Волшебная зима - Янссон Туве Марика - Страница 16
- Предыдущая
- 16/19
- Следующая
Медленно, медленно, отодвигая огромные снежные сугробы, входная дверь отворялась.
Муми-тролль не сдавался – и вот дверь распахнулась навстречу ночи. Ветер ворвался прямо в гостиную. Он смел пыль с люстры, окутанной тюлем, взметнул золу в печи. Потом чуть приподнял глянцевые картинки, крепко приклеенные к стенам. Одна из них отклеилась и вылетела за дверь.
В комнате стоял запах ночи, хвойного леса, и Муми-тролль подумал: "Вот хорошо! Надо время от времени проветривать своих родственников".
Выйдя на крыльцо, он стал вглядываться во влажную мглу.
– Теперь у меня есть все, – сказал Муми-тролль самому себе. – Весь год в моем распоряжении. И зима тоже. Я первый в мире муми-тролль, который прожил, не погрузившись в зимнюю спячку, целый год.
Собственно говоря, тут бы и следовало завершить эту зимнюю сказку. Рассказ о первой весенней ночи и о ветре, ворвавшемся в гостиную, в своем роде эффектная концовка. А там придумывай себе на свободе, что было дальше. Но на самом деле это означало бы самый обыкновенный самообман.
Разве можно наверняка знать наперед, что скажет например, мама, когда проснется? И останется ли предок муми-троллей в изразцовой печи? И успеет ли вернуться Снусмумрик до того, как будет написана последняя страница этой книги? И расстроится ли Мюмла, лишившись картонной коробки? И где будет жить Туу-тикки, когда купальня снова станет купальней? И еще останется выяснить множество других вещей.
Так что, пожалуй, правильней всего продолжить рассказ.
Ну, а самое главное – это ледоход; такое замечательное событие обойти никак нельзя.
И вот наступил таинственный месяц. Он принес яркие солнечные дни, капель с крыш, ветры и мчащиеся тучи, лютую стужу по ночам, твердый снежный наст и ослепительный лунный свет. Муми-тролль бегал по долине вне себя от гордости и ожидания.
Пришла весна, но вовсе не такая, какую он себе представлял. Вовсе не та весна, что освободила его от чуждого и враждебного мира, а весна – естественное продолжение того нового и удивительного, что он преодолел и с чем сумел освоиться.
Муми-тролль надеялся, что весна– будет долгой и он сможет сохранить чувство ожидания как можно дольше. Каждое утро он почти боялся величайшего чуда – а вдруг кто-то из его семейства проснется.
Он осторожно передвигался по гостиной, боясь на что-нибудь наткнуться. А потом мчался в долину, вдыхал новые запахи и смотрел, что случилось за это время.
С южной стороны дровяного сарая начал оголяться клочок земли. Березки оделись нежной красноватой дымкой, видной только на расстоянии. Солнце припекало сугробы, которые стали совсем прозрачными и потрескивали, точно стекло. А лед потемнел, словно сквозь него просвечивала морская синева.
Малышка Мю по-прежнему каталась на самодельных коньках – всюду, где еще можно было кататься. Вместо крышек от банок она приспособила к ботинкам поставленные ребром кухонные ножи.
Муми-тролль видел даже восьмерки, которые она выписывала своими коньками, но саму малышку Мю никогда не встречал.
Она всегда обладала способностью развлекаться одна, и что бы она ни думала о весне и как бы она ей ни нравилась, у малышки Мю не было ни малейшего желания высказываться по этому поводу.
Туу-тикки занималась весенней уборкой в купальне.
Она дочиста выскребла все красные и зеленые оконные стекольца, чтобы первой весенней мухе было приятно сесть на них, она развесила на солнце купальные халаты и пыталась починить резинового хемуля.
– Теперь купальня станет снова купальней, – сказала она. – Чуть позднее, когда наступит тепло и все зазеленеет, ты будешь лежать на нагретых солнцем мостках купальни и слушать, как волны плещутся о берег...
– Почему ты не говорила об этом зимой? – спросил Муми-тролль. – Это утешило бы меня. Я сказал: "Здесь росли яблоки". А ты ответила: "Теперь здесь растет снег". Разве ты не поняла, что я сразу захандрил?
Туу-тикки пожала плечами.
– Нужно доходить до всего своим умом, – сказала она, – и переживать все тоже одному.
Солнце припекало все жарче.
Оно пробуравило небольшие ямки и канальцы во льду, и море подо льдом, волнуясь, стремилось наверх.
По ночам Муми-тролль слышал, как в спящем доме что-то щелкает и трещит.
Предок не подавал признаков жизни. Он закрыл за собой печные вьюшки и, быть может, перенесся в другие времена, те, что были тысячу лет назад. Шнурок от вьюшки вместе с кисточкой, бисером и прочей роскошью исчез в щелке между изразцовой печью и стеной.
"Шнурок ему понравился", – подумал Мумитролль. Теперь он уже больше не спал в корзине с древесной стружкой, а перебрался на свою собственную кровать. По утрам солнце все глубже и глубже заглядывало в гостиную, удивленно освещая паутину и хлопья пыли. Самые крупные, сбившиеся в клубок хлопья Муми-тролль выносил на веранду, а мелким и легким позволял кататься взад-вперед как им вздумается.
В полдень земля под окном, выходящим на юг, нагрелась. В глубине ее зашевелились коричневые луковицы цветов и крохотные корни растений, которые жадно впитывали тающий снег.
А однажды ветреным днем, до того, как наступить сумеркам, послышался сильный и величественный грохот в открытом море.
– Ага, – сказала Туу-тикки, ставя чашку с чаем на стол. – Вот и весенняя канонада.
Лед медленно вздыбился, и снова раздался грохот.
Муми-тролль выскочил из купальни и стоял, прислушиваясь, на теплом ветру.
– Посмотри, вот наступает море, – сказала за его спиной Туу-тикки.
Далеко-далеко в море шипели белопенные волны, сердитые, голодные, поглощавшие одну за другой глыбы зимнего льда.
Но вот ближе к берегу лед раскололся, черные трещины разбежались в разные стороны, а потом исчезли из виду. Море вздыбилось снова. И снова по льду разбежались трещины. Они становились все шире и шире.
– А я знаю кого-то, кто очень спешит, – сказала Туу-тикки.
Конечно, это была малышка Мю. Без нее уж было никак не обойтись. Она наверняка заметила: что-то происходит, и ей нужно было все как следует разглядеть даже там, где море очистилось ото льда. Она подкатила к самому краю льдины и выписала лихую восьмерку у самого рокочущего моря.
Затем, повернувшись, быстро помчалась по треснувшим льдинам.
Сначала трещины были совсем тонкими. Но они уже издалека предупреждали: "Опасно".
Лед вздымался и опускался, а порой раздавался настоящий празднично-разрушительный салют, от которого по спине восхищенной малышки Мю пробегал холодок.
"Только бы эти болваны не вздумали выйти на лед спасать меня, – подумала она. – Они только испортят мне праздник".
Она помчалась так, что кухонные ножи чуть не сплющились, но берега все равно не было видно.
Теперь трещины расширились и превратились в реки. На лед плеснула маленькая сердитая волна.
Внезапно море наполнилось качающимися ледяными островками, беспорядочно ударявшимися друг о друга. На одном из таких островков застряла малышка Мю. Она видела, как полоса воды вокруг нее все расширяется, и, не очень-то испугавшись, подумала: "Вот так хорошенькая история!"
Муми-тролль тут же ринулся ее спасать.
А Туу-тикки, поглядев еще немного, пошла в купальню и поставила воду на огонь. "Да, да, – думала она, вздыхая. – Вот так бывает всегда в приключенческих повестях. Все только и делают, что спасают друг друга и спасаются сами. Хотела бы я, чтобы кто-нибудь когда-нибудь написал о той, кто пытается потом согреть героев".
- Предыдущая
- 16/19
- Следующая
