Храм Теней - Вурц Дженни - Страница 26

• Предыдущая
• 26/71
• Следующая

Это помогло ей узнать его еще лучше, чем прежде. Она почувствовала отчаяние ребенка, лишенного отца и матери; возмутилась насмешкам издевавшихся над Джариком подмастерьев; а потом, на ветреной палубе рыбацкой лодки, где непомерно тяжелое наследие волшебника пало на плечи хрупкого юноши, разделила с ним боль от предательства, которому поспособствовала сама. Таэн продолжала поиски — и видела перенесенные Джариком трудности, обретения, потери и редкие моменты счастья. Но как ни старалась сновидица, она не могла разорвать магическую сеть и найти еще тлеющую в ней искру сознания сына Ивейна, который уже готов был утратить человеческую душу.

В растерянности Таэн отступила, почти признав свое поражение. Но все же она не готова была совсем отринуть надежду. И в те мгновения, когда сатиды вот-вот могли перейти в последнее наступление, сновидица уловила одно из воспоминаний Джарика, спрятанное в самых сокровенных тайниках его души. Джарик поплыл на остров ваэре не ради того, чтобы защитить Кейтланд от демонов, а ради любви к черноволосой дочери рыбака с Имрилл-Канда.

Таэн почувствовала боль еще более острую, чем страдания Круга Огня. Как она сможет пережить гибель того, кто любит ее больше жизни?

Забыв обо всем на свете, она бросилась в самое сердце пламени — и там нашла Джарика, сына Ивейна, который пытался спастись от безумия, цепляясь за одно из самых дорогих своих воспоминаний. Сквозь жгучую муку Круга Огня Таэн увидела: он закрывается, как щитом, памятью о ней, уснувшей в рубке «Безлунного» в тот день, когда она по просьбе Джарика вошла в транс, чтобы найти в Ландфасте ответы на важные для юноши вопросы. А пока она спала, положив голову на крышку стола, сын Ивейна, оказывается, в тоске и отчаянии смотрел на нее, сознавая, что должен ее покинуть, пока предназначенная ему судьба не погубила Таэн…

Это открытие почти заставило сновидицу потерять самообладание. Но потом она наконец поняла, что нужно делать, и очень осторожно, исподволь, соединила свое сознание с сознанием Джарика, чтобы изменить хранившуюся в его памяти картину. Она заставила спящую девушку поднять голову и улыбнуться; дала Джарику почувствовать свое присутствие, принеся надежду, сострадание и свет.

Сатиды ощутили, как их хозяин воспрянул духом, и удвоили свои старания. Но когда огонь вспыхнул с новой силой, за дело взялась Таэн и укрыла Джарика от боли.

Однако юноша был так измучен, что Таэн готова была заплакать от отчаяния. Сатиды тоже почувствовали, что Джарик еле жив, и яростно попытались сломить его оборону. Сновидица знала: если им это удастся, они немедленно обнаружат ее присутствие и объединятся с ее кристаллом; тогда ее и Джарика ждет полное и сокрушительное поражение.

И вдруг Таэн услышала знакомый голос: «Торопыга ты эдакая! Ты когда-нибудь научишься терпению?»

С новой вспышкой надежды сновидица подумала, что, возможно, Джарик только притворился почти сломленным, чтобы усыпить бдительность сатидов. Таэн очень боялась за Джарика, но заставила себя отступить и молча смотреть, как сын Ивейна устремился в самое сердце пламени.

Теперь, когда она закрыла его от боли, он смог слиться с огнем и разгадать его структуру, как раньше уже сумел разгадать структуру земли и камней.

Минутный укол дикой злобы сказал Таэн о том, что Джарик и его сатиды слились в единое целое. Потом человек подключился к силе огня, и на девушку обрушилась неукрощенная энергия самой неистовой из всех природных стихий.

Таэн ослепил свет, опалил огненный вихрь, и она перестала видеть Джарика среди урагана вырывавшейся на волю магической силы. Никакой разум не мог этого выдержать; дар Таэн ничем не мог ей помочь, пока она смотрела, как Джарик горит в Круге Огня…

И наконец сатид бросился наутек, спасаясь от взрыва еще более яркого, чем солнце Кейтланда.

Джарик помчался следом за отступающим врагом и нанес ему сокрушительный удар… В тот же миг магические узы, связывавшие сознание Таэн с сознанием сына Ивейна, лопнули и сгорели, как обычные нитки.

И пока самый новый волшебник Кейтланда завершал Круг Огня, сознание сновидицы угасло, словно искры костра под ураганным ветром.

В САПФИРОВОМ ПРОСТОРЕ океана бригантина Килмарка «Безлунный» маневрировала недалеко от загадочного острова ваэре. Рулевой переложил штурвал, тень от паруса пронеслась по полубаку, и Корли помедлил, глядя туда, где, как он предполагал, должен находиться легендарный остров. Дул порывистый ветер, паруса то и дело хлопали, и капитан послал матросов подобрать их. Бригантина пошла на волну, оставляя за кормой пену, похожую на кружева на голубой ткани; погода стояла ясная и море было видно до самого горизонта.

— Идем по курсу северо-северо-восток! — выкрикнул рулевой.

«Безлунный» легко слушался штурвала, его матросы работали на шкотах слаженно и быстро, и все равно у капитана был мрачный вид. Пока враги из Храма Теней не настигли их, но Корли боялся, что малейшая ошибка уведет судно слишком далеко на юг, — здесь, вблизи острова ваэре, море и ветер считались непредсказуемыми и опасными. Правда, в последние дни плавание проходило как по маслу — и все же Корли не переставал беспокоиться и о Таэн, и о своей бригантине.

Он невольно вздрогнул, в который раз вспомнив, как шлюпку «Безлунного» поглотил внезапно упавший на воду туман, как потом блеснула молния, глухо прогремел гром — и рассеявшийся туман открыл его взору только синюю гладь моря, а шлюпка со сновидицей бесследно исчезла.

Мало кто из матросов вел себя сейчас как ни в чем не бывало; нависшая над бригантиной невидимая угроза изменила привычный распорядок на «Безлунном». Моряки больше не ворчали из-за скверной стряпни неумелого кока, а помощник капитана сделался молчаливым и хмурым. Даже стюард старался не попадаться капитану на глаза, когда тот снова и снова мерил ют быстрыми беззвучными шагами.

— Эй, на палубе! — крикнул дозорный из «вороньего гнезда», и капитан вздрогнул. — С наветренной стороны — суда!

— Сколько? — Корли инстинктивно потянулся за ножом и точильным камнем.

— Два судна, капитан! — Дозорный помедлил, снова вглядываясь в подзорную трубу. — Может, и больше, но над горизонтом пока видны только мачты.

— Чьи цвета? — Корли убрал нож и, все еще сжимая в руке точильный камень, стал нетерпеливо раскачиваться с пятки на носок, как будто ему не терпелось взлететь на мачту и самому разглядеть неведомые суда.

Дозорный подкрутил трубу — на ее меди блеснуло солнце — и радостно завопил:

— Флаги с красным волком Килмарка, капитан! Черт побери, а флагман — наша «Меч-рыба»!

Корли бросил взгляд на нактоуз и выругался так свирепо, как обычно бранился только перед боем.

Не замечая удивленно-нетерпеливых взглядов матросов, чинивших парус неподатеку, капитан громко буркнул:

— Ветер им на руку, и я бы прозакладывал три серебряные монеты против трех собачьих блох, что остальные четыре судна идут у «Меч-рыбы» в кильватере.

Паруса с хлопком натянулись, и Корли гневно повернулся к рулевому, который тоже уставился на него.

— Эй ты, поосторожнее! Хочешь, чтобы нас понесло аккурат к острову ваэре, где можно ожидать любых сюрпризов? — Не переводя дыхания, капитан крикнул боцману: — Свистать всех наверх!

Его приказ прозвучал в унисон с новым криком дозорного:

— Вижу пять кораблей, капитан, все под флагом Скалистой Гавани! Сновидица что-то напутала, это уж точно! Похоже, все наши корабли ушли целыми из Дикого Хэлла!..

Матросы на шкафуте радостно закричали, их вопли были подхвачены остальными. Все радостно улыбались, готовясь к встрече с товарищами, — все, кроме капитана.

Корли повернулся спиной к поручням и гневно гаркнул:

— А ну заткните пасти!!!

Крики стали стихать, потом и вовсе смолки, и капитан продолжал уже не так громко — но от его тона у матросов по спинам пробежал холодок:

— Приготовить корабль к бою. Живее! Может, этот бой будет для «Безлунного» последним. Нам придется биться против пяти кораблей, идущих по ветру, к тому же с подветренной стороны у нас этот колдовской остров, к которому лучше не приближаться!

• Предыдущая
• 26/71
• Следующая