Пена дней - Виан Борис - Страница 25

• Предыдущая
• 25/39
• Следующая

— Почему ты говоришь так тихо? — спросила Ализа.

— Я хочу пить, — беззвучно прошептала Хлоя.

— Ты в самом деле пьешь только две чайные ложки в день?

— Да, — вздохнула Хлоя.

Ализа наклонилась и поцеловала ее.

— Ты скоро поправишься.

— Да. Завтра Николя увозит меня отсюда.

— А Колен? — спросила Ализа.

— Он остается. Ему придется работать. Мой бедный Колен!.. У него нет больше инфлянков…

— Почему?

— Из-за цветов…

— Она растет? — спросила Ализа.

— Нимфея? — совсем тихо переспросила Хлоя. — Нет, мне кажется, она засыхает.

— Значит, все хорошо?

— Да, — сказала Хлоя. — Но мне так хочется пить.

— Почему ты не зажигаешь свет? Здесь очень темно.

— Это длится уже некоторое время. Да, уже некоторое время, и тут ничего не поделаешь. Вот попробуй сама. Зажги…

Ализа повернула выключатель, и вокруг лампы вспыхнул тусклый ореол света.

— Лампы умирают, — сказала Хлоя. — И стены уменьшаются. И вот это окно тоже…

— Правда? — спросила Ализа.

— Погляди. От огромного окна, занимавшего прежде всю стену, остались всего два узких проема с закругленными углами. А между ними выросло некое подобие стены, преграждавшее путь солнечным лучам. Потолок заметно опустился, а антресоли, на которых стояла кровать Колена и Хлои, теперь едва возвышалась над уровнем пола.

— Что же это происходит? — спросила Ализа.

— Не знаю. Гляди-ка, вот нам и принесли немножко света. В спальню вбежала мышка с черными усиками и внесла маленький осколок одного из цветных стекол кухонного окна, который излучал яркий свет.

— Как только становится темно, — объяснила Хлоя, — она мне всегда приносит немного света.

И Хлоя погладила мышку, которая положила свой трофей на столик у изголовья кровати.

— Как мило с твоей стороны, Ализа, что ты пришла меня проведать!

— Ты же знаешь, — сказала Ализа, — я люблю тебя.

— Знаю. А как поживает Шик?

— Нормально. Вот купил мне костюм.

— Красивый, — сказала Хлоя, — и тебе идет. Она умолкла.

— Тебе больно? — спросила Ализа. — Бедняжка. — Она наклонилась и погладила Хлою по щеке.

— Да, — простонала Хлоя. — Я так хочу пить…

— Понимаю, — сказала Ализа. — Я тебя поцелую, быть может, это хоть немножко утолит твою жажду.

—Да. Ализа снова наклонилась к ней.

— О, — вздохнула Хлоя, — твои губы такие прохладные… Ализа улыбнулась, ее глаза были полны слез.

— Куда ты уезжаешь? — спросила она.

— Недалеко, — ответила Хлоя. — В горы. — Она повернулась на левый бок и спросила:

— Ты очень любишь Шика?

— Да, но он любит свои книги больше, чем меня.

— Не знаю. Может, ты и права. Если бы я сама не вышла замуж за Колена, я так хотела бы, чтобы ты была с ним. Ализа снова поцеловала ее.

Шик закрыл за собой дверь книжной лавки. Ничего интересного он там для себя не обнаружил. Он шел, пристально разглядывая свои ботинки из коричнево-красной кожи, и с удивлением заметил, что один ботинок тянет его в одну сторону, а другой в противоположную. Он остановился, подумал, потом мысленно вычертил биссектрису ' этого угла и двинулся по ее направлению. При этом он едва не попал под колеса жирного такси и сохранил свою жизнь только благодаря изящному прыжку, в результате которого сбил с ног прохожего. Ругаясь на чем свет стоит, тот поспешил в клинику, чтобы ему оказали первую помощь.

Шик пошел дальше, придерживаясь того же курса, и попал на улицу Джимми Нуна, где был книжный магазин с вывеской, подражающей «Mahogany Hall de Lulu White». Он толкнул дверь, которая в ответ грубо толкнула его. И тогда он, решив не настаивать, вошел через витрину.

Владелец магазина покуривал трубку мира, удобно устроившись на полном собрании сочинений Жюля Ромена, который писал свои тома исключительно для этой цели. У него была очень красивая трубка из вересковой глины, и он набивал ее листьями оливкового дерева. Рядом стоял тазик, потому что от курения то и дело возникали позывы рвать когти, влажная салфетка для освежения висков и графинчик с мятной настойкой в подкрепление действия трубки.

Книготорговец упер в Шика безжизненный и дурно пахнущий взгляд.

— Что вам угодно? — спросил он.

— Посмотреть книги… — ответил Шик.

— Смотрите.

Он резко наклонился над тазиком, но тревога оказалась ложной. Шик направился в глубь магазина. Вся обстановка предвещала возможность находок. Какие-то насекомые захрустел и у него под ногами. Пахло старой кожей и дымом от листьев оливкового дерева, и это сочетание запахов было, честно говоря, тошнотворным. Книги стояли в алфавитном порядке, но хозяин плохо знал алфавит, и поэтому Шик обнаружил полку Партра между буквами «Б» и «Т». Вооружившись лупой, он принялся изучать переплеты и тотчас обнаружил на одном из экземпляров книги «Он и неон» — знаменитом критическом исследовании светящихся реклам заинтересовавший его отпечаток пальца. С лихорадочной поспешностью Шик вытащил из кармана маленькую коробочку, в которой кроме кисточки с мягким ворсом находился графитный порошок, и памятку для шпика-любителя, составленную конюнником Вуй. Он очень тщательно обработал этот отпечаток, сличил оттиск с образцом, вынутым из бумажника, и замер, прерывисто дыша. Оказалось, что это и в самом деле был доподлинный отпечаток указательного пальца левой руки Партра, который до сих пор нигде не удавалось обнаружить, кроме как на чубуках его старых трубок. Прижимая к сердцу ценную находку, он подошел к книготорговцу.

— Сколько вы хотите за этот томик? Тот взглянул на книгу и усмехнулся:

— Вы его все-таки нашли.

— А что в нем особенного? — спросил Шик с деланным удивлением.

— Ха! — прыснул книготорговец, роняя трубку, которая упала в тазик и погасла. Он грубо выругался и потер руки, радуясь, что ему больше не нужно держать и зубах эту пакость.

— Я вас спрашиваю… — настойчиво повторил Шик. Сердце его готово было выпрыгнуть наружу, оно дико, с перебоями колотилось о ребра.

— Ох-ох-ох! — бормотал книготорговец. Он катался по полу, задыхаясь от смеха. — Ну и комик же вы!..

— Послушайте, — растерянно начал Шик. — Объяснитесь, пожалуйста…

— Чтобы получить этот отпечаток пальца, я должен был несколько раз приглашать его выкурить со мной трубку мира, да еще стать заправским фокусником и изловчиться незаметно подменить трубку книгой…

— Все ясно, — сказал Шик. — Раз так, то скажите. Сколько вы хотите за эту книжку.

— Недорого, но у меня есть кое-что получше. Владелец магазина встал, исчез за невысокой перегородкой, разделявшей пополам торговое помещение, порылся в каком-то ящике и тут же вернулся.

— Вот, — сказал он, швырнув на прилавок брюки.

— Что это такое? — с тревогой прошептал Шик. Им овладело сладостное возбуждение.

— Брюки Партра, — с гордостью заявил книготорговец.

— Как вам это удалось? — Шик был в экстазе.

— Во время лекции, — объяснил книготорговец. — Он даже не заметил. К тому же они в нескольких местах прожжены трубкой…

— Покупаю, — сказал Шик.

— Что именно? — осведомился владелец магазина, — потому что у меня есть и еще кое— что…

Шик прижал руки к груди. Сердце у него сорвалось с цепи — так бешено оно запрыгало.

— Вот, — снова сказал торговец.

Это была трубка, и Шик тут же увидел на ее мундштуке отметину от зубов Партра.

— Сколько? — спросил Шик.

— Вы, конечно, знаете, что в настоящее время он готовит издание двадцатитомной энциклопедии о блевотине со всей иконографией, и у меня будут рукописи отдельных статей…

— У меня не хватит денег, — простонал Шик, сраженный этой перспективой.

— А мне наплевать.

— Сколько вы хотите за эти три предмета? — спросил Шик.

— Тысячу инфлянков, — ответил торговец. — И учтите, это мое последнее слово. Вчера я отказался отдать их за тысячу двести. А вам готов уступить только потому, что вид у вас чокнутый.

• Предыдущая
• 25/39
• Следующая