Петербургские нравы - Сенковский Осип Иванович - Страница 6

Словом, теперь все исчислено. И в наше время обыкновенно выражать рядами чисел то, что прежде выражалось риторическими фигурами, сделалось во многих землях столь общим, что все, нужное и ненужное, полезное и бесполезное, удобо- и неудобоисчислимое, предметы, подлежащие зрению, умственные действия, движения сердца, мысли, чувствования и надежды, подчинено арифметическому вычислению. Страсть, вдохновение и прихоти перестали быть началами поступков. Люди думают числами, движутся по числам, любят, ненавидят друг друга и дерутся за числа. Всякий не прежде принимается за добродетель, труд, забаву, честность, обман, великодушие или причуду, как исчислив, сколько принесет это ему пользы на чистые деньги. Скоро, подобно тому, как в Китае, где во всяком порядочном доме найдете вы прибитые к дверям печатные таблицы всех несогласных с уставом о церемонияле поступках, с означением в графе, сколько за каждый из них получается ударов бамбуком по пятам — у нас, в нашей просвещенной и положительной Европе, будут издаваться карманные тарифы стереотипного издания, в которых для удобства сердец и облегчения труда головам все человеческие добродетели, желания, чувства, страсти и мысли будут расположены по алфавитному порядку, с точною оценкою их на рубли и копейки.

Арифметика видна везде и во всем. Счетчики самовластно управляют светом. Все старинные понятия, истины и привычки бегут, рассеиваются, исчезают перед грозными колоннами чисел, которые вторгаются во все обстоятельства жизни, разоряют все чувствования, истребляют все мечты, грабят поэзию и природу заливают чернилами.

О любви и говорить нечего. Уже и романы пишутся без любви. Ее изгоняют из театров; скоро выгонят даже из гостиных. Женщины стыдятся рассуждать о ней; мужчины скорее согласились бы умереть, чем признаться, что они в состоянии быть влюбленными. То, что прежде называлось нежною страстью, теперь именуется сметливостью сердца, и супружеское счастье так же подвержено четырем действиям арифметики, как и обороты пенькою и салом.

Итак, согласитесь, любезные дамы, скромные и чувствительные девицы, что теперь любви нет на свете: есть только арифметика. Кончилось царствие Амура, проказника-божка с прекрасными крылышками, золотым луком, язвительною стрелою и прелестною улыбкою. Не сожигайте напрасно фимиама на его алтаре, не приносите ему бесполезных жертвоприношении. Лучше идите все, толпою, в университет и падите на колени перед ординарным профессором математики: он занял его место, он настоящий Амур нашего арифметического века. Послушайтесь моего совета: он выучит вас считать и быть счастливыми!.. быть счастливыми, как чиновник по счетной части, не подлежащий экзамену, как самый жирный лондонский пивовар. Да, господа! Пора приняться за арифметику. Посмотрите, как при содействии этой чудесной науки, только считая — одни да один — 2, да один — 3, да один 4 — многие народы досчитались до двух великих добродетелен образованного человека — экономии и точности, которые сами по себе значат то же, что богатство. Кто же препятствует и нам разбогатеть тем же путем? Чего у нас недостает?.. У нас есть головы и, слава богу, кажись, не телячьи; у нас есть хлеб, дерево, сало, кожа, пенька, лен, железо, медь, золото, платина и даже алмазы; у нас есть все, что только нужно для развития огромной промышленности, для накопления несметных богатств. По несчастью, нет арифметики. Ах, если б она завелась на нашей православной Руси!.. Если б мы знали ее так твердо, как те, которые снабжают нас вином, портером и устрицами!.. Куда как все было бы иначе!

Господа, бросимте карты и станемте считать! Я подам первый пример: дайте мне кусок мелу!..

Но что считать?.. Вот запятая! Хлеб, сало, кожи, деготь, пеньку, золото?.. Все это сочтено в «Коммерческой газете» и в сочинении г. камергера Пельнинского. Итак, выходит, что у нас нечего считать?.. Право, жалко! не знаете ли, что мне пришло в голову?.. Будем считать карты! Да! Будем их считать: авось разбогатеем хоть от этого счету?..

Но вы скажете: «Что напрасно считать карты?.. Известно, что их пятьдесят две в колоде!» Оно так, не все-таки лучше посчитать их хорошенько. Я уверен, что в них таится гораздо более чисел, нежели как вы полагаете.

Вот отчет Александровской мануфактуры. Посмотрите: Александровская мануфактура выделывает ежегодно 145 000 дюжин колод разного разбора. Считая всякую дюжину круглым числом по 10 рублей, найдем мы, во-первых, что всякий год карты стоят нам 1 450 000 рублей. Что, если б мы эту сумму ежегодно обращали на покупку хороших книг и на распространение круга наших познаний?..

Но это не все: 1 450 000 рублей есть только сумма, которую получает мануфактура за оптовую продажу карт, — нам они обходятся гораздо дороже. Мы платим лакеям по 5 рублей за всякую пару колод — следственно, по 30 рублей за дюжину. Поэтому карты стоят нам в год не 1 450 000, а 4 350 000 рублей. С этой суммы следует однако ж скинуть 350 000 р. на тех, которые уходят, не заплатив за карты, и обманывают лакеев, хотя с другой стороны есть великодушные люди, кои платят им по 25 рублей за две колоды; все-таки карты лишают нас в год 4 000 000 рублей наличного капитала, и в конце года, когда б даже не проиграли мы ни копейки, будет у нас 4 миллионами менее за то только, что мы играли в карты. Сколько полезного для нас самих и для отечества могли б мы сделать за эти деньги!

Далее: двумя колодами карт можно играть три часа; в губернских городах играют ими и по десяти часов, но мы положим умеренно, средним числом, три часа. Итак, чтоб сыграть 145 000 дюжин, потребуется 2 610 000 часов. Считая рабочий день в двенадцать часов и рабочий год в 360 дней, находим, что в течение всякого года теряем мы за картами 725 лет.

Следственно, все вместе, кроме 4 000 000 рублей денег, еще проигрываем мы в карты в один год слишком семь исторических столетий времени. А с 1600 года уже проиграли мы 23 925 лет, не считая дурачков и пасьянсов. Прекрасно! Теперь обратим это время в рубли и копейки, потому что все на свете можно обратить в деньги. В Англии час времени хозяина заведения по части промышленности ценится в 12 рублей, по нашей дешевизне. Из сего следует, что если б мы эти 725 лет времени, которые всякий год предаем на жертву висту и бостону, посвятили промышленности, то умножили б народное богатство России достоинством, равным сумме 135 629 999 рублей. Через несколько лет мы были бы первые богачи в мире.

Далее: в дюжине колод 624 карты. Всякая карта имеет 3 дюйма длины, 2 дюйма ширины и 6 квадратных дюймов поверхности. Разостланные на земле сплошь, все, заключающиеся в 145 000 дюжинах колод, карты покрыли б собою 18 958 119/2831 квадратных верст, то есть пространство, равное поверхности пяти губерний — Петербургской, Московской, Нижегородской и двух Белорусских.

Положив все эти карты вдоль, одну за другую, получим мы линию длиною в 159 732 11/300 верст. Из этой длины можно было бы на досуге сделать следующее употребление: 1) обложить весь земной шар; 2) из королей провести кругом Земли петербургский меридиан; 3) остальными картами покрыть все прочно географические линии земного шара, какие обыкновенно рисуются на шарах из папки. Затем останется еще отрезок карточной ленты, простирающийся на 9 899 1/2 верст. Что из него сделать?.. Не прикажете ли проложить из этих карт черту по всякой из больших дорог, ведущих от Петербурга до городов, в которых бывают ярмарки?.. По крайней мере люди видели б, куда ехать за деньгами с колодою карт в кармане.

Мы подвергли количество карт, употребляемых в России в течение одного года, точному арифметическому вычислению в отношениях к деньгам, времени, длине, ширине и поверхности. Остается еще сосчитать их плотность или толщину. Но как это сделать?.. Бывали ли вы когда-нибудь в Помпее?.. Уж наверное не бывали?.. Вы нигде не бываете! А я был в Помпее и могу сказать вам об ней с большею достоверностью, чем все антикварии. Помпея есть небольшой древний римский город, лежащий поблизости от Неаполя, — род классического Торопца: весь каменный и не такой грязный. Во втором веке[17] не P. X. случилось страшное, внезапное извержение Везувия, и Помпея в несколько часов с крышами, башнями и колокольнями была засыпана вулканическою золою. В продолжение времени люди забыли даже об ее существовании. Лет за шестьдесят перед сим, случайно копая землю, кто-то открыл крышу одного дома. Стали копать далее и, к удивлению, нашли целый подземный город, с жилищами, кухнями, лавками, «виноторговлями», библиотеками, мастерскими и домашнею утварью, сохранившимися почти в невероятной исправности. Даже жившие в нем люди найдены в целости и в том же положении тела, в каком застала их вдруг слетевшая с воздуха масса минерального пепла: они высохли, перегорели и рассыпаются в прах от малейшего прикосновения. Местное правительство определило значительные суммы на открытие злосчастной Помпеи, и в Неаполе был учрежден особый музеум для складки всех находимых в ней древностей. По сю пору очистили уже несколько улиц, театр и две площади.