Замок на скале - Вилар Симона - Страница 39

• Предыдущая
• 39/89
• Следующая

Сейчас Бэкингем полагал, что у него и в помыслах не было ничего иного. На деле все обстояло несколько иначе. Марджори Дуглас поразила его, едва появившись в церкви святого Михаила, где двор слушал торжественную мессу. Он не знал, кто эта дама, но уже одно то, что она возникла в столь неурочный час, среди пурги и мрака, привлекло его внимание. Генри даже улыбнулся, припоминая то мгновение. Полночь, прекрасный голос с амвона торжественно возгласил:

– Родился Божественный младенец! Славьте сына Божьего, славьте Спасителя и его Пресвятую Матерь!

Вся толпа молящихся в едином порыве опустилась на колени, и мощно зазвучало «Gloria in excelsis Deo»[39]. Гремел орган, покрывая торжественными раскатами бешеное завывание ветра. И именно в эту минуту распахнулась тяжелая дверь церкви и под ее своды вступила группа запорошенных снегом людей. В рядах молящихся произошло замешательство, даже певчие в хоре стали сбиваться и оглядываться. Но вновь прибывшие, словно стараясь не привлекать к себе внимания, торопливо осенили себя крестным знамением и, опустившись на колени, смешались с присутствующими.

Среди них была и дама. Плавно ступая, она проскользнула вдоль бокового нефа и опустилась на колени на женской половине. Бэкингем не сразу разглядел ее лицо, он видел только, что она высока ростом и движется величаво и грациозно. Великолепный плащ из серебристой лисы и то, что она осмелилась явиться в разгар службы, указывали, что эта дама вовсе не обычная запоздалая прихожанка.

Генри был заинтригован. Во все оставшееся время службы он не спускал с нее глаз, пока незнакомка не взглянула в его сторону. Она не была так хороша, чтобы сразу потерять голову, казалась чересчур смуглой, но, с другой стороны, рядом со всеми этими бледными, словно изможденные призраки, леди шотландского двора у нее было явное преимущество. И он улыбнулся ей. Дама испуганно опустила веки и поспешила отвести взгляд. Больше она не оборачивалась, хотя Бэкингем неотрывно смотрел в ее сторону. Оруженосец герцога Ральф Баннастер был не на шутку напуган поведением своего господина.

– Ради всего святого, милорд! Вы поступаете по меньшей мере неосторожно. Эти шотландские варвары чуть что хватаются за мечи, в особенности когда так смотрят на их женщин. Умоляю вас…

Но Генри словно сорвался с цепи. Впервые за все то время, что он находился в Шотландии, его ждало приключение, и он ни при каких обстоятельствах не желал от него отказываться.

Когда по окончании мессы продрогшие прихожане потянулись к выходу, королевские гвардейцы потеснили толпу, выкрикивая:

– Дорогу, дорогу Его Величеству королю!

Началась сутолока. Ворвавшиеся в распахнутые створки потоки дождя со снегом загасили факелы. Воспользовавшись темнотой и общим замешательством, Генри протолкался к незнакомке и, мягко взяв ее под локоть, вывел из толчеи на улицу. В темноте она не узнала его и доверчиво взяла за руку, шепнув:

– Это ты, Роберт?

Но они уже были на крыльце, где на них обрушились вихри мокрых хлопьев, и даже если бы Бэкингем и ответил, его слова потонули бы в реве ветра. Поэтому он лишь прижал к себе незнакомку и, прикрывая ее от вьюги, начал увлекать через двор туда, где была небольшая дверь в угловой башне. Дама покорно следовала за ним, закрыв лицо большим капюшоном, пока они не оказались в помещении башни, где было почти совершенно темно.

– Это ты, Роберт? – снова мягко спросила она, и голос ее был столь чарующим, что Бэкингем впервые не обратил внимания на бесконечно раздражавшее его шотландское произношение. В ответ он лишь слегка пожал ее руку и, когда маленькая ручка ответила ему, начал увлекать ее вверх по лестнице.

– Это чистое безумие, милый… – прошептала женщина, но послушно шла следом, пока они не миновали пролет лестницы. Однако здесь, к великому огорчению герцога, горел факел, и дама, неожиданно разглядев своего провожатого, в ужасе отпрянула.

– Кто вы?

Генри любезно поклонился.

– Я тот, кого ваша несравненная красота сразила с первого взгляда.

Женщина, не отрываясь, смотрела на него.

– Англичанин?

– Увы, да. Я всего лишь посланец короля Эдуарда, и, к величайшему моему прискорбию, имя мое отнюдь не Роберт.

Ах, лучше бы он не напоминал ей о ее оплошности, потому что дама, вдруг осознав, что выдала себя, не на шутку испугалась и, пронзительно завизжав, со всех ног кинулась вниз по лестнице! Он попытался ее удержать, но в темноте наступил на шлейф ее плаща, потерял равновесие, и они вместе рухнули вниз и покатились по ступеням, пока не оказались на нижнем ярусе башни. Лежа под Генри, женщина отчаянно визжала, в то время как Генри, ругаясь на чем свет стоит, барахтался, путаясь в ворохе ее юбок и делая безуспешные попытки подняться на ноги.

В этот миг дверь отворилась и громкий голос выкрикнул:

– Марджори!

Кто-то стал поднимать Бэкингема, но он, чертыхаясь, вырвался. Марджори по-прежнему визжала как резаная. Набежали какие-то люди.

– Я убью вас, кто бы вы ни были! – гремел в темноте чей-то голос.

– Лучше помогите даме встать! Она лежит на холодном полу.

Слава Богу, кто-то наконец принес фонарь, где за мутным слюдяным окошком трепетал слабый огонек. При этом скудном освещении Генри увидел рыжеволосого юношу, поднимавшего перепуганную Марджори. Вокруг толпились вооруженные ратники, и на какой-то миг ему стало не по себе.

– Если вы причинили графине хоть малейший вред… – голос юноши сорвался.

– Бог мой, да я только проводил ее через двор, ибо дама стояла одна на ветру, пока ее люди где-то шлялись.

– Да, и затащили в башню! Все англичане развратны, как и их король.

У Генри на языке вертелась ядовитая отповедь насчет короля шотландцев, но он вовремя сдержался. Из тьмы возник брат короля – герцог Олбэни.

– Что здесь происходит?

Он единственный из всех догадался прикрыть дверь, и в башне сразу стало тише. Теперь не приходилось повышать голос, чтобы перекричать рев ветра.

Рядом с Олбэни топтался Гуго Дредверд, оруженосец Бэкингема. В руках у него тоже был фонарь, и он приподнял его, освещая происходящее, а затем тихонько присвистнул, увидев растрепанную, гневно всхлипывающую даму. Именно этот плутоватый посвист вернул Бэкингему присутствие духа.

– Ваше Высочество, эта дама находилась одна в такое ненастье на ступенях церкви, и я взял на себя смелость проводить ее через двор в эту башню, поскольку ее свита была поглощена…

– Неправда! – вскричал юноша. – У графини Ангус было достаточно сопровождающих. И вы ответите за оскорбление ее светлости! Мой кузен Арчибальд Дуглас не мог лично прибыть к королю на празднование Рождества и прислал ее со мною. Поэтому, пока мы здесь, графиня находится под моим покровительством.

Он по-прежнему поддерживал Марджори Дуглас, даже не замечая в пылу, что крепко прижимает ее к себе. Бэкингем нагнулся и, подняв роскошный меховой плащ графини, протянул его ей. Юноша в ярости вырвал плащ из рук англичанина.

– Сэр Роберт, держите себя достойно! – властно проговорил Олбэни.

– Сэр Роберт? – приподняв бровь, переспросил Генри. Он был слишком взбешен, чтобы не воспользоваться возможностью для маленькой мести. Кивком головы указав даме на рыжеволосого юношу, он осведомился: – Так это и есть «милый Роберт»?

Леди Дуглас вдруг слабо вскрикнула и лишилась чувств. Вокруг зашумели, а Роберт Дуглас в ярости бросился на Бэкингема. Для этого ему пришлось освободить руки, и безжизненное тело графини снова оказалось на полу.

Стычку предотвратил Олбэни.

– Милорды, не забывайте, что вы находитесь при дворе короля! А вам, сэр Роберт, я бы рекомендовал заняться кузиной. Что же до его светлости герцога Бэкингемского, то он королевский посол, а следовательно, лицо неприкосновенное.

Затем брат Якова Стюарта проводил англичанина в его покои и там выложил герцогу все, что думает по поводу случившегося.

– Я бы и смертельному врагу не пожелал оказаться на пути Дугласов! – гремел он, мечась по покою и отшвыривая ногами мебель.

• Предыдущая
• 39/89
• Следующая