Опасное лето - Янссон Туве Марика - Страница 4
- Предыдущая
- 4/29
- Следующая
ГЛАВА ВТОРАЯ
Но вот начало рассветать. На горизонте появилась узкая полоска, которая долго тлела, словно не решалась подняться выше.
Установилась тихая прекрасная погода.
В суматошной круговерти волны окатывали все новые и новые берега, те, которые раньше никогда не омывались морем. Огнедышащая гора, виновница всего происшедшего, угомонилась. Она тяжело и устало вздыхала, время от времени выдувая в небо остатки золы.
В семь часов утра зазвонил будильник.
Семья муми-троллей тотчас проснулась и бросилась к окну. Малышку Мю поставили на подоконник, а Мюмла держала ее за платье, чтобы она не вывалилась в окно.
Весь мир изменился. Не стало жасмина и сирени, не стало моста и целой реки. Лишь часть крыши дровяного сарая возвышалась над водой. Какая-то продрогшая компания, видимо лесных жителей, судорожно цеплялась за конек крыши.
Деревья росли прямо из воды, цепи гор, окружавшие Муми-дол, распались на множество каменных островков.
– Мне больше нравилось, как было раньше, – сказала Муми-мама. Она жмурилась от солнца, которое все-таки выкатилось, несмотря на все эти бедствия, – красное и огромное, как луна в конце лета.
– Да и утреннего кофе тоже нет, – сказал Муми-папа.
Мама посмотрела в сторону крыльца, ведущего в гостиную. Крыльца не было, оно скрылось в беспокойной воде. Она подумала о своей кухне. Ей вспомнился навесной шкафчик, где хранилась банка с кофе. Однако она засомневалась, удастся ли ей попасть в свою кухню. Мысли мамы все время возвращались к этому шкафчику.
– Давай я нырну за банкой с кофе? – предложил Муми-тролль, думавший всегда точь-в-точь, как мама.
– Но ты же не сможешь надолго задержать дыхание, детка, – озабоченно сказала мама.
Муми-папа посмотрел на них.
– Я часто думал, – сказал он, – что неплохо бы когда-нибудь взглянуть на свои комнаты с потолка, вместо того чтобы смотреть на них с пола.
– Ты так думал? – восхищенно спросил Муми-тролль.
Папа кивнул. Он скрылся в своей комнате и вскоре вернулся со сверлом и пилой. Все обступили его и с интересом наблюдали, как он работает.
Правда, Муми-папа думал, что страшновато пилить свой собственный пол, даже если ты при этом испытываешь чувство глубокого удовлетворения.
Вскоре Муми-маме удалось впервые поглядеть на свою кухню сверху. Словно зачарованная уставилась она в глубину слабо освещенного изумрудного аквариума. На самом дне она с трудом разглядела плиту, мойку и мусорное ведро. А все стулья и стол плавали по кругу под самым потолком.
– Ужас как весело, – сказала мама и расхохоталась.
Она просто падала от хохота, так что ее усадили в кресло-качалку. Вот до чего смешно смотреть на свою кухню сверху.
– Хорошо еще, что я выбросила мусор из ведра, – сказала она, вытерев глаза. – И забыла принести дров!
– Мама, можно я нырну? – сказал Муми-тролль.
– Не разрешайте ему, милая, добрая Муми-мама, – в страхе умоляла фрекен Снорк.
– Нет, почему же, – ответила мама. – Если ему интересно, пусть ныряет.
Муми-тролль какое-то мгновение стоял молча, стараясь дышать как можно ровнее, а потом нырнул в кухню.
Он подплыл к буфету и открыл дверцу. Вода в нем была белой от молока, в котором кое-где плавали островки брусничного варенья. Несколько караваев белого хлеба проплыли мимо в сопровождении целой флотилии макарон. Муми-тролль поймал масленку, схватил, проплывая мимо, каравай белого хлеба и обогнул шкафчик, где хранилась банка с кофе. Затем он вынырнул и перевел дыхание.
– Нет, вы только посмотрите! Оказывается, я все-таки закрыла крышку банки! – весело вскричала мама. – Какая удачная вылазка! А ты не можешь еще прихватить кофейник и чашки?
Никогда еще у них не было такого увлекательного завтрака.
Они выбрали стул, который никогда никому не нравился, и пустили его на дрова, чтобы сварить кофе. Сахар, к сожалению, растворился, зато Муми-тролль отыскал банку джема. Папа ел джем прямо из банки, а малышка Мю с помощью штопора прорыла туннель в каравае хлеба, и никто даже не обратил на это внимания.
Время от времени Муми-тролль нырял в кухню, чтобы спасти еще что-нибудь, и тогда брызги разлетались по всему закопченному помещению.
– Сегодня мне не придется мыть посуду, – радовалась мама. – Кто знает, может, мне вообще не придется этим заниматься? Но, голубчики мои, не вытащить ли нам мебель из гостиной, пока она не развалилась?
Солнце на дворе грело все сильнее, и волны на море успокоились.
Компания, сидевшая на крыше сарая, постепенно пришла в себя и принялась возмущаться непорядками в природе.
– Ничего подобного здесь не случалось во времена моей мамы, – сказала фру Мышка и одним махом расчесала свой хвостик. – Этого бы никогда не допустили! Но времена теперь, естественно, другие, и молодежь совсем распустилась.
Маленький серьезный зверек шустро придвинулся к остальным и сказал:
– Я не думаю, чтобы молодежь нагнала эту огромную волну. Мы, разумеется, слишком малы для этой долины и не можем поднять волны, разве лишь в ведре, кастрюле, ковше или даже в стакане воды.
– Да вы что, смеетесь надо мной? – обиделась фру Мышка и вопросительно вскинула брови.
– Ну что вы, – сказал серьезный маленький зверек. – Но я думал и думал об этом всю ночь. Откуда мог появиться этот огромный вал, ведь ветра не было? Понимаете, мне интересно, и я думаю, что если бы...
– Позвольте узнать, как вас зовут? – прервала его фру Мышка.
– Хомса, – беззлобно ответил маленький зверек. – Если бы мы только поняли, как все это случилось, то и вал казался бы нам вполне естественным.
– Естественным! – пропищала маленькая толстая Миса. – Хомса ничего не понимает! Все у меня пошло вкось и вкривь, буквально все! Позавчера кто-то положил шишку в мой ботинок, чтобы посмеяться над моими большими ногами. Вчера какой-то хемуль расхаживал под моими окнами и многозначительно хохотал. А сегодня еще и эта история!
– Значит, вал обрушился, чтобы досадить вам, Миса? – уважительно спросил другой озадаченный зверек.
– Я этого не говорила, – чуть не плача ответила Миса. – Кто станет думать обо мне, да еще что-то сделает ради меня? А уж насылать огромный вал...
- Предыдущая
- 4/29
- Следующая
