Кровавые жернова - Воронин Андрей Николаевич - Страница 27

• Предыдущая
• 27/66
• Следующая

Нина открыла дверь, конечно же, без стука.

Антон нехотя сбросил ноги со стола.

– Ну, что тебе?

– Я кофе сварила, подумала, может, вы тоже хотите.

Антону захотелось сплюнуть. Более отвратного кофе, чем варила Нина, он в жизни не пробовал. Но сам он варить вообще не умел, поэтому пользовался растворимым. В руках секретарша держала блюдце с дымящейся чашкой.

– Да, жарко сегодня, – Нина виновато посмотрела на хозяина и поставила чашечку. – Пока вас не было, в офис какая-то женщина звонила, вас спрашивала, – Нина говорила таким тоном, будто давала понять, жене Антона она ничего не скажет.

– Просила что-нибудь передать?

– Обещала перезвонить. Но не назвалась, – Антону показалось, Нина ему заговорщически подмигнула.

– Это из проектного института, – пояснил Полуянов.

«Странная женщина, уверена, что все мужики в нее влюблены, пытается заигрывать».

Так оно и было. Только ушла Нина и Полуянов вновь закинул ноги на стол, как дверь распахнулась, и опять без стука. В кабинет вошел Сергей Краснов. Пиджак расстегнут, «мобильник» висел на поясе, словно кобура с кольтом.

– Здорово, брателло!

Краснов всегда отличался бесцеремонностью с друзьями. Хотя, когда надо, мог вести себя как потомственный дипломат.

Полуянов нехотя сбросил ноги со стола и вяло пожал другу руку.

– Что, жарко?

– Жарко, – выдохнул Краснов и взял со стола хозяйскую чашку с кофе. Выпил его в два глотка и присел на край стола, примяв угол чертежа. – Собирайся, я с машиной.

Полуянов судорожно старался припомнить, о чем он мог договариваться с Красновым. Бросил короткий взгляд на лицо друга, уж не догадался ли он о его связи с Мариной. Но нет, Краснов смотрел по-дружески, без всякой злости, так на любовника жены не смотрят.

– Черт, неудобно. Ты совсем забросил стройку. Когда в последний раз был?

– Месяц назад, – честно признался Антон. – Но постоянно держу связь.

– Связь – фигня, надо собственными глазами видеть. Сегодня пятница, ты же знаешь строителей. Давай нагрянем? У меня подозрение, что они ни черта не делают, а прораб только приезжает подписывать бумаги да деньги брать.

– Торфа два метра обнаружили под бассейном, говорят…

– Если ты у них на поводу пойдешь, они тебе завтра про четыре метра расскажут. Сам таким был, – усмехнулся Краснов и хлопнул ладонью по чертежу. – Нарисовать можно все что угодно.

– Сейчас позвоню, – полез за «мобильником» Полуянов.

– Вот этого делать не надо. Проверка должна приехать неожиданно. Если хоть одного пьяного работягу застану, уволю прораба. У меня есть надежный человек, которого можно поставить, он только что объект сдал и сейчас без работы ходит.

Болезненная гримаса на лице Полуянова сменилась блаженной улыбкой. Он вспомнил реку, зеленый луг, близкий лес. Вспомнил, как мальчишкой играл на берегу реки в футбол, а потом разгоряченный прыгал в ледяную прозрачную воду и от усталости не оставалось и следа.

– И со священником переговорить надо, – напомнил Краснов, – чтобы местное население против нас не настраивал. Ты из тех мест, тебе и карты в руки.

– Не пойму своих деревенских, – Полуянов надел пиджак. – Рабочие места появятся, жизнь наладится, цивилизация придет. По вечерам в баре пиво пить смогут, а не «чернила» на лавке.

Краснов рассмеялся:

– Ты представляешь себе сельских трактористов в нашем баре, где все оборудование немецкое, а мебель финская? Я боюсь, что мы в деревне даже красивой девушки не найдем, чтобы за стойку поставить, придется из Твери возить.

Полуянов вскрикнул: Краснов по-дружески хлопнул его по спине.

– Извини, забыл. Не проходит? – участливо поинтересовался Сергей, в душе радуясь, что зараза напала не на него, а на Антона. – И как же ты с женой?

– Мучаюсь, – сказал Полуянов.

– Я бы не смог.

– А куда б ты делся?

– Вас когда ждать? – проворковала Нина, восхищенно глядя на Антона Полуянова. Своим боссом она гордилась. Еще молодой, красивый, обходительный и ее не домогается, хотя она возражать бы не стала.

– Нина, если по телефону позвонит женщина, которая не хочет назвать свое имя, номер «мобильника» ей не давай. Не хватало еще, чтобы она по вечерам звонила, когда я дома.

– Жена ревнует? – рассмеялся Краснов. – Такого мужчину страшно из дому выпускать, хотя у тебя сейчас нетоварный вид сзади.

Нина удивленно посмотрела на Сергея, мол, что он такое говорит?

Антон приложил палец к губам – не болтай лишнего.

– Пошли.

– Может, из холодильника чего прихватить, пикник на берегу устроим?

– У меня полный багажник, всегда с собой вожу. Да и в гостевом вагончике на стройке полный холодильник.

Антон рассеянно потянул на себя дверцу, сел на первое сиденье. А когда поднял глаза, то увидел в зеркальце заднего вида жену Краснова Марину. Она пыталась улыбаться не смущенно.

– Привет, – тихо сказала она, пока Краснов протирал лобовое стекло.

– Ты зачем в поездку увязалась? Хочешь, чтобы мы себя выдали? – прошептал Антон, боясь, что друг по движению губ прочтет слова.

Договорить им не пришлось, Сергей сел за руль.

– С девушкой тебя познакомить? Говорил ей, оставайся дома, а она увязалась, мол, хочу на природу. Хочет так хочет. Как будто на даче ей природы мало. Может, назад, к ней пересядешь? Марине скучно, развлечешь мою жену, – рассмеялся Краснов, и Антон почувствовал, как краска приливает к ушам.

– Жарко у тебя, – сказал он, вытирая со лба выступивший пот.

– Тронемся – попрохладнее станет.

Разговор не клеился, все сказанное Сергеем Антон воспринимал как издевку.

«Знает, сволочь, но не признается. Нет, не знает, но подозревает. Будто бы Марина сама увязалась! Небось, сам уговорил поехать, чтобы проверить».

Он ощущал присутствие Марины всем телом, чувствовал ее взгляд затылком, улавливал запах духов. Он его будоражил, заставлял вспоминать строительный вагончик у «Паркинга».

– Не хотите разговаривать, – без всякой задней мысли произнес Краснов, – тогда музыку слушайте.

В салоне громыхнули динамики, и Антон почувствовал облегчение. Музыка, заполнившая машину, уничтожила другие звуки. Если бы она еще уничтожила запах духов, он мог бы почувствовать себя еще спокойнее.

– Тебя не будет беспокоить, если я опущу стекло? – спросил он у Марины не оборачиваясь.

– Если тебе станет от этого легче, – голос женщины звучал вкрадчиво, словно она шептала любовнику на ухо нежные слова.

Стекло сползло. Упругий порыв ветра ворвался в салон, и тут же запах духов сменился запахом горячего асфальта и травы.

По сути своей Полуянов был человеком деревенским, в Москве он всегда чувствовал себя чужим. Лучшие воспоминания у него были связаны с детством, поэтому он даже улыбнулся и выставил в окно потную ладонь, словно пытаясь нащупать ветер.

«Они не смогут различить в потоке воздуха отдельные запахи, – подумал Полуянов о друге и его жене, – я же улавливаю запах клевера, травы, далекого леса, десятки запахов, десятки оттенков. И все потому, что я вдыхал их с самого рождения».

На откосе показался белый гладкий валун.

И Антону вспомнилось, как еще ребенком он поймал ящерицу на таком же валуне и у ящерицы отвалился хвост. Вспомнил испуг. Хвост долго извивался в пальцах. Тот камень на краю поля был теплым и казался живым. Ему вспомнилось, как однажды издалека он не смог понять, камень это лежит или овечка.

– Ты чего улыбаешься, как придурок, словно пачку баксов нашел?

– Детство вспомнил, – признался Полуянов. – Тебе что этот камень напоминает? – он указал в окно на белеющий в поле камень.

Сергей пожал плечами:

– Грудь женскую. Такой же белый.

Марина хихикнула:

– У кого это ты такую грудь видел?

– Не у тебя, – бросил через плечо Краснов жене.

– А мне овечку.

– Похоже, – прошептала Марина.

– Овечку? – задумался Краснов. Он не смотрел на дорогу, устремив взгляд на камень. – Нет, все же грудь.

• Предыдущая
• 27/66
• Следующая