Повторение судьбы - Вишневский Януш Леон - Страница 26

• Предыдущая
• 26/60
• Следующая

И опять то, что она написала, поразило его. Она удивляла именно такими неожиданными комментариями к событиям своей жизни. Временами она бывала предельно откровенна, кокетливо-интимна, даже чувственна. Как будто внезапно всецело поддалась эротике, окрашивающей остальные ее переживания. И при этом абсолютно неожиданно. Эти моменты он помнил куда лучше, чем остальные, потому что именно тогда Эмилия становилась радостной. Это случалось с ней редко. Большей частью в их разговорах преобладало настроение печали и меланхолии. Как-то она написала:

Иногда Марцину приходила мысль, что, быть может, более всего их сближает одинаковое восприятие жизни – как состояния печали, что это нормально и с этим нужно примириться. «Счастье – это полная горсть воды, – написала она в ответ, когда он отважился спросить, когда в последний раз она была по-настоящему счастлива. – Я знаю, как быстро оно утекает сквозь пальцы и как трудно его удержать».

Не только этим она отличалась от Марты. Самое главное их отличие было – в мечтах. Марта принадлежала к тому типу людей, которые постоянно мечтают о путешествиях, чтобы восхищаться далекими звездами. Но он был уверен, что если бы какая-нибудь звезда вдруг упала во двор, по которому она ходит выбрасывать мусор, Марта была бы разочарована, равнодушно прошла бы мимо и тотчас же перестала мечтать о звездах. Временами ему казалось, что и людей она воспринимает как звезды. Значительным и достойным ее мечтаний было только далекое, исключительное, эксклюзивное и доступное лишь немногим избранным.

А вот у Эмилии – такое у него возникло впечатление – мечты исполнялись уже тогда, когда она выходила из дому. Порой он подшучивал над ее детским восторгом перед чем-нибудь абсолютно естественным и нормальным, например прогулкой, походом в кино или поездкой в театр в недалекую Торунь. Всякий раз она описывала это в мельчайших подробностях и всегда как огромное событие.

Внезапно музей, его работа, кульминационным пунктом которой прежде был ежедневный обход залов в четырнадцать часов, и неизменные, всегда одинаковые записи в амбарной книге обрели совершенно иное значение. У него появилось ощущение, что благодаря Интернету он теперь куда ближе к подлинному, а не виртуальному, как ему когда-то казалось, миру. Через некоторое время он отметил, что домой, в Бичицы, он приезжает только спать. И как-то в воскресенье после мессы Секеркова во дворе костела подошла к нему и с укором сказала:

– Темно у тебя по вечерам в доме, Марцинек. В корчме тебя тоже нет. И на горку к старой Секерковой ты давно не заглядываешь. А я бы для тебя яблочный пирог спекла… Видать, красивую нашел, да? – спросила она, громко рассмеялась и закурила.

Марцин часто задумывался, как выглядит Эмилия. То, как он ее представлял – с ее собственных слов, – в точности совпадало с определением Секерковой «красивая». Такая уверенность возникла не сразу. Каждый разговор с ней добавлял черточек к тому образу, который он творил. Они оба избегали описаний своей внешности. Ему, даже если не принимать в расчет внутреннюю стыдливость и робость, казалось грубым и пошлым задать ей впрямую вопрос, как она выглядит. Но это ничуть не мешало ему фантазировать на эту тему. Он старательно отлавливал отдельные слова и обмолвки, проскальзывавшие иногда в ее текстах. Как, например, упоминание о груди, которая подошла бы к платьям дам при дворе Людовика XVI. Он вылавливал такие фрагменты, терпеливо складывал воедино, а недостающее воображал, придумывал.

И в этом отношении Интернет представлялся ему слегка опасным. Насколько может соответствовать действительности образ другого человека, который рисует в своем воображении некто, по сути дела, слепой? Причем образ, созданный со слов этого другого человека. Образ крайне субъективный, хотя бы уже потому, что люди сами себя видят чаще всего совсем не такими, как они выглядят со стороны. И это относится как к их внешности, так и к поведению. Люди, как правило, считают себя лучше, привлекательнее, выше, стройнее; они уверены, что лысина у них меньше, грудь пышнее, живот не такой уж выдающийся, губы алее и пухлее, глаза больше и длиннее ресницы. И, говоря о себе, они всегда немножко приукрашивают. Ненамеренно, но приукрашивают. А когда в игре присутствуют отдаленность и анонимность, как в случае с Интернетом, и когда нет опасений, что в правильности описания можно убедиться воочию, то неосознанная маленькая ложь – хотя часто встречается сознательная, обдуманная, изощренная, коварная ложь – может быть гораздо причудливее и поэтому убедительнее. И этому парадоксу есть объяснение. Люди не хотят общаться в Интернете с обыкновенными, заурядными собеседниками. Им вполне достаточно соседей по дому, с которыми они встречаются в лифте и у мусорных баков, или коллег по работе, уже сто раз успевших рассказать о своем дачном участке. В Интернете каждый хочет найти кого-то красивого, обворожительного, парадоксального, не похожего на других, незаурядного человека. То есть такого же, как он сам. А если при этом он еще чувствует себя одиноким, то идет на такую встречу в Интернете, как на свидание с членом элитарного клуба или общества красивых людей. Люди забывают, что чаще всего это свидание «втемную» и возможно – если не повезет – с толстой наштукатуренной соседкой с первого этажа или с лысоватым сотрудником транспортного отдела, который вечно ковыряет в носу. Элитарный клуб красивых людей может оказаться клубом небритых, немытых, воняющих потом, любящих приврать поэтов в грязных, растянутых свитерах, нечищеных башмаках и с траурной каймой под остатками обгрызенных ногтей. И вот приходит член этого клуба на обговоренное в подробностях первое романтическое свидание с часовым опозданием; все, что он может предложить, – «Макдональдс» и ужин не при свечах, а за столиком у самой двери в туалет. С гамбургером и маленькой порцией картофеля фри. Вдобавок оказывается, что по нелепой случайности он «несколько дней назад» потерял работу, потому временно не при деньгах, так что приходится за него платить.

Поэтому слепой во время разговора находится в гораздо лучшем положении. В его распоряжении имеются два дополнительных чувства – слух и обоняние, а у незрячих они, как правило, обострены.

Слушая человека, очень часто можно по манере говорить, по тону или по мелодике голоса оценить его искренность. Распознать спесивость, пренебрежение, наглость, удивление, смущение, но также и неуверенность, скромность или робость. На экране же компьютера есть только буквы, слагающиеся в слова, и слова, составляющие предложения. Нет вздохов, шепота, волнения, заикания, внезапных пауз либо молчания, ускорения или замедления речи. Нет потока слов на одном дыхании, проглоченных концовок на вдохе или задержке дыхания после вопросительного знака. Отсутствует также запах интенсивно выделяющегося пота, сопутствующего страху перед разоблачением. Точно так же невозможно почувствовать запах духов. Глухой, безуханный и не дающий тактильных ощущений Интернет способствует фантазиям, но способствует также и вранью.

Однако Марцину казалось, что это может относиться ко всем, но только не к Эмилии. Он жадно продолжал складывать по кусочкам ее образ. И очень скоро заметил, что из этого целого, сотворенного его фантазией, возникает женщина, совершенно отличная от Марты.

Красота Марты была вызывающей. Она это знала и часто использовала. Когда они бывали вечерами в краковских клубах, он не мог не заметить, как заглядывают мужчины в ее низкое декольте, поскольку она всегда демонстрировала грудь, надевая открытые платья, блузки или джемпера.

– Если при первой встрече мужчина не запомнит, что я говорила, то при следующей сразу же вспомнит меня, увидев мои торчащие соски. Потому на первом свидании я редко говорю что-нибудь серьезное, – с иронической усмешкой ответила она, когда Марцин обратил ее внимание на специфические взгляды мужчин.

• Предыдущая
• 26/60
• Следующая