Последний Выстрел - Белов (Селидор) Александр Константинович - Страница 35

• Предыдущая
• 35/40
• Следующая

Именно так на его месте поступили бы многие. Так, вероятно, поступил бы и он сам, если бы причиной для мести не были бы Космос, Пчела и Фил…

В памяти Саши одна за другой всплывали картины минувшего. Он перебирал их как старые фотографии и думал, думал…

И вдруг в какой-то момент его, как плеткой, стегануло внезапное раскаянье. Что это с ним? Да как он смеет еще раздумывать?

Разве раздумывали Фил с Пчелой, когда шли с ним под пули на встречу с Лукой?! Разве раздумывал Космос, спасая его от ножа Мухи?! Разве они хоть раз дали повод усомниться в своей верности и преданности ему?! Нет, это он, Белов, случалось, выдумывал эти поводы! Это он сам плел, бывало, вокруг них липкую паутину подозрений и недоверия!..

Саша встряхнул головой и до боли стиснул зубы. Все! — больше никаких сомнений!

Он должен им — Филу, Космосу Пчеле… И должен, ни много ни мало, — жизнь. И вернуть этот долг он обязан сам, лично. Только так, и никак иначе! А там — будь, что будет!..

Приняв решение, Саша сразу ощутил необыкновенное облегчение. Теперь, наконец, он знал что и как ему делать. Первым делом — безопасность семьи, затем — свернуть все дела по Фонду, перевести капиталы за рубеж, ну и, разумеется, продумать, как выманить из укрытия и уничтожить Макса.

Саша включил компьютер и начал работать.

Этой ночью не спалось еще одному человеку. В подвальной клетушке давно уже бездействовавшего шлюза на скрипучей солдатской койке ворочался Максим Карельский. Сюда, в эту дыру, в которой кроме койки была лишь невесть откуда взявшаяся боксерская груша, его упрятал Каверин. Оставил пакет со жратвой, велел сидеть и не рыпаться и свалил к чертям собачьим.

День прошел в мучительных раздумьях. Снова и снова Макс возвращался к страшным событиям минувшей ночи и искал ответ на терзавшие его вопросы. А верно ли он поступил, выполнив приказ Каверина? Не было ли у него иного выхода? Не лучше ли было сразу после звонка бывшего опера явиться с повинной к Белову и рассказать ему все как на духу?..

И чем больше он об этом думал, тем яснее понимал — нет, не было у него никакого выбора. Крутой Сашин нрав был ему известен лучше, чем многим другим, и Макс был уверен — Белый бы его не пощадил! Если уж он в свое время готов был порешить своего ближайшего друга Пчелу, то у него, Максима Карельского, не было и вовсе ни малейших шансов на прощение!

Поначалу Макс был рад, что в число заказанных Кавериным людей не попал сам Белов. Слишком много в его жизни было связано с этим человеком. Макс привык к нему, и убить Сашу ему было бы тяжелее всего.

Так он думал днем, но к вечеру ход его мыслей изменился самым радикальным образом. Постепенно к Максу пришло отчетливое понимание того, что он натворил. Отныне для Белого не было на земле злее врага, чем Макс. И Саша не остановится ни перед чем.

Максу стало страшно. Стоило ему вспомнить искаженное яростью лицо Белова, как его начинала колотить мелкая дрожь. Каверин не сможет его защитить — Саша найдет его даже под землей, и тогда смерть от чеченских ножей покажется Максу детской игрой. Он уже ни о чем не мог думать, кроме как о мести Белова. И с каждой минутой его истерзанную страхом душу все больше наполняла ненависть к своему бывшему боссу.

Он уже жалел, что не прикончил той ночью заодно и Белова. Ну что ему стоило затормозить на выезде у офиса и расстрелять новоиспеченного депутата вместе с его бабой!

Охваченный страхом, злобой и отчаяньем, Макс метался в запертой комнатушке, как гиена в клетке. Он стонал, обхватив руками голову, он зарывался в одеяло, он стучал кулаками в стену… Переполнявшие его эмоции искали выхода, и, наконец, нашли.

С хриплым звериным воплем он кинулся на грушу и обрушил на нее град мощнейших ударов. Не прекращая орать, он без остановки лупил по ней кулаками и ногами. Потом прыгнул на нее, повис и, выхватив нож, стал наносить яростные удары сбоку, распарывая покрытие. Кого он «убивал» — Белова, Каверина или свой страх перед ними — Макс не знал и сам. Продолжая раскачиваться на груше, с жутким хрипом и воем, он принялся кусать и грызть зубами рваные лохмотья обшивки.

Наконец, он выдохся и замер. В пустой комнате слышно было только его тяжелое дыхание и скрип цепи, трущейся о крюк на потолке. Потом Макс разжал руки и без сил рухнул на пол, не выпустив из руки ножа.

Он лежал на спине, отрешенно и бессмысленно глядя вверх, на голую лампу, периодически закрываемую раскачивающейся грушей. Из нее сквозь дыры сыпался песок — на его живот, на грудь, на лицо. Минуту-другую Макс не шевелился. Потом рука его дрогнула и медленно поднесла нож к горлу. Макс закрыл глаза и коснулся холодным лезвием шеи. Он замер и, казалось, перестал дышать.

Судорожно сжатая рука мелко тряслась, с каждой секундой дрожь становилась все сильней и сильней. Вдруг Макс всхлипнул, резко отшвырнул нож в угол и, мгновенно перевернувшись, уткнулся лицом в пыльный бетонный пол.

Белов отодвинул в сторону ноутбук и, протяжно зевнув, потянулся. Ночь прошла продуктивно, все что намечал, он сделал. Теперь можно было пару часиков и поспать.

Но тут неожиданно подал голос лежащий на столике мобильник. Саша бросил взгляд на часы — полшестого утра! — и, поколебавшись, поднял трубку.

— Слушаю.

— Через два часа с любого таксофона наберите известный вам номер. Это жизненно важно.

В трубке тут же запиликали короткие гудки. Звонивший сказал всего несколько слов, но Саша узнал этот уверенный голос — это был Игорь Леонидович Введенский.

Белов задумался. Зачем он понадобился фээсбешнику — теперь, после выборов? Его столь ранний звонок мог быть связан только с одним — с убийством ребят. У Саши промелькнула бредовая мысль: а не собирается ли часом его бывший куратор поделиться с ним информацией? Так или иначе, но встреча с Введенским могла оказаться небесполезной. К тому же и у Белова тоже было кое-что для подполковника.

— Ровно в половину восьмого Саша подошел к синему таксофону в закутке у метро и набрал знакомый номер. У обочины его поджидали два автомобиля с включенными двигателями.

— Алло… Я понял… — отрывисто бросал он в микрофон. — Где? Ясно…

Повесив трубку, Саша вытащил из таксофона карточку, швырнул ее в урну и, не глядя по сторонам, вскочил в джип Шмидта.

Через четверть часа машина уже была у Новодевичьего монастыря, где назначил ему встречу подполковник Введенский.

— Саша, пойдем вместе, — в который уже раз предложил Шмидт.

Молча покачав головой, Белов напряженно вглядывался через сидевшего за рулем охранника на противоположную сторону улицы. Там, неподалеку от входа в монастырь маячила одинокая фигура.

— Встань вон там, за деревьями, — приказал Белов Шмидту. — И распредели людей, пусть смотрят по сторонам.

Быстро перекрестившись, Саша вышел из машины и направился к поджидавшему его Игорю Леонидовичу.

Тот заметил Белова и неторопливо двинулся вдоль монастырской стены. Вскоре Саша без труда догнал Введенского, и, обойдясь без рукопожатий и приветствий, они пошли паралелльными курсами.

— Спасибо за доверие, — начал Игорь Леонидович.

— Нам с вами делить нечего, — опустив голову, ответил Белов.

— Это верно, — согласился Введенский. — К тому же обстановка здесь располагает к искренности.

Саша едва заметно пожал плечами и промолчал.

— Кстати, Александр Николаевич, вы уверены в вашем помощнике? — подполковник чуть скосил глаза в сторону своего собеседника. — Я имею в виду Шмидта.

— Игорь Леонидович, не сыпьте соль на раны.

Несколько метров они прошагали молча. Белов ждал, когда фээсбэшник перейдет, наконец, к делу, ради которого он его сюда пригласил. Но подполковник не спешил. Он, похоже, тоже чего-то выжидал, бросая на Белова короткие косые взгляды.

— Я нарушаю все правила, встречаясь с вами, — прервал молчание Введенский. — У вас крайне опасное положение.

— Я в курсе, — невесело усмехнулся Белов. Подполковник свернул к воде и остановился.

• Предыдущая
• 35/40
• Следующая