Руал Амундсен - Яковлев Александр Степанович - Страница 11
- Предыдущая
- 11/44
- Следующая
Только в начале третьих суток ветер стих, волны смирились, в воздухе похолодало, и боцман сказал весело:
— Ну, студент, радуйся, скоро будет кромка. Конец твоим мукам. Но ты молодец: впервые на море, а держался как надо.
Амундсен рассмеялся про себя: знал бы боцман про его переживания, не хвалил бы!
Уже двое суток не заходило солнце. В полночь оно стояло высоко над горизонтом. И в этот же час вдали показалась белая блестящая полоска. Кто-то крикнул:
— Лёд!
Амундсен побежал на нос судна, поднялся на бак, приложил к глазам бинокль. Весь горизонт светился. Вправо и влево далеко-далеко тянулась долгожданная кромка. Это был лёд — вечный плавучий лёд Северного Ледовитого океана.
Часа через три на пути «Магдалены» стали попадаться отдельные льдины. Появились чайки. Стайками летели они за шхуной.
Боцман полез по вантам в бочку, укреплённую на передней мачте. Едва он устроился в бочке так, что видны были лишь плечи да голова, едва он приложил к глазам подзорную трубу, как тотчас же крикнул:
— Есть!
Капитан, стоявший на мостике, спросил:
— Много?
— Как будто много. Держите на северо-восток!
— Тюлени! Тюлени! Боцман видит много тюленей, — заговорили на судне.
Все заволновались. Стрелки побежали в кубрик одеваться, матросы подошли к шлюпкам. Каждый знал, что ему надо делать. Руал тащил два мешка с хлебом и салом к шлюпке номер первый, — он должен был ехать на этой шлюпке. Стрелки один за другим выходили на палубу и здесь проверяли свои винтовки.
«Магдалена» медленно подошла к кромке льда. Тысячи мелких льдин качались на волнах. Они ударялись одна о другую и распадались на куски. Шхуна своими бортами отбрасывала их с пути. На льдинах сидели чайки и кайры. А вдали на большом ледяном поле виднелись чёрные пятна: это были тюлени. Вдруг перед самым носом корабля высунулась из воды тюленья голова, похожая на мокрую голову собаки, и тотчас скрылась.
Капитан крикнул с мостика:
— Приготовить шлюпки! Занять места!
Стрелки и матросы разделились на партии и сели в три шлюпки. Шхуна уменьшила ход, остановилась среди льда. С мостика раздалась новая команда:
— Шлюпки на воду!
Затрещали блоки, взвизгнули тросы, шлюпки с людьми медленно спустились на воду.
Всюду на льдинах лежали тюлени. Тихий ветер дул с востока. Одна за другой шлюпки поплыли влево, в сторону от «Магдалены». Они ловко обходили льдины. Амундсен грёб изо всех сил. Вполголоса он спросил у соседа по веслу:
— Зачем мы уходим так далеко?
— Нужно подплыть с подветренной стороны. Иначе тюлень почует человека и уйдёт, — тихо ответил матрос.
Шлюпки прошли далеко в лёд и разделились. Рулевой первой шлюпки скомандовал:
— Стоп!
Шлюпка пристала к большой льдине, и стрелки один за другим вылезли прямо на лёд. Их было пятеро. Крепкие и ловкие, они быстро побежали по льдинам. Тюлени беспокойно поднимали головы. Один заворочался и пополз к краю льдины. Он полз медленно, то и дело останавливаясь и вытягивая шею. За ним пополз другой, третий, четвёртый. Вот-вот они нырнут в воду. Вдруг стрелки и матросы дико заревели. Удивлённые рёвом, тюлени остановились. Но эта остановка стоила им жизни. Стрелки бежали прямо к ним. Грохнул выстрел, и крайний тюлень уронил голову на лёд. Тотчас затрещали ещё выстрелы, тюлени заметались, поползли в разные стороны. Меткие выстрелы укладывали их на месте. Матросы вылезли на лёд, чтобы подобрать убитых зверей. Руал привязывал к ластам верёвку и волоком тащил добычу к шлюпке. Через два часа шлюпка была так полна, что её борта поднимались над водой едва лишь на четверть фута.
Промысел начался удачно.
Шхуна продвигалась всё дальше и дальше к востоку вдоль кромки льда, выискивая новые лёжбища тюленей. Круглые сутки стоял ясный день. Бесконечные ледяные поля простирались за горизонт. Лёд всё время двигался. Глыбы льда громоздились по краям полей, падали, опять вздымались, а отдельные льдины, оторвавшиеся от полей, уносились по вольной воде вдаль к западу и югу. Они были похожи на лебедей, важно и неторопливо плывущих по морю. И, глядя на эти льдины, Амундсен вспоминал, что где-то в этих же широтах такие льдины удивили Баренца.
«Мы видим бесконечные стада белых лебедей», — записал в своём дневнике Баренц.
Тысячи чаек и кайр носились над бело-зелёными волнами. Иногда пролетал чёрный поморник — северный морской разбойник, отнимающий у чаек их добычу. Шхуна уходила всё дальше и дальше к востоку.
Время от времени на её пути встречались громадные ледяные горы — айсберги. У них были изумительно причудливые формы: один айсберг был похож на дворец, другой — на храм, третий — на гигантского белого льва... Вода и солнце вырыли в айсбергах пещеры. Их наполнял нежный синий свет. А сам айсберг сверкал золотыми, голубыми, зелёными огнями.
Сказочная картина! Вот он, волшебный полярный край, о котором так долго мечтал Амундсен. Придёт время — он пустится на завоевание этого края. По льдам он пройдёт далеко-далеко в высокие широты и... может быть, побывает на полюсе.
А сейчас он матрос. Он ещё только проходит начальную морскую грамоту и как новичок выполняет самую чёрную работу: он обязан был убирать каюты, помогать коку в камбузе, мыть палубу, чистить гальюн.
Он всё делал старательно, как можно лучше.
Для него не существовало различия между чёрной и белой работой. Любое дело он считал важным, раз оно необходимо.
Скоро все на шхуне убедились, что Амундсен становится мастером на все руки. Он, как и опытные охотники-зверобои, быстро научился ходить по плавучим льдинам, хорошо стрелял, умело снимал шкуры и сало с убитых тюленей, отлично работал на вёслах.
После трёх месяцев охоты «Магдалена», перегруженная добычей, вернулась в Норвегию. Амундсен решил перейти на другое судно — на барк «Вальборг», уходивший в Канаду. Капитан «Магдалены» убеждал Амундсена остаться на шхуне. Но Руала тянуло в новые страны, к новым морям. Ему хотелось поучиться работать также у других капитанов.
На барк «Вальборг» он пришёл уже как настоящий матрос. Ему поручили выпечку хлеба для всей команды. С обычным усердием и внимательностью Амундсен принялся за изучение новой для него профессии пекаря.
До этого он никогда не имел дела с кухней, не умел даже сварить себе кофе, а сейчас стал помощником кока. На первый взгляд кажется странным, что человек, поставивший перед собой такие великие задачи, радовался, что ему поручили печь хлеб и помогать коку. Но Амундсен думал о том, что кулинарные знания ему пригодятся в будущем, когда он отправится в полярное плавание или будет жить на зимовке.
«Всякое ремесло полезно человеку» — эта старинная поговорка стала законом для Амундсена.
За несколько месяцев работы на «Вальборге» он отлично научился печь хлеб, булки и крендели. А много лет спустя, в годы своих великих путешествий, он угощал в праздничные дни своих спутников великолепными булочками, печеньем и тортами.
Весной 1895 года Амундсен покинул «Вальборг» и на деньги, полученные при расчёте, отправился в путешествие по Франции, чтобы посмотреть страну и лучше изучить французский язык. Он уже убедился, что знание иностранных языков очень важно для путешественника.
Амундсен проехал всю Францию с севера на юг на велосипеде, ночуя в гостиницах маленьких городков, завтракая и обедая в придорожных кабачках. Общение с народом Франции обогатило его новыми знаниями.
Из Франции он поехал в Испанию и здесь нанялся на норвежский барк «Оскар». Капитаном его был старый знакомый Юст Скрадер, служивший некогда на верфи у отца Амундсена. Барк шёл на остров Святого Фомы, а затем в порт Пенсаколу. Там, в Мексиканском заливе, «Оскар» должен был взять большой груз для Англии. Капитан Скрадер охотно принял сына покойного Амундсена в свою команду, однако платить ему жалованье не мог. Амундсен согласился работать «за стол» — так хотелось ему скорее научиться управлять парусником.
- Предыдущая
- 11/44
- Следующая
