Великий Эллипс - Вольски Пола - Страница 52

Этим вечером ей не удалось застать Гирайза одного и пришлось отойти ко сну с неудовлетворенным любопытством.

На следующее утро она удобно устроилась в шезлонге на палубе и читала, или притворялась, что читает, как только замечала прогуливающихся по залитой солнцем палубе своих компаньонов. Она уткнулась в книгу, делая вид, что очень увлечена, как только хихикающие Стециан и Трефиан Фестинетти нарисовались на горизонте. Но она подняла глаза и улыбнулась приблизившемуся Меску Завану. Увидев это, он остановился поболтать, и это у него получилось более или менее вразумительно. Заван, и это становилось все заметнее, едва мог сдержать свое волнение по мере приближения к Аэннорве. Он непрерывно говорил о своей семье, он планировал, как лучше провести время их краткой встречи, ведь свободного времени у «эллипсоидов» почти нет. Лизелл слушала, кивала и улыбалась, а про себя в сотый раз думала: «Ему бы лучше сидеть дома» .

Меск Заван, поговорив, пошел дальше. Время шло, за бортом шумела вода и уносила назад бесчисленные Жемчужные острова. Постепенно «Королева ведьм» превратилась в скучное чтиво, но Гирайз так и не появлялся. Ее глаза выудили его в толпе пассажиров, выплеснувшихся на палубу, как только на горизонте показался берег Аэннорве. Он вместе со всеми стоял у перил, засунув руки в карманы. И легкий бриз играл его темными волосами. Она бы могла подойти и заговорить с ним, если бы захотела, но сейчас ей не хотелось этого делать. Не пройдет и часа, как «Ривенэ» бросит якорь в Аэннорве, но ее мысли уже летели дальше порта в поисках способа оторваться от своих соперников. На этот раз, решила Лизелл, она точно первой ступит на берег. Первой будет в очереди на таможне.

И может быть, ей удастся выяснить, как давно здесь проходил Каслер Сторнзоф.

Нахмурившись, она отвернулась в сторону, и пара идентичных фигур в розово-лиловом привлекла ее внимание. Невдалеке стояла парочка Фестинетти и о чем-то беседовала с капитаном. Смазливые лица близнецов были нехарактерно сосредоточены, и Лизелл заметила, как золото перетекло из одних рук в другие. При виде этого внутри у нее затрезвонили колокольчики тревоги.

«Ривенэ» вошел в порт, и в машинном отделении наступила тишина. Спустили трап, но трое матросов, вставших возле него, блокировали высадку пассажиров. В ответ на бесчисленные расспросы о причинах задержки матросы неопределенно ссылались на какие-то бюрократические недоразумения, возникшие по поводу документов, разрешающих коммерческим судам заходить в иностранные порты. Толпящиеся пассажиры возмущались, и матросы, устав от разъяснений, попросту замолчали.

Через некоторое время появился капитан в сопровождении парочки молодцов в розово-лиловом; все они сошли на берег и скрылись из виду. Подозрения Лизелл приобрели форму неопровержимого доказательства. Гнусные маленькие обманщики из Траворна дали взятку капитану. Им удалось засадить всех своих соперников в ловушку, в то время как они продолжат следовать по маршруту Великого Эллипса. Они уходили вперед. Грубое нарушение правил просто шокировало ее.

Уже поползли полуденные тени, четыре часа ожидания привели ее в бешенство. Отчаявшиеся пассажиры слонялись без дела, тянули напитки со льдом и убивали время в азартных играх, кто на какие был горазд. Наконец-то капитан вернулся, уже один. Минуту спустя арестованные были выпущены на свободу.

Злая и расстроенная, Лизелл опрометью бросилась вниз по трапу и с той же скоростью понеслась к таможне, над которой развевался черно-фиолетовый флаг Аэннорве. Полдня она потеряла в ожидании, не ела, не пила, воздерживаясь от соблазнов гостеприимного салона, и самоотречение было вознаграждено.

Она первая ступила на землю с трапа и первой оказалась в очереди на паспортный контроль.

Но энорвийские бюрократы продемонстрировали странную смесь равнодушия и рвения. Не менее сорока минут прошло, прежде чем очень занятая персона за стойкой наконец-то заметила ее присутствие. Когда же это случилось, ее багаж был подвергнут самому тщательному досмотру, который тянулся невыносимо долго. Не осталось ни одной вещички, самой банальной, самой интимной, которой бы удалось избежать дотошного осмотра, и когда она наконец получила требуемый штамп в паспорте и ее мучитель дал отмашку к выходу, она просто вся кипела от злости и нетерпения.

Она бросила враждебный взгляд назад через плечо на энорвийского чиновника и увидела, что и следующего в очереди путешественника он подвергает такому же детальному досмотру, через который прошла и она сама. Все стало понятным. И здесь постарались близнецы и их отвратительные деньги. Мошенники . С такой скоростью только к ночи все пассажиры пройдут таможню.

В этом есть определенный плюс. Один или двое из ее соперников могут выбыть из соревнования здесь и сейчас. Она пробежала глазами очередь и нашла Гирайза в'Ализанте. Не останавливайтесь, господин маркиз, но эта задержка давала ей маленькое преимущество, которое она не хотела упустить.

На вокзал. Билет. Следующий пункт назначения — Бизак. Быстреебыстреебыстрее.

С дорожной сумкой в руке она вышла из здания таможни и поспешила к ближайшей от порта улице, где бы она могла наверняка найти полчище двухколесных кэбов. Сегодня их там почему-то не оказалось. Странно. Она обшарила глазами всю улицу вдоль и поперек. Перед ней предстали белые оштукатуренные здания с терракотовыми черепичными крышами, украшенными замысловатыми решетками из кованой стали. Причудливые надземные пешеходные переходы, соединявшие здания на верхних этажах. Шумные толпы загорелых энорвийцев, одетых в яркие одежды, согласно местной моде. Такая пестрота в более холодном климате показалась бы легкомысленной. Лоточные торговцы, возчики с тележками, садовники, огненно-красный одиночный велосипедист. Она увидела все это, но не увидела ни одного двухколесного частного кэба или тележки, запряженной осликом, или, на худой конец, любого средства передвижения, кроме старомодного медленно плетущегося мискина.

Невероятно. Аэннорве — большой процветающий портовый город. Каждый день в порт прибывают пассажиры, и им нужен транспорт, которого, похоже, здесь и в помине нет. Неужели опять близнецы постарались? Не может быть. Даже богатств Фестинетти не хватило бы на такую ловкую проделку.

Лизелл подошла к ближайшему лоточнику, этакому павлину в светло-вишневых одеждах, с блестящими черными кольцами волос, черными глазами и экстравагантными усами. Его глаза алчно загорелись при ее приближении.

— Где я могу найти кэб? — спросила она по-вонарски. Он выпучил на нее глаза, и она повторила вопрос. Он не понимал, и она повторила вопрос на кирендском, гецианском, затем перешла на ломаный грейслендский. Лоточник ответил на энорвийском, которого она не понимала. Широким жестом он показывал ей на свой товар — дешевые кожаные изделия, разложенные на лотке.

Ничего хорошего. Она направилась к другому лоточнику, который торговал вульгарной медной и стеклянной бижутерией. Торговец затрещал на энорвийском и затряс уродливыми безделушками.

Похоже, никто не говорит по-вонарски. Она могла ожидать такого невежества на Бомирских островах, но Аэннорве считался цивилизованным городом. Она пошла дальше по улице, но кэбов по-прежнему не было видно. Дорогая, тыквенного цвета четырехместная коляска, запряженная парой хорошо подобранных гнедых, резво пронеслась мимо. Лизелл успела заметить пассажира. Это была женщина с овальным белым лицом, гладким, как полированная галька, и на нем темные акульи глаза. Первый порыв был окликнуть эту бледнолицую акулу, но неловкость сковала ей язык. Злая на себя, она поплелась дальше, чувствуя изрядный вес своей дорожной сумки. Минут пять спустя, когда она заметила мула, тянущего телегу, доверху груженную капустой и морковкой, она уже не колебалась, а заспешила медленно ползущему транспортному средству, остервенело размахивая свободной рукой.