Империя красоты - Вуд Алекс - Страница 1

• 1/32
• Следующая

Рабочий день сержанта полиции Марка Лэнгтона всегда начинался одинаково. Бодро вскакивая с постели, Марк подходил к стене и, опираясь руками о пол, вставал на голову. Застыв в столь глубокомысленной позе, он размышлял о бренности всего сущего, а будильник нещадно верещал на прикроватной тумбочке еще две минуты. Потом Марк шел в душ, завтракал на скорую руку, одевался и бежал на работу. Идти спокойно он не мог, так как времени всегда было в обрез. Ему почти никогда не удавалось приходить в участок вовремя, и хотя каждое утро Марк давал себе зарок встать на полчаса раньше, на следующий день повторялась та же самая печальная история.

В шестьдесят восьмом полицейском участке Нью-Йорка сержант Марк Лэнгтон был самым молодым сотрудником. Он совсем недавно закончил академию, мечтал о том, чтобы приносить пользу обществу и бороться с преступниками. Над энтузиазмом Марка посмеивались и подкидывали ему работенку поскучнее. Он ворчал, но слушался, не сомневаясь, что наступит день, когда он станет настоящим детективом и будет разгадывать одно головоломное дело за другим.

Напарником Марка был Чак Рейнолдс, сурового вида мужчина, обремененный слишком высокими процентами по кредитам и капризной женой. Чак постоянно сетовал на то, что заработки в полиции невелики, а жизнь дорожает с каждым днем и что пора бы подыскать себе более прибыльную работенку. Но Марк был уверен, что без своей работы Чак не проживет и дня. Рейнолдс знал свое дело и не зря считался одним из самых лучших полицейских участка.

Но как бы Марк ни стремился к подвигам, на их с Чаком долю выпадали в основном дела мелкие, пустяковые, вроде ограбления подростками книжной лавки или уличных драк между подвыпившими студентами. Марку грезились громкие убийства, преступные сообщества, мафиозные разборки, а приходилось работать с карманными воришками и несовершеннолетними хулиганами. Мирная и спокойная – вот как характеризовал Чак Рейнолдс их работу, а Марка раздражало собственное бездействие.

День, который перевернул всю жизнь Марка, начался как сотни других до него. Запыхавшийся Лэнгтон влетел в участок и плюхнулся за свой стол. Очень вовремя, потому что через пару секунд в помещение вошел лейтенант Уолш, который славился своей строгостью.

Уолш немигающим взором обвел комнату, разделенную тонкими перегородками, убедился, что все сотрудники на месте, и пошел к себе.

Марк с облегчением перевел дух.

– Опять повезло тебе, малыш, – съехидничал Джо Доил, веснушчатый толстяк, сидевший напротив Марка. Несмотря на ранний час, он поедал огромный гамбургер, ни капли не заботясь о своей фигуре.

Марка передернуло. Он работает здесь уже больше года, а до сих пор не может избавиться от дурацких прозвищ. Малыш – еще одно из самых безобидных. Другие, например, Красавчик, были гораздо неприятнее.

Марк Лэнгтон искренне не понимал, почему его считают привлекательным. Отражение в зеркале постоянно убеждало Марка в обратном. Высокий и худой, он немного сутулился, чтобы казаться меньше ростом. У него были небольшие, глубоко посаженные глаза, широкие чувственные губы, из-за которых в детстве он удостаивался и более обидных прозвищ, нежели Малыш или Красавчик. Пожалуй, единственным, что нравилось Марку в себе, были аккуратный прямой нос и густые темно-каштановые волосы. Но разве этого достаточно, чтобы считаться красивым?

В школе девочки не особенно жаловали Марка, предпочитая более мускулистых и развязных одноклассников, и он привык смотреть на себя глазами подростка, не сознавая того, что между пятнадцатилетним мальчиком и двадцатипятилетним мужчиной лежит огромная пропасть. Марк много лет увлекался йогой, и его тело давно утратило подростковую неловкость и худобу. Великолепно развитые мышцы, поражающие не объемом, а красотой и пластичностью, мальчишеская грация без мальчишеской неуклюжести – все это заставляло девушек на пляже долго смотреть Марку вслед. Впрочем, он редко появлялся на пляже. Ему было жаль тратить время на подобные пустяки.

– Смотри, застукает тебя Уолш… – Толстяк Доил шутливо постучал пальцем по столу. Перемазанный кетчупом и горчицей палец оставил грязный след, но Доила это не смутило. – Тебе не поможет даже твоя хорошенькая мордашка.

Марк скривился, но промолчал. Отвечать на подобные тупые шуточки он считал дурным тоном, а его злость только обрадует Доила.

– Марк, дело есть, – хмуро бросил Чак, подходя к столу Лэнгтона.

Толстяк Доил тут же отвернулся от Марка и с удвоенным прилежанием принялся за свой бутерброд. Связываться с Рейнолдсом он не любил. В отличие от Марка Чак мог припечатать крепким словцом.

– Что случилось, Чак? – спросил Марк, стараясь казаться серьезным, сообразительным и деловым, хотя на самом деле ему хотелось налить себе крепкого кофе и блаженно подремать на стуле еще минут десять.

– Ограбление выставки, – скучным голосом сообщил ему Рейнолдс. – Все остальные заняты, и эту ерунду снова спихнули нам.

Напарники переглянулись и печально вздохнули, Чак – потому что был по натуре пессимистом, Марк – потому что предчувствовал нудную рутинную работу.

– Вот, почитай, пока я покурю, – пробормотал Чак, передавая Марку тощую папочку с делом. – А потом поищи информацию по этой выставке. Может, что интересное попадется.

Марк открыл папку. В ней был подшит один-единственный листок – заявление потерпевшей стороны. Некая Магдалена Мэриголд, единоличная владелица экспонатов, сообщала о том, что из выставочного зала было украдено несколько особо редких экземпляров. Выставка проходила в одном из самых престижных выставочных залов Нью-Йорка. Это было уже кое-что, Марк присвистнул и стал читать внимательнее.

Пропажа была обнаружена сегодня ночью (интересно, а с какой стати Магдалену Мэриголд понесло в Сити-Холл ночью? – невольно отметил Марк). Лейтенант Уолш, к которому обратилась ограбленная дамочка, взял у нее заявление, на редкость бестолковое и несодержательное. Рукой Уолша внизу было приписано «срочно, секретно».

Не густо. Марк почесал затылок, закрыл папку и повернулся к компьютеру. Оставалось надеяться, что Интернет заполнит все пробелы в заявлении Магдалены Мэриголд. Марк быстро набрал в поисковой системе Нью-Йорк, Сити-Холл, чтобы посмотреть, какие там сейчас идут выставки, и принялся методично просматривать один сайт за другим. Так, выставка современного искусства южных штатов. Не пойдет.

Ремесла доколумбовской Америки. Вряд ли.

Выставка косметических новинок компании «Мэриголд корпорэйшн» «Косметика для настоящей красоты». Стоп.

Марк пробежал глазами небольшую статью.

«Мэриголд корпорэйшн», ведущая американская компания в области косметики и парфюмерии… находится в постоянных поисках рецептов красоты… проводит современные исследования… выставка последних достижений…

Марк хмыкнул. Выставка кремов и лосьонов?

Кому интересно на это смотреть? А главное, кому понадобилось что-то там воровать?

Однако из статьи выяснилось, что почти все экспонаты были разложены по очень необычным баночкам – с золотыми крышками, инкрустированными драгоценными камнями. Более того, камни баснословной стоимости использовались и для украшения экспозиции.

Удачливому грабителю было чем поживиться.

Марк сделал несколько пометок и решил поискать информацию о Магдалене Мэриголд.

Что представляет собой ненормальная дамочка, которой взбрело в голову упаковать крем для рук или лосьон для тела в банку, украшенную сапфирами и изумрудами?

Магдалена Мэриголд оказалась единственной владелицей крупнейшей косметической корпорации, в состав которой входило множество разных компаний, имеющих то или иное отношение к миру красоты. По приблизительным оценкам (потому что точные размеры состояния этой загадочной дамы были никому не известны) Магдалена входила в число самых богатых людей Америки и была, скорее всего, богатейшей женщиной страны. Она владела заводами по производству косметики, научными лабораториями, крупной сетью магазинов, модельным агентством, парой-тройкой глянцевых журналов и даже транспортной компанией. Одним словом, ничто не могло помешать победоносному шествию продукции «Мэриголд корпорэйшн» по миру.

• 1/32
• Следующая