Полнолуние - Белошников Сергей - Страница 82
- Предыдущая
- 82/98
- Следующая
Я осторожно выглянул из-за дерева. Человек в куртке был уже метрах в пятнадцати от меня, продвигаясь к болоту мимо дерева, за которым я прятался. Меня он пока не заметил: это было понятно по его виду и неторопливым движениям. И вообще он смотрел прямо перед собой, под ноги, а я стоял сбоку от него. Кто это был – разобрать я не мог: мешал туман в сочетании с предутренним серым светом. Да еще поднятый капюшон куртки. Кто же это?..
Но раздумывать было некогда. Пора было действовать.
Я вскинул "моссберг" и поймал человека на мушку в тот самый момент, когда он миновал меня и свернул вдоль кромки болота. "Моссберг" смотрел ему точно между лопаток.
– Стоять! – негромко, но внятно скомандовал я. – Не поворачиваться, руки за голову. Иначе сразу стреляю.
Человек застыл на месте как вкопанный. Потом медленно поднял руки и заложил их за голову.
– Теперь медленно повернись. Рук не отпускать, – приказал я, не спуская человека с мушки.
Тот молча подчинился. Лица его я по-прежнему разглядеть не мог. Но зато увидел, что под распахнутой курткой из-за ремня у него торчит рукоятка пистолета. Та-а-ак, хорош ночной гуляка.
– А теперь одной рукой спокойно, без суеты скинь капюшон и покажи морду, – сказал я, по-прежнему держа его на прицеле. – И без глупостей, а то снесу башку к едрене фене.
Человек помедлил, потом медленно стянул капюшон. Я ожидал увидеть кого угодно, но только не его. Участкового Антона Михайлишина.
– Ни хрена себе! – невольно вырвалось у меня. – А ты что здесь делаешь?..
– Теперь я могу опустить руки? – спокойно спросил Антон.
– Конечно! Извини, друг! Бывает же такое…
– Бывает, – согласился Антон, опуская руки. – Спасибо, что хоть не выстрелил без предупреждения. Ты, кстати, тоже можешь свою пушку опустить.
Я поспешно опустил "моссберг" и поставил его на предохранитель.
– Так что же ты тут делаешь? – повторил я вопрос.
– Думаю, то же, что и ты, приятель, – без улыбки сказал он. – Охочусь кое на кого.
– Понятно. Чего же тебя именно на это болото понесло? – спросил я.
– Да просто так, случайно забрел. Всю ночь просидел в засаде у озера, возле места, где он Семенчука убил. Потом вижу, уже светает, а результатов – ноль. Дай, думаю, пробегусь на всякий случай вокруг озера, все равно где-то его надо искать. Ну и сдуру залез по уши в грязь. К тому же чуть пулю от тебя не схлопотал. Ты, я вижу, по полной программе подготовился, только пулемета не хватает. Кстати, а у тебя разрешение на ношение оружия имеется?
– Имеется, имеется.
– Откуда?
Я вздохнул.
– Говори, чего уж там, – потребовал он.
И тогда я решил сказать ему правду.
Коротко, буквально в двух словах поведал, кто я на самом деле. Рассказал про звонок старика, про загадочные следы на болоте и в саду, про наш с ним план и про свою настоящую профессию. Только о версии Николая Сергеевича, что убийцей является якобы мой брат, я не сказал. Что-то не хотелось мне выкладывать первому встречному-поперечному свои семейные тайны: я совершенно не знал этого малого и не мог угадать его реакцию на мой рассказ.
Антон слушал внимательно, не перебивая, машинально поглаживая рукой волосы.
– Не могли же мы с Николаем Сергеичем объявить на весь поселок, что я отправляюсь на ночь глядючи в лес. Ловить неведомо кого. Ты, конечно, имеешь полное право оттащить меня к себе в райотдел и сдать как нарушителя режима, – улыбнулся я. – Но от этого никто не выиграет, поверь.
Он помолчал, а потом сказал:
– Ладушки, будем считать, что сегодня ночью мы не встречались. По рукам?
– По рукам, – не колеблясь ответил я.
– Знаешь о чем я думаю? – спросил Антон.
– О чем?
– О том, что глупо порознь заниматься одним и тем же делом.
– Это верно, – согласился я. – Сам видишь, какие накладки получаются. Я, честно говоря, сейчас подумал о том же. Так ты предлагаешь…
– Да. Действовать вместе. Но для начала забыть все эти дурацкие байки про волков, оборотней и прочую чушь. – Антон презрительно хмыкнул. – Меня ими бабушка в детстве пугала… Это – человек. Убийца. И ничего больше. Он меня серьезно разозлил. И я должен его поймать.
– Мы. Мы должны его поймать.
– Согласен с поправкой, – кивнул Антон. – Только надо все как следует обмозговать.
– Угу… Но чем меньше народа будет знать про наши совместные дела, тем лучше.
– Я думаю, что об этом вообще никто не должен знать, – жестко сказал Антон, – ни твой старик Бутурлин, ни мой майор, ни…
Внезапно он замолчал.
– Не волнуйся, – усмехнулся я. – Станиславе я тоже ничего не скажу.
Он пожал плечами:
– Я – тоже. Щи – отдельно…
– …а мухи – отдельно, – закончил я.
Он улыбнулся – в первый раз:
– Это верно.
Помолчал и добавил, поглядев на небо:
– Светает. Пора закругляться – все равно ночь кончилась. Не появится он уже. Давай-ка я тебя до поселка подкину. У меня здесь неподалеку, возле проселка, машина спрятана.
– Да я лучше пешком. В таком виде не стоит мне с тобой ехать, еще увидит кто.
Он согласно кивнул и протянул мне руку:
– Я сегодня днем к Николаю Сергеичу загляну. Вроде как по делу. И там мы с тобой потихоньку покумекаем, что следующей ночью делать. Ладушки?
– Ладушки, – ответно пожал я ему руку.
Он развернулся и пошел прочь. Я стянул шапочку, вытер мокрое от пота лицо. Сунул шапочку в карман и посмотрел вслед Антону. Через минуту его высокая фигура растаяла в густом тумане. И шаги затихли. Потом послышалось негромкое урчание двигателя машины, но и оно скоро исчезло. Уехал, значит. Я повернулся и неторопливо зашагал в сторону поселка.
М-да… Не прост парень, ох не прост.
Антон то ли случайно вышел на это болото, то ли у него чертовский нюх. Ведь он появился в самом ключевом месте. И получается, что в эту ночь мы вместе, хотя и достаточно случайно, перекрыли убийце все возможности незаметно пройти по лесу. Но я был абсолютно уверен, что Антон порядочно наследил. Судя по тому, как беззаботно он хлюпал через луговину и болото, убийца теперь легко обнаружит следы его пребывания. Значит, мои ночные бдения в лесу становятся почти бессмысленными… Хотя, конечно, абсолютную гарантию никто дать не может.
Но с другой стороны интуиция подсказывала, что скорее всего грядущие события снова переместятся на улицы опустевшего поселка, а это очень и очень неприятный поворот… Да, дела-а-а…
Я уже почти вышел из леса к окраине поселка, к дому Николая Сергеевича. Спустившись по еле заметной тропинке – той же самой, по которой я уходил, – в неглубокую низину, заросшую невысокими березками и ивняком, я перепрыгнул через топкое место и начал подниматься на другую сторону пологого склона овражка. В низине скопился туман, делавший все вокруг призрачно-нереальным. Шел я почти неслышно, шаги словно вязли в белом молоке, доходившем мне до середины груди. Я уже почти поднялся из низины, даже увидел смутно виднеющуюся крышу бутурлинского особнячка.
Но только увидел.
К стыду своему должен признаться, что не услышал шагов за спиной. Вообще ничего не услышал, кретин. Расслабился, дубина, потерял бдительность. Только неожиданно почувствовал на затылке легкое дуновение, с большим опозданием сказавшее мне об опасности, внезапно возникшей у меня за спиной. Я успел щелкнуть предохранителем и начал было поворачиваться, вскидывая "моссберг", но не успел.
Было такое ощущение, что сзади мне на голову обрушилось дерево. Все вокруг стремительно перевернулось, земля ударила в лицо и последняя мысль, которая у меня промелькнула, была: как же глупо я влопался, дурак!
А потом все исчезло.
Пришел я в себя от ощущения чего-то мокрого и холодного на лице. Потом до меня дошло, что это, скорее всего, вода. Дождь, что ли, начался?.. Так что – выходит, я еще жив?..
В башке тупыми пульсирующими толчками отдавалась жуткая боль. Я с трудом разлепил веки. Перед глазами все плыло, прямо передо мной маячило, колебалось какое-то смутное светлое пятно. Я напряг зрение, пытаясь его сфокусировать, отчего головная боль еще усилилась. Пелена постепенно развеялась, и светлое пятно превратилось в чье-то перекошенное, заплаканное лицо. Кажется, женское. Кто же это?..
- Предыдущая
- 82/98
- Следующая
