутика Абэ, глава Ведомства астрологии и гаданий[141], сказал однажды с неодобрением: «Непонятно, почему столь мудрый вероучитель взял себе имя Мэйун. В первой части сего имени сияют луна и солнце[142], но вторая-то означает тучи...» Главой секты Тэндай стал в двадцатый день второй луны 1-го года Нинъан. Тогда же, в пятнадцатый день третьей луны, после торжественной службы, открыли сокровищницу в храме и среди разных драгоценных предметов увидели небольшой четырехугольный ларец, обернутый белой тканью. Настоятель, человек всегда во всем безупречный, открыл ларец; там оказался исписанный иероглифами свиток желтой бумаги. То был перечень будущих настоятелей, некогда составленный самим великим учителем Дэнгё-дайси. По обычаю, каждый вновь назначенный настоятель разворачивал свиток, читал написанное ровно до той строки, где значилось его имя, и, не заглянув дальше, снова сворачивал свиток и клал обратно в ларец. Так же поступил, конечно, и Мэйун. И все-таки даже столь досточтимый праведник не избежал своей кармы, предначертанной в прошлых рождениях! Поистине трепет объемлет душу при мысли о неотвратимости кармы!
В ту же луну, в двадцать первый день, определили и место ссылки — край Идзу. Как ни старались смягчить наказание, лживые наветы отца и сына Сайко сделали свое дело. Приказано было в тот же день изгнать настоятеля из столицы; чиновники, назначенные для выполнения приказа, явились в обитель Мэйуна в Сиракаву и объявили ему решение. Обливаясь слезами, настоятель вышел из кельи и проследовал в молитвенный дом Ис-сайкё. А монахи Святой горы решили — «Отец и сын Сайко — вот кто наш главный недруг!» — и, написав на бумаге их имена, засунули эту бумагу под левую ногу статуи воителя Компиры, одного из двенадцати хранителей Будды, стоящих в Главном храме. «О двенадцать божественных стражей и вы, послушные им демоны тьмы! Без промедления лишите жизни Сайко, отца и сына!» — громогласно восклицали монахи и слали на головы Сайко с сыном ужасные проклятия; вчуже и то страшно было слышать эти слова!
В двадцать третий день той же луны преподобного Мэйуна отправили в ссылку. Чиновники, погрязшие в грехах, грубо погнали в путь священнослужителя столь высокого ранга, человека поистине святой жизни. «Вперед! Живей!» — кричали они, лягая его ногами, как лошади. Так покинул Мэйун столицу. «Сегодня я вижу ее в последний раз по дороге в восточные земли, что лежат за заставой Аусака!» — думал он; нетрудно понять, как горько было у него на душе!
Из бухты Утида, что в селении Оцу, виднелись ярко озаренные солнцем карнизы пагоды Мондзю[143] на Святой горе Хиэй: не в силах еще раз взглянуть туда, настоятель закрыл лицо рукавом и залился слезами.
Немало почтенных старых монахов, священнослужителей высших рангов, скорбели о судьбе настоятеля, но больше всех горевал монах Тёкэн; он скорбел о разлуке столь искренне, что проводил настоятеля далеко, до самой Курицу. Но всему приходит конец... В Курицу он распростился с Мэйуном и вернулся обратно. Настоятель, растроганный преданностью Тёкэна, изустно поведал ему сокровеннейший закон Триединства[144], который хранил в душе долгие годы. Сей закон, изложенный самим Шакья-Муни, передавался из уст в уста от индийского монаха Мэмё-бику[145], ревностного проповедника буддийского вероучения, к бодхисатве Рюдзю, обитавшему на юге этой страны. Так постепенно дошел сей закон и до Мэйуна. Но сегодня Мэйун был так взволнован и тронут, что поведал его Тёкэну. Да, пусть мала страна наша, подобная рассыпанным зернам проса, пусть захирела ныне святая вера и недалек уже конец света, все же добродетель Тёкэна помогла ему приобщиться святой доктрины; утирая слезы рукавом монашеской рясы, возвратился Тёкэн в столицу. Воистину обладал он душой благородной!
132
Курандо — придворное звание. Институт курандо («Курандо-докоро») был создан на рубеже 1Х-Х вв. на правах личного секретариата императора, ведавшего его делами и личными средствами (отсюда название «курандо», букв.: «казначей»). Однако впоследствии «курандо-докоро» превратилось в весьма влиятельный орган, стоявший, хоть и неофициально, над прочими ведомствами, в том числе и над Государственным советом.
133
Шестирукая Каннон-Нёирин (санскр. Чинтамани-чакра) — одно из традиционных изображений бодхисатвы Каннон. Изображена шестирукой, в первой правой руке держит волшебный, заостренный кверху шар с языками пламени над ним (санскр. Чинта-мани), обладающий способностью выполнять любое желание («ней» — букв.: «согласно воле»), в другой — колесо («хорин» — букв.: «колесо закона»), означающее, что закон Будды вечно в движении, способен, как колесо, подминать и сокрушать все силы зла.
134
Принц крови, преподобный Какукай. — Высшими иерархами буддийской церкви, как правило, становились младшие сыновья императора. Какукай был седьмым сыном императора Тобы. Указ, дающий право считаться принцем крови, давался таким сыновьям лишь после пострижения в монахи, а в монастыри их отдавали с юных лет.
135
Гёгэн — сын регента Мородзанэ Фудзивары, учитель Какукая, был первосвященником секты Тэндай.
136
...не смел более пользоваться ни водой, ни огнем — Одно из наказаний в средневековой Японии состояло в том, чтобы лишить осужденного возможности пользоваться водой, дровами, древесным углем.
137
Тюнагон Нагаката — Нагаката Фудзивара назначен советником в 1181 г.
138
Закон велит заменять смертную казнь ссылкой... — Согласно «Установлениям годов Энги» («Энги-сики», IX в.) наиболее суровое наказание духовным лицам за тяжкие преступления назначалось в виде ссылки в такие отдаленные по тем временам местности, как Идзу, Ава, Хитати, Тоса, о-в Садо и о-в Оки.
139
Буддийское вероучение Сингон (букв.: «Слово Истины», «Истинное слово») основано в Японии монахом Кукаем (посмертное имя Кобо-дайси, 774—835), учившимся в Китае. Возвратившись оттуда в 806 (807?) г., Кукай стал усердно распространять доктрины Сингон. В основе этих доктрин, подчеркивающих значение первоисточников — «подлинных слов Будды», лежат поучения, изложенные в первую очередь в трех сутрах «Дайнити-кё», «Кон-го-кё» и «Сосицудзи-кё», несущих на себе значительную печать влияния индуистского пантеизма (санскр. названия «Вайрочана-сутра», «Ваджрасэкхара-сутра» и «Сусидхикара-сутра» ).
В первых двух сутрах мироздание изображается как присутствие будды Вайрочана в сокровенной сути каждого живого существа и явления, развивается и поясняется учение, рассматривающее Вселенную как проявление будды Вайрочана. Третья («Сусидхикара-сутра») обещает постижение истин, изложенных в двух предыдущих сутрах, посредством эзотерической практики, подробно разъясняет обряды — пострижения, возжигания священного огня, молитв, медитации и т. д.
Космический, «солнечный» характер будды Вайрочана (санскр., букв.: «Лучезарный», «Светоносный») позволил японским приверженцам вероучения Сингон отождествить его с высшим синтоистским божеством богиней Солнца Аматэрасу; ее стали считать как бы «местным» воплощением будды Вайрочана, а санскритское слово «Вайрочана» переводить японскими словами «Дайнити» — «Великое солнце». Эта концепция легла в основу дуализма религии Синто, привела к слиянию буддизма и синтоизма, позволив им сосуществовать, не отрицая друг друга.
140
Храм Небесных Владык Тэннодзи... — Храм Тэннодзи (точнее— Си-Тэннодзи, храм Четырех Небесных Царей — защитников буддизма) — один из старейших буддийских храмов, построенный в 593 г. принцем Сётоку в краю Сэтцу (близ современного г. Осака). Любопытно, что для постройки этого храма велено было использовать строительный материал, взятый из разрушенного дома Мо-рия Мононобэ, непримиримого противника буддизма, после того как он потерпел поражение в борьбе за власть и был убит в 587 г. (см. также примеч. 41, свиток четвертый).
141
..Ясутика Абэ, глава Ведомства астрологии и гаданий... — Древнекитайское натурфилософское учение о двух началах Инь-Ян в средневековой Японии свелось к астрологии, геомантике и всякого рода ворожбе. При дворе существовало специальное ведомство, где служили жрецы-гадальщики, которые занимались различного рода предсказаниями — указывали «счастливые» и «несчастливые» дни, «счастливое» или «несчастливое» направление пути, грядущие «счастливые» или «несчастливые» события. Жрецы Инь-Ян пользовались непререкаемым авторитетом, их предсказания не подвергались ни малейшим сомнениям. Должность главы этого ведомства была наследственной в семействе Абэ, ведущем свой род от знаменитого звездочета Саймэя Абэ (ум. в 1005 г.).
142
В первой части сего имени сияют луна и солнце... — Имя Мэйун пишется двумя иероглифами: первый — «мэй» (ясный, чистый) состоит из двух компонентов — «луна» и «солнце», второй — «ун» — означает «облака, тучи». Облака, тучи могут скрывать луну и солнце, следовательно, по суеверным представлениям того времени, такое имя могло предвещать несчастье.
143
Пагода Мондзю — пагода, посвященная бодхисатве Мондзю (санскр. Манджушри), олицетворяющему мудрость и действенность буддийского вероучения. Мондзю часто изображают верхом на льве, символизирующем грозную, непреодолимую силу этой всепроникающей высшей мудрости.
144
Закон Триединства (букв.: «Триединство в едином сердце»; яп. «Иссин-санган») — определенный метод медитации вероучения Тэндай, при котором все явления рассматриваются одновременно в трех различных аспектах, а именно: поскольку каждое явление есть результат длинного ряда первопричин, оно по самой сути своей лишено постоянства и, следовательно, представляет собой пустоту (яп. термин «ку»); тем не менее эта «пустота» является хоть и временным, мгновенным, но реальным бытием, формой («кэ»). Таким образом, поскольку каждое явление есть сочетание «пустоты» и «формы», его следует рассматривать как нечто находящееся посредине между этими двумя крайностями («тю»). Все эти три аспекта взаимосвязаны и указывают на истинную суть каждого явления — его зависимость от закона причинности и временную краткость, недолговечность его существования. Эта доктрина считается одной из важнейших в вероучении Тэндай, постижение ее достигается с помощью религиозной практики, в том числе медитации.
145
Мамё-бику (санскр. Ашвагхоша, 100—60 гг. до н. э.) — индийский поэт, основоположник художественной литературы на языке санскрите, создатель первых драматургических произведений на этом языке, автор эпической поэмы «Буддхачарита», воспевающей житие Будды, и многих других произведений, в том числе комментариев к сутрам. Был ревностным приверженцем буддизма Махаяны.
- Предыдущая
- 13/151
- Следующая
