Дон Кихот с ядерным чемоданчиком - Белохвостов Денис - Страница 14
- Предыдущая
- 14/81
- Следующая
Ленка Нелева сидела за столом и пыталась сделать домашнее задание. Но после всего того что сегодня произошло, проще было впасть в медитацию и достигнуть нирваны, чем сосредоточиться на этих задачках и упражнениях. Несмотря на то что вечер давно наступил, и стрелка часов перешла цифру девять, солнце никак не желало уходить за горизонт, освещая комнату розовым светом. Ленка с одной стороны испытывала невольный восторг, потому что участвовала в событиях о которых теперь говорит не только весь город, но и как сказал отец, обсуждают во всем мире. А с другой ей до слез было жалко Глеба Брусникина. «Надо же, а он ведь ни разу не соврал, – думала, она, грызя кончик карандаша над раскрытой тетрадкой, – другие часто „заливают“, что и летающую тарелку видели и инопланетян. Но брехня это все. Ничего они не видели, врут для того, чтобы выделиться. А Глеб такое устроил! Девчонки, которые на крышу лазили говорили что красиво эта ракета полетела, а потом взорвалась. И ведь главное это все из-за меня! Жалко, что все так неудачно получилось. Надо было остановить его тогда, когда он за пультом сидел. Но как будто заколдовали, с места сдвинуться не могла. А эти кэгэбэшники сегодня прямо замучили: „Почему он это сделал? Зачем он Красную кнопку нажал?“. Пришлось сказать, что это из-за меня, что я виновата, ляпнула про милицию, а он и сорвался. А девчонки, то же мне подружки! Предатели, вот они кто! Сказали что Глеб ракету из-за меня запустил, потому что наверно влюбился в меня. Вот чушь-то! Он такой строгий и отстраненный, он наверное никого никогда не любил. Если только эту свою ракету. Он ведь хороший и добрый, зря я его тогда отшила, когда он сыграть на пианино попросил. Испугалась что засмеет. И потом все время его доставала потому что он мне нравился сильно, а на меня никакого внимания не обращал, обидно терпеть такое отношение. Он словно не замечал меня, даже когда один раз на улице в новом платье встретил. Отвел глаза и дальше пошел, будто незнакомы. Вот тогда и решила мстить ему и „задирать“ при каждом удобном случае. С игрой в „вышибалы“ тоже глупо получилось, но ведь неприятно когда тебе такой жест показывают. Теперь вот его в больницу отвезли. Так по крайней мере эти кэгэбэшники сказали. Проверить все ли у него в порядке с мозгами. Что теперь делать? Он наверно лежит там один, скучает, никого к нему не пускают». Ленке стало так жалко Глеба, что глаза сами наполнились влагой и прозрачная слезинка упала на синие клеточки тетради. Ленка вынула из кармашка платок и поспешно ее стерла, но сдержаться не смогла и несколько раз всхлипнула. Она быстро закрыла тетрадку, отбросила карандаш в сторону и решила скорее лечь спать. Но уже в постели, жалость к Глебу и горечь вины накатили с новой силой. Ленка не удержалась и снова заплакала. «Почему все так дурацки происходит! Глеб же мне стал нравиться еще в прошлом году, а сказать этого ему я не могла, боялась что засмеет. Старалась сделать так, чтобы он меня сам заметил. А потом еще и приставала и смеялась над ним, мстила за то что не замечает. Теперь из-за меня он сейчас страдает», – думала Нелева, а подушка впитывала слезы и заглушала ее всхлипы. Но постепенно она успокоилась и заснула. Ей приснилось, что она играет на пианино, а Глеб стоит рядом и слушает, внимательно разглядывая ее. Он в военной форме: рубашке с эмблемами и галстуке. Это придает ему непонятную торжественность. Тут она замечает, что в руке он держит цепочку с ключом от пульта запуска ракет. Ей становиться страшно. Тем более что ключ зловеще покачивается из стороны в сторону, отбрасывая яркие блики. И тут металлическая цепочка рвется. Стальной ключ падает на пол и разбивается как стеклянный на мелкие осколки. Ленка поднимает глаза на Глеба и видит что на нем вместо военной темно-зеленой формы – обычная школьная, с пионерским галстуком, а сам он тепло и мило улыбается ей. Она тоже хочет улыбнуться в ответ и сказать что-то очень важное, но сон обрывается.
Глеба разбудила перед ужином медсестра и спросила, хочет ли он есть. Глеб отрицательно замотал головой, сразу же норовя опять заснуть, но перед этим его заставили выпить новые таблетки. Глеб подчинился, ему было абсолютно все равно, под действием лекарств чувства и эмоции отключились и он мало что соображал. Выпив две белые безвкусные таблетки, он вновь погрузился в крепкий сон, на этот раз без всяких сновидений.
Утром он проснулся от того, что его кто-то сильно тряс за плечо. Глеб с неохотой открыл глаза. Над ним склонился вчерашний врач и приветливо улыбался.
–С добрым утром! – поздоровался он, – заспался ты однако, пол-одиннадцатого уже, завтрак давно прошел. Есть хочешь?
–Нет, – протер глаза Глеб и огляделся, события вчерашнего дня он частично не помнил, частично они казались ему сном. Оглядевшись, он обнаружил, что лежит на кровати в одноместной палате-«пенале», достаточной просторной лишь для того чтобы там уместилась кровать, тумбочка и пара стульев. Стены, покрашенные в светло зеленый цвет приятно успокаивали, и по ним плясали солнечные зайчики, пробивающиеся через листву деревьев, выстроившихся зеленой стеной за окном. Высокий потолок в палате создавал ощущение простора и свежего воздуха.
–Где я? – задал вопрос Глеб, окончательно просыпаясь, хотя почти точно знал ответ.
–В больнице, – спокойно подтвердил его мысль врач.
–У меня лучевая болезнь? – со страхом от своей догадки, задал следующий вопрос Глеб, но стараясь выглядеть невозмутимым.
–Нет, нет, – врач поднял ладонь, как бы останавливая его беспокойство, – неоткуда у тебя взяться лучевой болезни. Ты в другой больнице…, – тут он сделал паузу, подбирая слова, – у тебя немного сдали нервы. Вот что, сейчас позавтракай. а потом мы поговорим.
–Я не хочу есть. Где моя форма? – быстро спросил Глеб, удивленно разглядывая синюю больничную пижаму.
–Нет, поесть тебе надо, – все тем же спокойным и убедительным тоном ответил врач, – а форма твоя никуда не денется, не волнуйся. Пока ты здесь, походи пока в этой, она теплая и удобная.
–Мне моя нравилась больше, – задумчиво проговорил Глеб, – я все же офицер Континентального Союза, а на этой нет даже знаков различия войск.
–Понятно, – в тоне врача промелькнули печальные нотки, – но ты пока нездоров, так что завтракай и отдыхай.
–Вы же сказали что хотите поговорить со мной? – Глебу не понравилось, что с ним говорят как я тяжелобольным. Он конечно чувствовал слабость и небольшую сонливость после лекарств, но все же не такую сильную как вчера.
–Не здесь, – уклончиво ответил врач, – как ты себя чувствуешь? Пройти по коридору сможешь? Поговорим лучше в моем кабинете, там удобнее, меня кстати зовут Лев Павлович и я твой лечащий врач.
–Да вроде все нормально, – сказал Глеб, сев и свесив ноги с кровати, обнаружил на полу свои домашние тапочки. Не раздумывая как они тут оказались он с удовольствием надел их.
–Тебе родители вещи передали. Ну там туалетные принадлежности и всякое такое, что может пригодиться. Медсестра все в тумбочку убрала. Они спрашивали что тебе еще нужно? – пояснил врач.
–Да вроде ничего, – безучастно ответил Глеб.
–Хорошо, тогда после завтрака сестра сразу проводит тебя в мой кабинет, – подвел итог разговора врач, и открыв «отмычкой» дверь вышел из палаты. Через несколько минут действительно пришла медсестра, но не та которая встретила его вчера, а другая, по возрасту уже почти старушка, полная, добродушная и неторопливая. Она внесла поднос и поставила его на тумбочку, заменившая на время завтрака стол.
–Вот кушай, – с одышкой произнесла она, – я на кухне попросила разогреть, а то остыло совсем.
–Спасибо, – поблагодарил Глеб, ожидая что она уйдет, но медсестра села рядом с ним на стул. Завтрак состоял из пшенной каши, двух кусков хлеба, и стакана черного как уголь чая. Пока Глеб неторопливо и без аппетита все это ел, медсестра с интересом разглядывала его, потом не удержалась и спросила:
–Слушай, а ты правда сам эту штуковину собрал и запустил?
–Какую? – не понял Глеб, обернувшись с полным ртом каши и вопросительно посмотрев на нее.
- Предыдущая
- 14/81
- Следующая
