Последний Выстрел - Белов (Селидор) Александр Константинович - Страница 33

• Предыдущая
• 33/40
• Следующая

— По делу есть что-нибудь? — сухо спросил Белов.

— Вроде нет, — покачал бритой головой Шмидт.

— Оставь, я посмотрю потом, — Саша передвинул кипу газет на край стола и нетерпеливо спросил: — Что по Максу?

— Короче, кроме наших, считай, полгорода шустрит. Пока ни слуху ни духу. Люди считают, его тоже исполнили.

— Работай, — хмуро взглянул на него Белов. — Я видел его машину. Кто-то же в ней был, верно?

Поколебавшись, Шмидт сел напротив Саши и в явном затруднении почесал затылок.

— Саш, тут вот еще какое дело… — пробормотал он. — Я сегодня виделся с Митей-Большим, Тариэлом, Воркутой и Алмазом. Они хотели с тобой встретиться, но немного беспокоятся из-за всей этой канители. Вокруг тебя сейчас столько ментовских…

Белов, положив на стол перед собой сцепленные кулаки, сумрачно и нетерпеливо зыркнул из-под бровей.

— Что они хотят?

— Короче, братва осуждает тех, кто развязал бойню и обещает помочь найти гадов… — мялся Шмидт.

— Я спросил, чего они хотят, — раздражаясь, повторил Белов.

Шмидт вздохнул.

— Ну, в общем, люди просят тебя не включать ответку… Всем и так сейчас трудно, а если ответим, власти озвереют, начнется такое, что не расхлебать. И еще, они просили со всем уважением сказать, что ты сейчас не просто Саша Белый, а первый человек от всей братвы в Думе и тебе…

— Шмидт!.. — покачав головой, остановил его Белов.

— Саша, я только передаю.

— А я только объясняю, — едва сдерживаясь, продолжил Саша. — Видишь эти вещи?

На столе перед ним лежала всякая мелочевка. Часы-«луковица», солнцезащитные очки, связка ключей с массивным брелоком, зажигалка…

— Это вещи моих друзей… — Саша порывисто вздохнул. — Космос… Мы дружили с ним с пяти лет. Витя… Валера… А теперь моих друзей нет… Понимаешь? Нет…

Он встал, нервно прошелся по кабинету. Его душила злость, и, наконец, он не выдержал и дал ей волю. Вперив в несчастного Шмидта полный ненависти взгляд, Белов рявкнул:

— Какая-то тварь зарезала их как скотов!.. И ты мне говоришь, чтоб я не врубал ответку?!! Я по натуре не толстовец, вашу мать!!! Буду давить!!!

Его голос сорвался. Саша отвернулся к окну, шумно вздохнул, восстанавливая дыхание и приходя в себя. Шмидт тоже молчал, обхватив опущенную голову руками, медленно покачивая ею из стороны в сторону. Тягостное молчание прервал Белов. Словно извиняясь за свою несдержанность, он положил руку на плечо Шмидта и негромко произнес:

— Ладно. Увидишь кого из людей, скажи, что ты все передал, а я принял к сведению. Тариэлу я сам позвоню потом. Иди пока, подожди меня, скоро поедем.

Шмидт, явно в расстроенных чувствах, послушно встал и вышел из кабинета.

Примерно в то же время двое незадачливых оперативников из службы наружного наблюдения отчитывались в кабинете подполковника Введенского.

— Игорь Леонидович, вы уж простите, потеряли мы их, — с виноватым видом говорил тот, что постарше. — И на видео зафиксировать не получилось. В камере аккумуляторы сели…

Введенский, изо всех сил сдерживая закипавшее раздражение, упругим шагом прохаживался по кабинету.

— А в машине стартер ни к черту, — подхватил второй. — Я уже сто раз говорил, никому ж ничего не надо…

— Вы, ребята, в корне неправильно подходите, — неслышно скрипнув зубами, покачал головой Введенский. — В наружке что главное? Спецсредства?.. Нет. Предвидение поведения объекта. А если взять еще шире, то того же Белова мы не то что на пять минут, на пять лет вперед просчитали, пока он до паритета не дорос.

В ответ слышалось только сосредоточенное сопение проштрафившихся оперативников. Игорь Леонидович взглянул на их раскаянные лица и коротко взмахнул рукой:

— Ладно, проехали. Будем считать, что больше такого не повторится. Кто там был?

— Митя-Большой, двух других не знаю, — четко доложил старший. — Все уехали в сторону Марьиной Рощи.

— Когда Шмидт вернулся за машиной?

— Через два с половиной часа. Привезли те же. Введенский задумчиво потер начинающий обрастать вечерней щетиной подбородок.

— Похоже, плохи дела у Белова, а?..

— Почему? — осторожно полюбопытствовал молодой оперативник.

— По кочану, — машинально буркнул Введенский, записывая что-то в блокнот. — Вы свободны.

Оставшись один, он ткнул пальцем в кнопку селектора.

— Да, Игорь Леонидович, — ответил ему мужской голос.

— Воскобойникова и Змиенко ко мне, — распорядился Введенский.

— Есть, — донеслось из селектора.

Спустя несколько минут в кабинет вошли двое серьезных и сосредоточенных молодых людей, даже на первый взгляд выгодно отличавшихся от предыдущих разгильдяев. Введенский, не предложив им присесть, вышел из-за"стола.

— Ваша цель — тихо, аккуратно, но уверенно прощупать источники в негативной среде, — четким, отрывистым голосом ставил он перед ними задачу, — прокачать ситуацию по Белову. Кто, что, куда, зачем. И еще. Проверьте, не пересекались ли ранее Каверин и Максим Карельский… Хотя — нет. Этим я займусь сам. Все, вопросы есть?

Вопросов не было.

Ближе к вечеру Белов приехал к отцу Космоса.

В квартире членкора Холмогорова было тихо и сумрачно. Высвечивая угол просторной гостиной, горела одна-единственная настольная лампа под зеленым абажуром. Под с ней, на старом, продавленном диване плечом к плечу сидели Юрий Ростиславович и Саша. Разложив на столе альбомы, они перебирали фотографии своего сына и друга.

— Может, эта? А, Саш?.. — Юрий Ростиславович протянул старое, еще черно-белое фото Космоса. — Или вот еще…

— Пацан совсем здесь, — Белов отложил фотографию в сторону и взял другую, уже цветную.

— Вот эта лучше.

Холмогоров поправил очки и внимательно посмотрел на снимок, который передал ему Саша.

— Ничего, — согласился он после паузы. — Только какой-то он здесь грустный… Я хочу, чтобы сынок у меня улыбался. Он же веселый был мальчик…

Его голос внезапно дрогнул и осел. Саша поспешно отвел глаза. Пытаясь справиться с собой, Юрий Ростиславович откашлялся и принялся протирать очки о полу клетчатой байковой рубашки.

— У меня права его остались, — сказал, поднимаясь с дивана, Саша. — Я сейчас…

Он вышел в темную прихожую и через минуту вернулся к столу с бумажником в руках.

— Вот, смотрите.

Он достал корочки Космоса и протянул их Холмогорову. С маленькой карточки беспечно улыбался одетый в пиджак и белую рубашку восемнадцатилетний Космос.

Снимок и вправду был хорош, вот только слишком уж маленькой была фотография. Белов, поняв сомнения отца, пояснил:

— Я увеличу, нормально будет.

Юрий Ростиславович долго держал права в руках, неторопливо рассматривая фото сына. Потом закрыл права и вернул их Саше.

— Давай эту, — наконец согласился он. — Пусть только сделают хорошо.

Кивнув, Саша взял права, спрятал их в бумажник и снова опустился на диван рядом с осунувшимся Холмогоровым. Они помолчали.

— Чаю еще хочешь? — вздохнув своим горестным мыслям, спросил Юрий Ростиславович.

— Нет, спасибо.

Член-корреспондент снял очки и устало потер глаза. Потом, еще раз вздохнув, он тяжело поднялся и отошел к темному окну.

— Саш, у меня к тебе одна просьба будет, — глядя сверху на вечерний город, негромко произнес Юрий Ростиславович.

— Говорите.

Холмогоров медленно повернулся к Саше. В его измученных горем глазах застыли обреченность, отчаянье и страх. Руки, мелко подрагивая, нервно теребили очки.

— Не убивай никого, — попросил он.

Белов тут же вскинул голову, готовый ответить, но в последний момент сдержался, промолчал.

— У меня сына отняли, но я тебе говорю — не убивай!.. — с болью продолжал Юрий Ростиславович. — Ты в церковь ходишь?

— Не помню уже, когда в последний раз был… — хмуро признался Белов.

— Сходи, — строго сдвинув брови, сказал Холмогоров. — Пойми, вы же сами во всем виноваты. И Космос, и Витя… Вы обезумели все, кровью умылись. Слава богу, что ты жив остался. Так не гневи бога, не бери ты больше греха на душу! Слышишь?

• Предыдущая
• 33/40
• Следующая