Сент-Женевьев-де-Буа - Юденич Марина - Страница 8
- Предыдущая
- 8/79
- Следующая
Было ужасно тесно, она то и дело натыкалась лицом на чьи-то плечи, спины, груди — разгоряченные, потные, пропахшие табаком и каким-то кислым запахом какой обычно прочно устанавливается в местах где много и сильно пьют. Стива почти грубо тащил ее за собой по длинному нескончаемому коридору заполненному народом Наконец ударом ноги он распахнул высокие двери и они оказались в большой довольно комнате, просторной еще более от того что в ней почти не было мебели только большой овальной формы стол без скатерти, заставленный бутылками, грязными разномастными тарелками, фужерами и стаканами с остатками напитков и еще какой-то посудой с остатками еды. Все это стояло и лежало опрокинутое на столе в страшном беспорядке и отвратительно пахло Вокруг стола в таком же беспорядке стояли и валялись на полу стулья, тоже все какие-то разные, словно их покупали по одному в лавке у старьевщика, а то и просто собирали по знакомым Скорее всего это и было именно так Штор или даже каких-либо занавесок не было на трех высоких окнах по трем стенам комнаты и от того она казалась еще больше и пустыннее Окна вообще выглядели странно на светлых грязных и выцветших обоях — они казались чьими-то пустыми глазницами, огромными, неестественной прямоугольной формы.
Люди, сидевшие за столом, встали, приветствуя вновь пришедших и собираясь то ли уступить им место то ли потесниться принимая новую компанию, какие-то женщины, одетые ярко и вызывающе пытались собирать со стола грязную посуду, кто-то выставлял бутылки и выкладывал свертки с едой и вся эта ужасающая картина была густо окутана пеленой сизого удушливого табачного дыма. от которого Ирэн немедленно раскашлялась и никак не могла остановиться табак был крепким, дешевым и тоже, как и все запахи в этом доме, каким-то кислым Она вообще была на грани обморока и на сей раз это не было обычной ее истерикой, ей на самом деле было плохо и единственное чего хотелось более всего, чтобы все оставили ее в покое и дали сесть, лечь или даже просто стать, прислонившись к грязной стене и забыться, уснуть, да хоть бы и умереть, так тошно было сейчас ее душе и телу.
Но Стива решительно не желал оставлять ее в покое:
— Ирэн, голубушка, ну очнись, что с тобой такое, ты же хотела ехать Сейчас я тебя с ним познакомлю, — он встряхнул ее за плечи и внимательно и как-то не пьяно вдруг взглянул в помертвевшее лицо, — Ну, конечно, деточка, сейчас будет тебе и кока, я и позабыл совсем Он снова, но уже гораздо бережнее увлек ее за собой и они оказались в другой комнате. Она была несколько меньше первой, а быть может так только казалось из-за полумрака, который царил здесь, скрывая большую часть пространства Неяркая, но раскидистая в форме причудливого цветка настольная лампа, темно рубинового стекла чудом поместилась на небольшом письменном столе, заваленном какими-то бумагами, газетами, . книгами. Здесь же тускло поблескивали потемневшими боками несколько бронзовых статуэток, изображавших обнаженные женские фигуры и поверх газет стояла огромная мраморная пепельница, полная окурков В густом полумраке комнаты угалывались очертания еще какой-то мебели, но разглядеть что там такое было невозможно. Ноги ее ощутили сквозь тонкую промокшую насквозь кожу подметок мягкий упругий ворс ковра, а ноздри вдохнули застарелый запах табака, но не того дешевого кислого, что витал в большой комнате и прихожей — это был какой-то пряный и горький одновременно, к его аромату примешивался специфический запах пыльной бумаги Похоже, что комната эта служила кабинетом хозяину квартиры. Если таковой вообще имелся Однако Стива уверенно довольно двигался в густом полумраке и это означало, что он не один раз уже бывал здесь.
— Вот, присядь сюда, — он мягко подтолкнул ее к низкой довольно тахте-оттоманке, покрытой чем-то жестким и даже колючим. Когда она, подчиняясь ему опустилась на нее, нашарил рукой и подложил ей под спину мягкий шелковый валик, — отдохни немного, я сейчас все организую. — Он довольно быстро, не боясь оступиться или натолкнуться во тьме на какой-нибудь предмет пошел к выходу.
« Он действительно хорошо знает эту квартиру и значит не наврал про Ворона», — подумала Ирэна с удовольствием вытягивая ноги на оттоманке, покрытой как она поняла жестким коротковорсным ковром, тяжело стекающим откуда-то со стены, и мягко стелящимся далее, по полу комнаты, полностью скрывая по собой широкую и довольно мягкую тахту Обещание брата раздобыть кокаин вернуло ее к жизни она стала даже прислушиваться к громким голосам в соседней комнате, хотя никто из присутствующих там людей ее особенно не интересовал " Вот, Ворон — это другое дело Интересно, здесь ли он? Каков он внешне? "Она уже начинала жалеть, что в комнате так темно и нельзя достать из сумочки зеркальце и расческу, чтобы привести себя в порядок " Выгляжу я наверное ужасно ", — подумала она, пытаясь руками на ощупь поправить тяжелую копну волос, собранных в высокий пучок на затылке, но в этот момент узкая полоска света на темной стене стремительно расширилась — в распахнутой двери — темные на ослепительном фоне света возникли две мужские фигуры, а потом вспыхнул матовый желтоватый, но довольно яркий свет — кто-то из вошедших включил тяжелую бронзовую с плафонами из муарового стекла люстру под высоким потолком комнаты. Испуганным зверем, мягкий коварный полумрак, метнулся в самые темные углы и там до поры затаился — Ирэн, дорогая, — Стива казался не таким уж пьяным-то ли держал себя в руках, то ли протрезвел в сыром тумане питерской ночи, пока они добирались на Васильевский и искали нужную квартиру. — позволь представить тебе великого пиита и философа, дружбой с которым дорожу чрезвычайно, а ты знаешь — я на такие слова скуп. Андрей Валентинович Рысев Известен и тебе, безусловно, но под псевдонимом « Ворон». Знаю, зачитываешься, как и все мы.
Теперь изволь лицезреть Полюби его, детка, как я.
Друг мой, — теперь Стива обратился к мужчине вошедшим вместе с ним и не проронившим ни слова за время восторженного его монолога, почти полностью скрываясь за широкой спиной рослого барона, — друг мой, имею честь представить тебе — сестра моя — баронесса фон Паллен, Ирэн. Думаю, она сразу же позволит тебе без церемоний звать ее Ирэн, как все мы Друг мой, говорить мне это, быть может, и не подобает, но ты и сам теперь видишь сестра моя замечательная красавица без, всякого преувеличения первая в этом городе, черт бы его побрал со всеми нами — разве же это Новый год? — Стива вдруг разразился истерическим и совершенно глупым смехом и стало ясно, что он все-таки смертельно пьян, просто каким-то незнакомым ей ранее усилием воли, которой в нем было обычно крайне мало, на некоторое время взял себя в руки и излагал мысли более ли менее связно Однако теперь она менее всего думала о брате и о странных метаморфозах с ним происходящих. С жадным вниманием, в свойственной ей манере, не таясь, и нимало не смущаясь своего откровенного любопытства, Ирэн разглядывала вошедшего с братом мужчину Первым ее чувством было разочарование. Рысев имел внешность совершенно заурядную Был он невысок, щупл, узок в плечах, волосы стриг ни коротко ни длинно, были они к тому же даже на первый взгляд тонки и цвет имели какой-то неопределенный — скорее пепельно-русый, из тех что чаще всего встречается у обыкновенных русских мужчин Лицо его было очень худым, с ввалившимися щеками, прорезанными двумя глубокими складками-морщинами, из тех, что бывают на лицах от рождения, а не приходят со старостью, такие же две глубокие морщины очерчивали тонкий злой рот, нос был большим, может быть даже слишком большим для такого маленького худого лица, с сильно выраженной горбинкой А глаза, очень светлого серого цвета, почти белые, были изуродованы толстыми стеклами очков в тонкой металлической оправе — она казались неестественно большими и выпуклыми, как у какой-то диковинной и неприятной рыбы. К тому же он был просто и убого даже одет в кургузый сюртук неопределенного цвета и такие же сиротские брюки Все это Ирэн увидела сразу, одним долгим немигающим взглядом исследовав неподвижную фигуру модного пиита с ног до головы и ей стало невыносимо обидно, почти до злых слез, как если бы ей не дали обещанного или обманули каким-нибудь еще несносным совершенно образом Однако Рысев заговорил и голос его неожиданно оказался низок и глубок, к тому же он как будто не был смущен или раздосадован тем, как долго и пристально разглядывала его Ирэн. Напротив, молчанием и неподвижностью своей он снисходительно давал ей возможность довести начатое дело до конца — Я много слышал о вас, баронесса и теперь рад тому, что в очередной раз убедился — все слухи — вздор.
- Предыдущая
- 8/79
- Следующая
