Шляпа волшебника - Янссон Туве Марика - Страница 18
- Предыдущая
- 18/20
- Следующая
– Это жуть что такое, – сказал Муми-тролль. – Мы отыщем ее!
Учинили грандиозные розыски. Уклонился один лишь Ондатр.
– Из всех бесполезных вещей дамские сумки самые бесполезные, – сказал он. – Посудите сами. Время идет, и один день сменяет другой совершенно независимо от того, есть ли у Муми-мамы сумка или нет.
– Но ведь это же совсем другое дело! – возразил Муми-папа. – Я просто сам не свой оттого, что у моей супруги пропала сумка. Я никогда не видел ее без сумки!
– Что там было? – спросил Снорк.
– Да ничего особенного, – отвечала Муми-мама. – Просто вещи, которые могут вдруг понадобиться. Ну там сухие чулки, карамельки, стальная проволока, порошки от желудка и все такое прочее.
– Какое мы получим вознаграждение, если найдем ее? – спросил Снифф.
– Все что угодно! – ответила Муми-мама. – Я устрою вам пир горой, обед будет только из третьего, можно будет не умываться и не ложиться вовремя спать!
Розыски продолжились с удвоенной силой. Обшарили весь дом. Заглядывали под ковры и кровати, в печь и в погреб, забирались на чердак и на крышу. Обыскали весь сад, дровяной сарай и берег реки. Сумки не было.
– Ты, случайно, не залезала с ней на деревья, не брала ее с собой в море купаться? – спросил Снифф.
– Нет, – отвечала Муми-мама. – Ах, как я несчастна!
– Дадим объявление, – сказал Снорк.
Сказано – сделано. Тотчас вышла газета с двумя сенсационными новостями на первой полосе.
«СНУСМУМРИК ПОКИДАЕТ МУМИ-ДОЛ! – гласила первая. – Таинственный уход на рассвете!»
И шрифтом чуть покрупнее:
«ПРОПАЛА СУМКА МУМИ-МАМЫ! Никаких путеводных нитей! Розыски продолжаются. Неслыханное пиршество в вознаграждение за находку!»
Как только новость облетела долину, по всему лесу, на горах и на морском побережье поднялась страшная беготня. Даже последняя лесная крыса и та сочла небезвыгодным принять участие в поисках. Дома остались лишь старые да недужные, и вся долина огласилась криками и топотом ног.
– Охохонюшки, – сказала Муми-мама. – Ну и задала я всем гону!
Но в душе она была очень довольна.
– Чтосла всесла ищут? – спросил Вифсла.
– Да мою сумку, что же еще, – отвечала Муми-мама.
– Чернслую? – спросил Тофсла. – С четырьмясла карманслами?
– Что ты сказал? – спросила Муми-мама, она была слишком расстроена и не могла сосредоточиться.
– Чернслую с четырьмясла карманслами? – повторил Тофсла.
– Да, да, – ответила Муми-мама. – Бегите поищите ее, мои маленькие друзья!
– Ну чтосла ты думасла? – спросил Вифсла, когда они вышли в сад.
– Не могусла видеть ее в таком горесла, – отвечал Тофсла.
– Пожалуй, придетсла отдатьсла, – со вздохом сказал Вифсла. – Хотя так хорошо бысло спать в ее карманслах!
Они направились в свое потайное местечко, которое еще никто не успел обыскать, и вытащили из-под розового куста сумку Муми-мамы.
Ровно в двенадцать Тофсла и Вифсла прошли через сад, волоча за собой сумку. Их тотчас заметил ястреб и разнес весть по долине. Во все концы полетели телеграммы: «СУМКА МУМИ-МАМЫ НАЙДЕНА! Ее нашли Тофсла и Вифсла! Трогательные сцены в Муми-доме!»
– Неужели правда?! – воскликнула Муми-мама. – Я не знаю как рада! Где же вы ее нашли?
– В кустслах, – отвечал Тофсла. – В ней было так хорошо спатьсла…
Но в эту минуту в комнату ввалилась толпа поздравляющих, и Муми-маме так и не довелось узнать, что ее сумка служила спальней Тофсле и Вифсле! (И, быть может, это даже к лучшему.)
Что до остального, то все только и думали о большом августовском пире. С приготовлениями надо было управиться до восхода луны. Даже Ондатр и тот проявил интерес к предстоящему торжеству.
– Вы должны поставить много столов, – сказал он. – Больших и маленьких. В самых неожиданных местах. Кто станет сидеть на месте во время большого пира? Пожалуй, суеты будет больше обычного. Вначале следует подавать на стол что получше, а чем угощать потом – не столь важно, ведь гости уже будут сыты. И не нагоняйте на них скуку всякими представлениями, песнями и так далее, пусть они сами и будут программой.
Выказав столь поразительную житейскую мудрость, Ондатр удалился в гамак читать книгу о Тщете Всего Сущего.
– Что мне надеть? – спросила фрекен Снорк. – Голубое украшение из перьев или диадему с жемчужинами?
– Давай перья, – ответил Муми-тролль.
– Ладно! – сказала фрекен Снорк и бросилась вон.
В дверях она столкнулась с братом, который нес в охапке разноцветные бумажные фонарики.
– Осторожно! – сказал он. – Ты из них винегрет сделаешь! Убей бог, не пойму, для чего существуют на свете сестры!
Он прошествовал в сад и стал развешивать фонарики на деревьях. А Хемуль тем временем закладывал в подходящих местах фейерверочные снаряды: звездные дожди, огненные змеи, бенгальские вьюги, серебряные фонтаны и взрывающиеся ракеты.
– Я ужасно волнуюсь! – сказал Хемуль. – Может, бабахнуть штучку для пробы?
– При дневном свете ничего не увидишь, – сказал Муми-папа. – Если хочешь, возьми огненного змея и спали его в погребе.
Муми-папа стоял перед крыльцом и разводил пунш сиропом. Время от времени он пробовал свою стряпню на вкус. Выходило очень недурно.
– Одно плохо, – сказал Снифф. – У нас не будет музыки. Снусмумрик-то ушел.
– Пустим приемник через усилитель, – сказал Муми-папа. – Все образуется! Второй бокал поднимем за Снусмумрика.
– А первый за кого? – с надеждой спросил Снифф.
– За Тофслу и Вифслу, разумеется, – ответил Муми-папа.
Тесто для оладий Муми-мама замесила в ванне, потому что не хватало горшков, а из погреба вынесла одиннадцать большущих банок варенья. (Двенадцатая лопнула, когда Хемуль стал пускать в погребе огненных змеев, но большой беды в этом не было, так как Тофсла и Вифсла почти все подлизали.)
– Подумслать тольксла! – сказал Тофсла. – Скольксла шумсла в нашу честьсла!
– Да, трудно понятьсла, – согласился Вифсла.
Тофсле и Вифсле отвели почетные места за самым большим столом.
Когда стемнело и можно было зажигать фонари, Хемуль ударил в гонг, что означало: приступаем!
Начало было очень торжественное.
Все нарядились в свое самое лучшее и чувствовали себя немножко стесненно. Все здоровались, раскланивались друг с дружкой и без конца повторяли: «Как хорошо, что нет дождя» и «Как хорошо, что сумка нашлась».
Никто не смел сесть первым за стол.
Муми-папа произнес небольшую вступительную речь, в которой объяснил причину торжества и выразил благодарность Тофсле и Вифсле.
Потом Муми-папа заговорил о том, как коротко северное лето и что все должны повеселиться на славу, потом начал рассказывать о днях своей юности. Но тут Муми-мама выкатила тачку оладий, и ее встретили громом рукоплесканий.
Все сразу почувствовали себя непринужденнее, и немного погодя пиршество было в полном разгаре. Весь сад, да что там сад – вся долина была уставлена маленькими освещенными столами. Вот, описывая величественную дугу, взмыла в беспредельную высь ракета и рассыпалась дождем белых звезд, которые стали тихо-тихо падать на долину. Все букашки-таракашки повернулись носами к звездному дождю и закричали «ура!». Ах, как чудесно это было!
А вот забил серебряный фонтан, вот замела над верхушками деревьев бенгальская вьюга, и Муми-папа выкатил на садовую дорожку большущую бочку с пуншем. Все бросились к нему с посудой, и Муми-папа каждому наполнил посудинку, будь то чашка, или бокал, берестяной кубок, или ракушка, или свернутый фунтиком лист.
– За Тофслу и Вифслу! – провозгласил весь Муми-дол. – Ура! Ура! Ура!
– Урасла! – закричали Тофсла и Вифсла и чокнулись друг с дружкой.
Муми-папа вынес в сад приемник и поймал танцевальную музыку из Америки. Вся долина разом пустилась в пляс, запрыгала, затопала, завертелась, затрепыхалась.
– Разрешите? – сказал Муми-тролль, склоняясь в поклоне перед фрекен Снорк.
А когда он поднял глаза, он заметил над верхушками деревьев яркое зарево.
- Предыдущая
- 18/20
- Следующая
